Телохранители

Первыми, с истошными воплями, бросились наутек женщины. Вслед за ними устремились мужчины. Я тоже хотел убежать. И убежал бы без оглядки. Но меня неожиданно подхватили под руки две очень крупные и сильные женщины, а третья впечатала кулак прямо в солнечное сплетение. Силясь вздохнуть, я согнулся в три погибели, буквально повиснув на их руках. Ох, какие же у них крупные волосатые руки. Волосатые?! Так ведь это и не женщины вовсе, а переодетые в женскую одежду мужчины! Ну, я попал!

Иннокентий

Когда Сергей открывал дверь, я проскочил в дом между его ногами и сразу устремился на чердак. Там меня уже ждал оператор с киностудии, со своими приборами. Я вскочил на стол, придвинутый к небольшому окошку, чтобы видеть обстановку на улице. Непосредственно перед мордой у меня стоял микрофон, а вокруг роились какие-то механические насекомые, размером с муху. Их было чрезвычайно много, наверное, сотни. От них шло какое-то излучение, вызывающее в голове легкое покалывание. Это было непривычно, но вполне терпимо. Оператор колдовал над своим пультом, вводя дополнительные спецэффекты. Уловив момент, когда Сергей бросил взгляд на окно, я призывно муркнул оператору, и мы начали трансляцию.

Шипел я знатно. При этом шерсть вздыбилась рефлекторно, мне даже не потребовалось затрачивать на это усилий. Я хорошо запомнил эмоции толпы перед выстрелами арбалетчиков и сейчас транслировал их с такой силой, на которую только был способен.

Мне потом демонстрировали эту запись. Я был неподражаем! Может, в дальнейшем, на старости лет, пойти в голо сниматься?

Сергей

— Все, — бросил я в пространство, стягивая бронежилет, — на сегодня все кончилось. Оцепление можно распускать по домам.

— Что, всех распускать? — уточнил Матти, пытаясь встать с дивана. — Я помощника своего вызвал.

— Сидите, пожалуйста, — остановил его я. — Парочку на крыльце, для гарантии, можно оставить. Но это мы с вашим помощником решим. А вам срочно в регенерационную ванну надо. Флаер вызвали?

— Еще нет.

— Ну так вызывайте быстрее. Они концы арбалетных болтов в экскрементах вымазали. Представляете, что у вас в крови сейчас творится?

Матти отвлекся на минуту, выдал ценные указания и вернулся к расспросам:

— Как там все прошло?

— Достаточно спокойно. Ваши отпускники здорово выручили. При их наличии шансов у нападавших практически не было. Жидкий азот все погасил мгновенно. Он ведь не столько кислород отсекает, сколько охлаждает все ниже точки воспламенения. А вот цветнику вашему, Унельма, — конец пришел. Сначала горящий бензин, потом жидкий азот. Это уже критично. Придется все по новой растить.

— Главное, чтобы было кому растить, — подчеркнул Матти. — Так чем все закончилось?

— А закончилось все явлением Иннокентия народу. Голограмма получилась мощнейшая. Мне самому жутко стало. А остальное вы слышали.

— Это уже не совсем голограмма, — включилась в разговор Унельма. — Там степень вещественности за 18 процентов зашкаливает. И действие происходит в динамике, в реальном масштабе времени. Но вот волна ненависти, которую даже мы тут почувствовали — это что? Наше оборудование такого выдавать пока не может. Мы вашему коту обычный микрофон дали и через наружные динамики вывели сигнал на улицу. Непонятный эффект.

— Все тут как раз понятно. Это им Кеша их же собственные эмоции назад вернул. Чуть-чуть усилив.

— Разве такое возможно?

— Не знаю насчет других, но раз Иннокентий может, значит — возможно.

— А куда все нападавшие делись? — снова включился в разговор Матти.

— Мужчины в разные стороны прыснули, а женщины дунули целенаправленно к портальному комплексу. Сколько у вас там входных мембран?

— Для людей семьдесят. И еще две большие транспортные.

— Ну, тогда большой давки не будет. Подозреваю, что бегают они с разной скоростью. А вот комплекс у вас больно маленький. У нас в Новосибирске тысяча двести индивидуальных мембран и больше сотни транспортных.

— Что вы хотите? В Новосибирске Большой континентальный портальный комплекс, а у нас тут острова. Нам и такого за глаза хватает.

— А когда урожай отгружаете?

— Без проблем. Ставим контейнер на транспортер. Циклоперид дает отмашку, вжик, и он уже на той стороне. А из возвратной мембраны в это время порожняк выскакивает.

— А если не пропустит?

— На моей памяти такого не было. Какая у нас контрабанда?

На улице приземлился госпитальный флаер. Матти пытался встать на ноги, но его, не слушая возражений, быстро уложили на носилки. Я вышел следом, чтобы пояснить врачу особенности ранения и донести до него информацию о том, что именно я вводил раненому. Как раз к этому моменту успел помощник нашего полковника. Матти представил нас друг другу, получил в ответ пожелания быстрее выздоравливать и отбыл лечиться.

Ветер меж тем усиливался. Что интересно, порывов не было вообще. Он дул ровно, словно был искусственно отрегулирован и настроен на определенную скорость. Я раньше подобное встречал только в аэродинамической трубе.

Помощник руководителя департамента оказался моим ровесником в звании капитана. Звали его Антеро, а когда он сказал, что его фамилия Корхонен, я долго смеялся. Увидев его недоумение, пояснил, что моя фамилия — Петров. Теперь рассмеялся он. Дело в том, что фамилия Корхонен в Финляндии так же широко распространена, как Петров в Союзе Российских Государств. Обе на втором месте.

Войдя, я представил Антеро и Иннокентия друг другу. То, как они знакомились, меня сначала несказанно удивило. Антеро, неожиданно для меня, подставил руки ладонями вверх, а Иннокентий тут же запрыгнул на них, потерся об его щеку и заглянул в глаза. Потом невозмутимо устроился на его левой руке и подставил шею для чесания. Это было нечто! И тогда я понял, в чем причина. Корхонен вовсе не был глухим (фамилия Корхонен происходит от «Корхо» — глухой). Он был одним из нас. Эмпатом. И, судя по всему, мог не только слышать, но и транслировать эмоции.

Котяра, в отличие от меня, его раскусил сразу. Мы с Антеро переглянулись, я кивнул ему на диван и мы уселись таким образом, чтобы могли чесать Иннокентия одновременно.

Капитан объяснил причины своей задержки. Арбалетчиков взяли всех троих. У них получилось сделать только по одному выстрелу. Перезарядить оружие уже не дали. Главаря тоже повязали. Разведчики. Немножко помяли, но не существенно. Вот его потрошением капитан и занимался в тот момент, когда его вызвали к нам.

— И что теперь с ними будет? — спросил я.

— Судить будем. Покушение на жизнь человека, даже неудавшееся, это очень серьезное преступление. У нас они чрезвычайно редко встречаются. Не эти люди давали человеку жизнь и не в их праве ее отнимать. А попытка ликвидировать одного из первых лиц государства и навязать обществу свою волю — это уже терроризм. Со всеми вытекающими.

— И что их ждет?

— Тут без вариантов. Эти люди, если их можно так называть, опасны для общества. У нашей цивилизации и так не слишком благополучное реноме среди старых галактических рас. Многие считают, что мы еще не слишком далеко ушли от животного мира.

— Что, и ты так считаешь? — Антеро потрепал за шкирку прислушивающегося к разговору Иннокентия.

— Так вот. Их надо изолировать от общества. Совсем изолировать. У нас рудников соответствующего профиля нет. Но есть соглашение с метрополией. В таких случаях мы высылаем преступников в Финляндию. Там есть урановое месторождение Эно. Рудник Паукаянваре расположен на небольшом острове. Очень удобное место. Производство там давно роботизировано, но всегда ведь найдется работа, к которой роботы приспособлены не слишком удачно. Вот туда они, скорее всего, и отправятся.

— Что вам успел рассказать главарь? Кто он, кстати?

— Некий Фаррух. Глава мелкого клана. У них до сих пор клановая система, основанная на родственных связях. Рассказать он успел мало. Я почти сразу после начала допроса отправился к вам. Основных помощников у него трое. Двое племянников и зять. Их сейчас ищут. Если не успели пройти через портал, то возьмем сегодня или завтра.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.