Страница 123 из 139
— Я вам рассказала все, что могла и как мне совесть велела, а теперь, — твердила она, — поступайте, как вам лучше, я же готова на все, чтобы вам услужить.
— Вовремя, нечего сказать, — ответствовал дон Маркос, — когда горю уже не поможешь, потому что предательница и неблагодарный ублюдок скрылись, забрав с собою все, что у меня было.
И он тут же рассказал Марселе обо всем, что произошло с того дня, когда она покинула дом.
— Подумать только! — воскликнула Марсела. — Ох, злодейство какое! Ох, сеньор мой ненаглядный! Не Зря я вас жалела, только говорить не осмеливалась. Ведь в ту ночь, когда сеньора услала меня из дому, хотела я упредить вас о том, что делается, да побоялась. Я же тогда еще заикнулась, что не надо бы прятать цепь, да сеньора такую волю дала и языку, и рукам, что я света Божьего не взвидела.
— Все, о чем вы говорите, я уже изведал на опыте, — молвил дон Маркос, — но хуже всего то, что мне ничего не поделать, даже не узнать, где и как могу я напасть на их след.
— Об этом не печальтесь, сеньор мой, — сказала притворщица Марсела, — я знаю одного человека — думаю даже, коли будет угодно Богу, станет он моим мужем, — так вот, он скажет вам, где вы их найдете так же наверняка, как если 6 увидел их своими глазами, потому как он умеет заклинать дьяволов и делать разные другие диковинные вещи.
— Ох, Марсела! Кабы сделала ты это для меня, уж как бы я тебя благодарил, как бы тебе отплатил! Раз можешь ты это сделать, сжалься над моими бедами!
Злые люди весьма склонны при виде падающего подтолкнуть его, чтобы поскорее расшибся; добрые же люди легковерны. И вот дон Маркос поверил Марселе; она же задумала обмануть его и вытянуть из него, сколько удастся; и с таким намерением ответила, что можно пойти к заклинателю сейчас, он живет неподалеку.
По дороге дон Маркос встретил одного знакомца, состоявшего в услужении у того же вельможи, что и он сам, и попросил его ссудить четыре реала, дабы вручить их астрологу — не как задаток, а как плату. Тут подошли они к дому самой Марселы, где жила она вместе с одним человеком, тем самым, кого выдавала за мудреца; на самом деле он был ее любовником.
Дон Маркос поговорил с ним, и тот назначил цену — сто пятьдесят реалов и время — ровно через неделю, пообещав, что дьявол сообщит дону Маркосу, где скрываются беглецы, и тот их найдет. Но, присовокупил он, пусть дон Маркос памятует: если не хватит у него духу, ничего не получится, лучше и не затевать дела; и если он не решится узреть дьявола в натуральном его обличье, пусть поразмыслит, в каком образе предпочитает его узреть. Дону Маркосу так хотелось разузнать, где его достояние, что для него узреть дьявола было все равно что узреть блюдо с бланманже, А потому он отвечал астрологу, пусть-де явит ему дьявола в том самом виде, в коем тот обретается в аду: хоть и видит астролог, что дон Маркос оплакивает свое достояние, словно женщина, во всех остальных случаях он мужчина каких поискать. С этими словами отдал он астрологу четыре реала и, простившись с Марселою, отправился к одному своему другу, если только бывают друзья у скаредов или несчастливцев, дабы оплакивать свое несчастие или свою скаредность.
Оставим его там и последуем за чародеем (назовем дружка Марселы так), каковой, дабы выполнить обещание и вволю подшутить над скаредом, ибо от Марселы узнал он историю во всех подробностях, сделал следующее. Поймал он кота и запер в каморочке, вернее сказать, это был чулан, сообщавшийся с комнатушкой в одно окно на уровне человеческого роста и величиною в лист бумаги; окно это он затянул прочной веревочной сетью, а в нижней части двери, что вела из чуланчика, наш чародей прорезал кошачий лаз. Входил он в чуланчик к коту, стегал его бичом, держа лаз прикрытым, а когда кот разъярится, чародей открывал лаз, и кот проскакивал в соседнюю комнату, прыгал в окно, но, застряв в сетке, возвращался обратно. Чародей столько раз это проделал, что как только лаз открывали, кот, не дожидаясь побоев, мчался прямо к оконцу. Добившись сей цели, чародей известил злополучного скареда, что нынче в ночь, когда пробьет одиннадцать, он явит его очам то, что тот желает узреть.
Наш бедный обманутый идальго раздобыл взаймы (победив свою скаредность) столько, сколько недоставало до ста пятидесяти реалов, с деньгами явился в дом чародея и сунул ему деньги в руку, дабы тот набрался духу для самых могучих заклинаний. Чародей, призвав дона Маркоса вооружиться мужеством и бесстрашием, и тот пристроился на стуле под оконцем, с коего предварительно маг снял сеть. Шел, как уже сказано, двенадцатый час, и в комнатушке было столько света, сколько мог дать единственный светильничек, горевший в углу, а чулан был битком набит шутихами, и там сидел подручный чародея, каковой должен был по условленному сигналу запалить шутихи и выпустить кота.
Марсела вышла на улицу, ибо у нее не хватало духу знаться с привидениями. А хитрец маг напялил одеяние из черной дерюги и такой же колпак, взял в руки книгу, отпечатанную готическим шрифтом на старом пергаменте, дабы внушить больше веры тому, кого дурачил, очертил на полу круг и, став в средоточии оного с книгою в одной руке и жезлом в другой, начал читать вслух унылым и жутковатым тоном, бормоча сквозь зубы и время от времени произнося странные и диковинные имена, каковых дон Маркос доселе не слыхивал. Глаза наш идальго так пялил, что они у него, как говорится, из глазниц вылезали, и при каждом шорохе переводил взгляд, чтобы рассмотреть беса, который скажет ему, где беглецы. Чародей же ударял жезлом в пол, сыпал на раскаленную жаровню, стоявшую подле него, соль, серу и перец, и возвысив голос, произносил:
— Ко мне, бес Калькиморро, ибо твое дело следовать за путниками по дорогам, и тебе ведомы умыслы их и укрытья, так предстань пред доном Маркосом и предо мной и скажи, где и как сможет он их найти, каким путем следуют эти люди; живо выходи, либо берегись моего наказания; бунтуешь, оказываешь неповиновение — погоди же, вот задам тебе жару, так выскочишь мигом.
И он снова ударял жезлом в пол и снова сыпал заклинания, а заодно и соль, серу и перец на жаровню, так что бедный дон Маркос уже задыхался. Чародей, видя, что бесу уже пора явиться, произнес:
— О ключарь и преддверник ада, повели Церберу, чтоб выпустил Калькиморро, беса дорог, пусть скажет нам, где беглецы, либо ждет его жестокая кара.
В это мгновение молодчик, стороживший кота, поджег шутихи и открыл лаз. Шерсть кота вспыхнула, и он метнулся в лаз с мяуканьем и оглушительным визгом и прыжками понесся к оконцу, как был приучен; не оказав никакого почтения дону Маркосу, который сидел на стуле, он опалил ему на лету волосы, бороду и часть лица и выскочил на улицу. Дону Маркосу померещилось, что узрел он не одного дьявола, а всех, сколько их есть в аду, и с пронзительным воплем он рухнул наземь в беспамятстве, не расслышав голоса, который произнес: «Ты найдешь их в Гранаде!»
На вопль дона Маркоса и мяуканье и визг кота, который, пылая, метался по улице, сбежались люди, и среди них слуги правосудия. Постучав, они вошли в дом, где обнаружили Марселу с ее любовником, которые, не жалея воды, поливали дона Маркоса, дабы привести его в чувство (что удалось лишь наутро). Альгвасил стал выяснять, что случилось, и, не удовольствовавшись объяснением, хоть ему и рассказали, в чем состояла проделка, распорядился положить дона Маркоса, который казался мертвым, на кровать, а плута и его подручного, обнаруженного в чуланчике, препроводили в тюрьму, где на обоих надели наручники, поскольку в доме у них было найдено мертвое тело.
Наутро о случившемся известили сеньоров алькальдов, и те приказали отвести обоих задержанных в дом, дабы выяснить, пришел ли человек в себя или скончался. К тому времени дон Маркос уже пришел в себя, узнал от Марселы о положении вещей и вел себя так, что не оставалось сомнений: человека трусливее нет на свете.
Альгвасил препроводил всю компанию в зал суда, и когда сеньоры алькальды принялись расспрашивать дона Маркоса, он рассказал всю правду, поведав судьям о своей женитьбе и о том, как эта девица привела его в дом к чародею, сказав, что там он узнает, где похитители его достояния, а больше он ничего не знает, кроме того, что после долгих заклинаний, которые человек этот читал по книге, из-под двери появился дьявол, такой ужасный и безобразный, что у него, дона Маркоса, не хватило духу слушать то, что произносил он сквозь зубы с громкими завываньями. Мало того, дьявол на него набросился и привел в то состояние, в коем господа судьи его видят, а что было дальше, он не знает, ибо сердце его не выдержало, и он до утра не приходил в себя.