Рейс вдовы

Фрэнк СТОКТОН

РЕЙС ВДОВЫ

Рассказ «Рейс вдовы» американского писателя Фрэнка Стоктона был напечатан в журнале «30 дней» в 1932 году.

Новый перевод для «Искателя» сделан П. Охрименко.

Вдова Дэккет жила в небольшой деревушке штата Нью-Джерси, милях в десяти от морского побережья. В этой деревушке она родилась, здесь вышла замуж и похоронила своего мужа и здесь же надеялась быть похороненной, хотя с этим она не спешила: она была еще молода — высокая, худая женщина, в полном расцвете сил, физических и духовных.

Она вставала в шесть утра, готовила завтрак, накрывала на стол, мыла посуду после завтрака, доила корову, била масло, убирала комнаты, стирала, гладила, копалась в огороде около дома, ухаживала за цветами в палисаднике, вязала и шила после обеда, а после вечернего чая шла к кому-нибудь из соседей или приглашала к себе. Когда совсем темнело, она зажигала лампу в гостиной и с часик читала, и если то была одна из книг Мэри Вилкинс, то она тут же выражала свои сомнения касательно правдивости изображения действующих лиц.

Эти сомнения она выражала Дорке Нетворти — маленькой, пухлой женщине с серьезным лицом, которая уже много лет жила вместе со вдовой, постепенно сделавшись ее преданной «последовательницей». Что делала вдова, то делала и Дорка — конечно, не так хорошо, как вдова: сердце подсказывало ей, что этого она никогда не достигнет, хотя и старалась изо всех сил. Она вставала в пять минут седьмого и помогала вдове готовить завтрак, есть его, мыть посуду, работать в огороде, шить, вязать, ходить в гости и принимать у себя гостей и напрягала все свое внимание, чтобы не заснуть, когда вдова вечером читала вслух.

Такое течение их жизни нарушалось редко. Одно из таких редких событий произошло как-то летним днем, когда миссис Дэккет и Дорка сидели на крыльце своего дома и ждали, когда часы пробьют пять, чтобы заняться приготовлением чая. Но ровно без четверти пять вдали на улице показалась тележка, запряженная одной лошадью; в тележке сидело четверо мужчин. Дорка первая увидела тележку и тотчас бросила вязанье.

— Господи боже мой! — воскликнула она. — Что это за люди? Сразу видно, что нездешние, — они даже не знают, где им остановиться. Сначала повернули на одну сторону улицы, потом — на другую.

Вдова пристально посмотрела на дорогу.

— Гм! — сказала она. — Это, видно, моряки. Я их сразу узнаю. Моряки всегда правят лошадьми так, как они привыкли управлять судном. Они поворачивают то в одну сторону, то в другую.

— Мистер Дэккет не любил моря? — в трехсотый раз спросила Дорка.

— Нет, не любил, — ответила вдова примерно в двести пятидесятый раз. Бывали случаи, когда она не находила нужным отвечать, считая этот вопрос лишним. — Он ненавидел море и утонул в нем, доверившись моряку, чего я никогда не делала и не сделаю. Но они как будто едут прямо сюда?

— Как пить дать! — сказала Дорка.

Она не ошиблась.

Тележка остановилась перед домом миссис Дэккет. Женщины застыли, положив руки на колени и глядя на мужчину, правившего лошадью.

Это был пожилой мужчина с седеющими волосами и такой же бородой, которая развевалась при легком бризе.

— Здесь живет вдова Дэккет? — спросил он громким, грубым голосом.

— Да, это я, — отвечала вдова и, положив вязанье на скамейку, направилась к воротам.

Дорка, в свою очередь, положила вязанье и тоже прошла к воротам.

— Мне сказали, — начал пожилой мужчина, — что дом вдовы Дэккет — единственное место, где могут покормить. Мы моряки, держим путь с залива до Коппертауна. Это еще около восьми миль отсюда, а мы уже изрядно проголодались.

— Ну, вы попали туда, куда надо, — сказала вдова. — Я могу покормить, когда есть продовольствие в доме и все под рукой.

— А как у вас сегодня? — спросил моряк.

— Сегодня есть все, — отвечала вдова. — Привяжите лошадь и заходите в дом. Вот только лошади нет ничего.

— Неважно. У нас есть с собой кое-что…

Женщины отправились на кухню и тотчас принялись за приготовление обеда, который сулил им доллар наличными.

Моряки, все пожилые, вылезли из тележки.

Они достали ящик поломанных морских галет и поставили его перед лошадью, и та с большим усердием принялась за еду.

После того как моряки вымыли лицо и руки у насоса на заднем дворе и вытерли их двумя полотенцами, принесенными Доркой, они вошли в столовую и уселись за стол. Миссис Дэккет заняла место в одном конце стола с достоинством, свойственным хозяйке дома, а Дорка — в другом конце, с достоинством, свойственным верной «последовательнице» хозяйки. Прислуживать не приходилось — все яства и напитки стояли на столе.

Когда все четыре моряка наелись до отвала, старший из них, капитан Бэрд, отодвинул назад стул, и тотчас отодвинули свои стулья и остальные.

— Сударыня, — сказал капитан Бэрд, — мы покушали вдоволь и весьма вам благодарны, но наша лошаденка еще не успела отдохнуть, а нам ехать еще целых восемь миль, и потому, если вы и эта славная дама не будете возражать, мы не прочь бы провести полчасика вон на той веранде и покурить. Я смотрел на эту веранду, когда входил в дом, и думал, как хорошо было бы посидеть здесь и выкурить трубку!

— Тут уже не раз раскуривали трубки, — сказала вдова, вставая, — можно и еще раз. В доме я курить не позволяю, но на веранде сколько вашей душе угодно.

Итак, четыре капитана вышли на веранду, двое из них уселись на скамейке по одну сторону двери, двое — по другую, и тотчас все четверо задымили трубками.

— Будем убирать со стола и мыть посуду или подождем, пока уедут? — спросила Дорка.

— Подождем, пока уедут, — сказала вдова. — А сейчас мы можем немного с ними поболтать. Когда моряк зажигает трубку, он всегда рад поболтать, но когда он ест, ты не вытянешь из него и слова.

Не считая нужным спрашивать разрешения, так как она была хозяйка дома, вдова Дэккет принесла стул и поставила его в коридоре около двери, а Дорка принесла другой и села рядом с ней.

— Вы все — моряки с залива? — спросила миссис Дэккет, и этим начался разговор; спустя несколько минут он достиг той точки, когда капитан Бэрд счел нужным заметить, что много необычайных приключений случается с моряками, много такого, чего людям, живущим на суше, и во сне не приснится.

— Можете припомнить хоть одно из таких приключений? — спросила вдова, и Дорка тут же сложила руки в ожидании.

При этом вопросе каждый из моряков вынул трубку изо рта и потупил глаза. — Приключений на море пришлось нам испытать немало, — сказал капитан Бэрд. — Об одном из таких приключений я могу рассказать.

— Очень хотелось бы послушать, — сказала вдова.

— Со мной и моими товарищами еще не случалось ничего такого, чего нельзя было бы назвать правдой, — сказал капитан Бэрд. — Сначала я расскажу о том, что случилось со мной. Как-то раз я плыл на китобойном судне, как вдруг на нас налетел громадный кашалот. Как разъяренный бык, ударил он головой о корму и пробил ее насквозь. Голова и туловище наполовину вошли в корпус судна. Трюм почти целиком был загроможден пустыми бочками, и когда эти бочки кашалот превратил в щепы, для него оказалось вполне достаточно места. Сначала мы думали, что наше судно минут через пять наполнится водой и пойдет ко дну и уже приготовились спускать шлюпки, но оказалось, что шлюпки нам совсем не нужны: как только вода поступала в трюм, кашалот ее выпивал и через два дыхала сверху, на голове, фонтаном выпускал ее. И так как над головой у него был открытый люк, то вся вода попадала обратно в море; кашалот работал так день и ночь, откачивая воду, пока мы не бросили якорь у острова Тринидад. И надо сказать, что кашалот помог нам намного быстрее пройти длинный путь, — он все время работал своим мощным хвостом, который, находясь в воде, действовал наподобие винта. Надо полагать, что подобной штуки никогда не случалось ни с одним китобойным судном, — закончил свой рассказ капитан Бэрд.