Страница 15 из 17
Все приведённые положения касаются своей армии, своего государства. Это значит, что, по мнению Сунь-цзы, сначала нужно познать и изучить самого себя. Но это всё должно быть соединено с изучением и предполагаемого противника. Сунь-цзы решительно предостерегает от односторонности в этом отношении: «Если знаешь его и знаешь себя, сражайся хоть сто раз, опасности не будет: если знаешь себя, а его не знаешь, один раз победишь, другой раз потерпишь поражение, если не знаешь ни себя, ни его, каждый раз, когда будешь сражаться, будешь терпеть поражение» (III, 9).
Сунь-цзы не отделяет изучения противника от изучения себя самого. Он ставит вопрос в сравнительную плоскость; необходимо изучать в сопоставлении: каково положение дел у противника и каково у себя. Сунь-цзы требует «взвешивать» войну «семью расчётами», т. е. оценивать шансы победы с семи различных сторон: 1. «Кто из государей обладает „Путём“» — свой или противник. Иначе говоря, где достигнуто или может быть достигнуто внутреннее единство? 2. «У кого из полководцев есть таланты», т. е. перечисленные выше качества? 3. «Кто использовал Небо и Землю», т. е. сумел правильно учесть и использовать факторы времени и места? 4. «У кого выполняются правила и приказы?» 5. «У кого войско сильнее?» 6. «У кого офицеры и солдаты лучше обучены?» 7. «У кого правильно награждают и наказывают?» На вопрос, что даёт это сравнительное изучение, Сунь-цзы отвечает: «По этому всему я узнаю, кто одержит победу и кто потерпит поражение».
Нетрудно заметить, что эти «расчёты», как он называет, охватывают прежние основные положения и добавляют четыре новых, имеющих уже более узкое значение: фактор дисциплины в армии, фактор силы и численности армии, фактор обученности армии, фактор поощрений и наказаний. О дисциплине армии Сунь-цзы говорит как о выполнении правил и приказов. О том, какое значение придавали в Китае поддержанию дисциплины, свидетельствуют все источники, все сочинения по военному искусству, а также история войн. В III в. очень кратко формулирует общее правило поддержания дисциплины древнейший (из известных нам) комментатор трактата Сунь-цзы, сам полководец и правитель государства — вэйский Цао-гун (Цао Цао, 155–220); он говорит: «Установи правила, и пусть не нарушают их; а если кто-либо нарушит, казни их». Эта формула в глазах господствующего класса была, очевидно, настолько исчерпывающей, что её в буквальном виде повторяет в IX в. Ду Ю); в XVIII в. в Японии Сорай к этому ещё добавляет: «это — поистине замечательные слова» (Сорай, цит. соч., стр. 17). Какими строжайшими мерами предлагали китайские стратеги поддерживать дисциплину, свидетельствует трактат Вэй Ляо-цзы. Из него мы узнаём, что для поддержания дисциплины в китайской армии тех времён существовала система круговой ответственности. Первоначальную ячейку формирования армии представляла «пятёрка» — отделение из пяти солдат; затем шёл десяток, полусотня, сотня. В каждом подразделении за проступок одного солдата отвечала вся часть.
«Когда в пятёрке кто-либо нарушит приказ или преступит запрещение, то, если его выдадут, прочие освобождаются от наказания; если же знают и не выдают, вся пятёрка подлежит смертной казни…» (XIV). Из этого же трактата мы узнаём также и о том, как беспощадно карались малейшие нарушения дисциплины. Например, если солдаты будут идти не в такт барабанной дроби, они подлежат наказанию; за шум в строю — казнь; за неповиновение команде — казнь и т. д. (XVIII). Вообще древние стратеги, особенно Вэй Ляо-цзы, придерживались той точки зрения, что если «внутри боятся, вовне крепко».
О таком же старании подавлять всякое нарушение дисциплины говорят и действия полководца. Когда У-цзы воевал с циньским царством, один из его воинов, увлекаемый желанием отличиться, самовольно покинул своё место в строю, ворвался в ряды противника и с торжеством вернулся, неся трофеи — головы двух убитых им вражеских воинов. Однако У-цзы увидел в этом не подвиг, а нарушение воинской дисциплины и казнил храбреца («Вэй Ляо-цзы», гл. VIII). Подобные рассказы приводятся чуть ли не о всех знаменитых китайских полководцах.
Второй из вновь приведённых факторов войны — силу армии — комментатор Чжан Юй характеризует кратко, но выразительно: «Когда боевые колесницы крепкие, кони добрые, воины храбрые, оружие острое, когда воины слышат барабан (т. е. сигнал к наступлению. — Н.К.) и радуются, когда слышат гонг (т. с. сигнал к отступлению. — Н.К.) и гневаются…»
Третий новый фактор — обученность солдат — пользуется большим вниманием китайских военных теоретиков. Так. например, У-цзы говорит: «Люди обычно находят смерть в том, в чём они неискусны, терпят поражение в том, что они не умеют с пользой применять. Поэтому в ведении войны самое главное — обучение». Переходя дальше к содержанию обучения, У-цзы говорит: «Обучайте строиться в круг и квадрат, садиться и вставать, маршировать и стоять на месте, делать повороты налево и направо, идти вперёд и назад, разделяться и соединяться, собираться и рассеиваться». Такова программа строевого учения в древней китайской армии («У-цзы», III, 5).
Четвёртый новый фактор — награды и наказания. О важности их в военном деле не спорит никто из китайских военных теоретиков. У-цзы, говоря о «самых первых вещах при ведении войны», указывает на награды и наказания (И, 1). Вэй Ляо-цзы говорит: «Благодаря этому, начиная какое-нибудь дело, приобретают выгоду, действуя, имеют успех» (III). Однако дело не в простом наличии наград и наказаний; Сунь-цзы требуег от наград и наказаний в первую очередь одного: ясности.
Ясность означает в этом случае бесспорность, очевидность для всех в каждом отдельном случае справедливости награды и наказания — и с точки зрения необходимости того или другого, и с точки зрения степени их. Нетрудно видеть, что этот характер наград и наказаний тесно связан с вышеуказанным качеством полководца — его беспристрастием. Именно так рассуждает У-цзы, говоря: «Осуществление того и другого должно быть основано на беспристрастности» (III, 1).
Эта ясность в награждении и наказании имеет очень существенное значение: она считается лучшим средством обеспечить полководцу доверие войска, высоко поднять его престиж. По крайней мере так говорит трактат «Сань люэ»: «В армии награды составляют наружную сторону, наказания — внутреннюю», — цитирует он одно древнее сочинение и добавляет: «Когда награды и наказания ясны, власть полководца осуществляется» («Сань люэ», 1, 10).
Однако, говоря очень много о наградах и наказаниях, китайские стратеги не переоценивают их значение. В трактате У-цзы есть такое место:
«У-хоу спросил: „Когда наказания строги, а награды справедливы, этого достаточно для победы?“ У-цзы ответил: „Об этом — строгости и справедливости — я судить не могу. Но скажу только, что на это одно опираться нельзя. Вот когда отдают распоряжение, издают приказ и люди с радостью подчиняются, когда поднимают войско, приводят в движение массу и люди с радостью умирают… вот эти вещи являются опорой правителя“» («У-цзы», VI, 1).
Таким образом, система «семи расчётов» охватывает всю совокупность элементов стратегии: элементы моральные, географические и организационные. Изучению подлежат: 1) дух народа и целом, 2) таланты полководца, 3) время, 4) пространство, 5) организация армии, 6) сила армии, 7) дисциплина, 8) обученность, 9) система наград и наказаний.
Эти элементы одновременно являются и конкретными требованиями, обращёнными к полководцу. Для военной науки это пункты программы, для стратегии — элементы, для полководца — приёмы.
Какое значение придаёт им Сунь-цзы, видно из его слов: «Если полководец станет применять мои расчёты, усвоив их, он непременно одержит победу; я остаюсь у него. Если полководец станет применять мои расчёты, не усвоив их, он непременно потерпит поражение; я ухожу от него». Сунь-цзы тут же касается одного очень важного элемента своей доктрины. Он впервые называет слово «выгода». Он говорит: «Если он усвоит их с учётом выгоды, они составят мощь, которая поможет и за пределами их».