Bad Romance

До шкафа я добралась, цепляясь за все, что встречала на пути. Только в нем кроме мужского пальто и дорогой сумки (явно не моей) ничего не было. Какой сволочизм! Столько усилий, и все зря! Пришлось опуститься на пол между открытых дверок шкафа, чтобы немного передохнуть. Хотелось немного полежать, но ковровое покрытие, показавшееся поначалу довольно чистым, сейчас не вызывало доверия. И с чего во мне вдруг проснулась брезгливость?

— Где она?! — в незнакомом мужском голосе явно звучали панические нотки. Меня уже потеряли? Так быстро? Подумаешь, почти спряталась в шкафу и задремала в уголочке, с кем не бывает…

— Я здесь, — пришлось отзываться, мало ли, что придет им в голову, еще объявят всероссийский розыск.

— Тебя ни на минуту оставить нельзя?! — возмутился Олег. Он вошел в комнату вслед за мужчиной в зеленом медицинском костюме. — Зачем вскочила?!

— Скорее, не вскочила, а сползла… Не надо меня трогать! — поспешила я остановить порыв схватить мое несчастное тельце на руки. Никогда не мечтала о том, чтобы меня на руках носили, а сейчас, когда все болит, тем более. — Помоги немножко, и я сама справлюсь.

После того, как я с трудом встала, меня вернули на кровать и подвергли тщательному тестированию. На всякий случай, я старалась убедить врача, что со мной все прекрасно, к сожалению, безуспешно. Доктор хмурился, бормотал что-то явно неодобрительное, надувал щеки и периодически повторял: «Так-так-так». Не знаю, что именно это означало, но мне казалось, что ничего хорошего.

— Только под Вашу личную ответственность! — наконец, строго заявил врач, обращаясь непосредственно к Олегу.

Я напряглась: возможно ли, чтобы меня, и правда, забрали домой? Есть ли хотя бы малейшая вероятность отсутствия придуманных мною супруги-красавицы и лапочек-дочек? Впрочем, сейчас я рассуждаю, как эгоистичная дрянь: не хочу, чтобы кто-то завладел сердцем Олега, сама не имея на него никаких планов. Некрасивая получается история: когда у меня проблемы, и мне необходимо отлежаться в уютной норке — появляется он. Появляется, помогает и время от времени ведет себя, как благородный рыцарь. Потом я прихожу в себя и сваливаю, невнятно пробурчав: «Спасибо». Допустим, что в прошлый раз он сам был виноват в моих бедах, так что все было вполне справедливо. А сейчас? Что я могу дать ему в ответ? За все надо платить, а мне нечем.

— Строжайший постельный режим и никаких проблем. Только положительные эмоции, физический труд запрещен категорически, телевизор, компьютер и так далее — все исключить. Разговорами не напрягать, ежедневные двухчасовые прогулки. О лекарствах я молчу, и так понятно, что все применять регулярно и в обязательном порядке. Если Вам только покажется, что что-то не так — сразу звонить мне. Я приеду к Вам послезавтра, и если мне что-то не понравится — госпитализирую снова, и никакие уговоры не помогут. И никакого секса!

Доктор сурово оглядел нас обоих и вышел, гордо подняв голову.

— О, да! Только секса мне и не хватает для полноты ощущений! Мне кажется, или, где-то в глубине души, ну очень глубоко, он против? — спросила я ухмыляющегося Олега.

— У меня были весомые доводы для твоего освобождения.

Из сумки в шкафу, которую я недавно рассматривала, он достал для меня одежду, сильно отличающуюся от той, в которой я была в последний раз, и приказал одеваться. Я приложила все усилия к тому, чтобы убраться отсюда, как можно скорее, так что минут через пятнадцать мы уже сидели в машине.

Похоже, не только в моей жизни за это время произошли значительные перемены. Раньше Олег разъезжал на красивом легком спортивном автомобиле, сейчас это было огромное нечто, которое могло бы легко протаранить автобус. На передних сидения сидели двое крупных мужчин, которых мне представили, как водителя Женю и охранника Александра. Да… раньше ему охранники были без надобности.

— Неужели, твоя карьера была настолько удачной, что ты поднялся от бухгалтера до… главного бухгалтера?

— Я смотрю, головная боль не особенно мешает тебе болтать глупости, — хмыкнул Олег.

— Пользуюсь случаем ее отсутствия. Только не говори мне, что в этом монстре бронированные стекла.

— Тебя очень волнует этот вопрос?

— Еще бы! По все признакам, ты теперь по меньшей мере — король местной мафии.

— Нет, уж! Такой геморрой мне ни к чему. У меня своих проблем выше крыши.

— Зачем же тебе охранник и бронированные стекла?

— Мне не нужны, а вот что у тебя за ситуация, я пока не разобрался. Так что принял меры.

— Ты все это устроил из-за меня? — такого шока я не испытывала давно.

— А что делать? Не хотелось бы обнимать твой хладный труп. Потом кровь отмывай и так далее.

— Все не так страшно, ты погорячился. Никто не станет разыскивать меня из-за паршивых двух сотен. А почему ты сам не навел справки?

— Не хотел лезть в твою жизнь без разрешения. Вдруг узнаю что-то, что мне не понравится…

— С каких пор ты страдаешь излишней тактичностью? Что интересного ты мог узнать? Разве то, что я на трассе деньги зашибала своим телом.

— Много зашибла?

— Конечно! С таким-то телом!

— Те самые две сотни? — я покосилась на Олега с подозрением: откуда он знает? А, он же не о том, что я заработала, а о том, что «присвоила чужого».

— Один мудак заявил, что я у него двести тысяч украла. Я позже расскажу, ладно? Что-то я чуть-чуть устала.

— Потерпи немножко, сейчас приедем, и будешь отдыхать, — Олег аккуратно прижал меня к своему боку, и снова волшебным образом боль начала отступать. — А что ты все-таки делала на полу?

— Телефон искала. Надо срочно Деньке позвонить, он наверняка волнуется. Поможешь?

— Извини, но телефона с тобой не было. В сумке только мелочевка всякая и паспорт, даже без денег. Думал, тебя просто ограбили.

— Кто бы позарился на мой телефон? А денег и не было, я их сама потратила.

— Мой дать?

— Конечно, давай.

Естественно, Денька не ответил, в течение дня, пока у них занятия, телефоны были строжайше запрещены, так что я оставила сообщение, что со мной все в порядке, и что связаться можно по номеру Олега.

— Придешь в норму — мы к нему съездим, — пообещал мужчина. Я не знала, что будет к тому времени, как я приду в норму, я не знала даже, что будет со мной завтра, к чему загадывать. К примеру, могла ли я предполагать еще неделю назад, что буду ехать в машине Олега к нему домой? Такое и в бреду мне не привиделось бы. — А сейчас, добро пожаловать, мы приехали.

— Мне кажется, у нас уже появилась совместная традиция: я снова в твоем доме немножко покалеченная, без одежды и без возможности связаться с кем-либо.

— Связывайся, сколько хочешь, завтра же у тебя будет новый телефон. Одежда, кстати, тоже не проблема.

— Видишь, ты опять покупаешь мне вещи… Не знаю, что-то не по душе мне эти традиции.

— А если я опять попрошу приготовить мне обед? — с усмешкой поинтересовался Олег.

— Это не так страшно. Ты не поверишь, но готовить я научилась. Разнообразием блюд порадовать не смогу, но все не так плохо, как было. И нечего сомневаться! — возмутилась я, видя явное недоверие во взгляде.

— Это мы обязательно проверим. Сама-то ужинать будешь?

— Я спать хочу, — есть я тоже хочу, но если оценивать собственные силы реально, стоит сразу отправляться в спальню. Еще немного, и подъем на второй этаж я не осилю.

Олег помог мне одолеть лестницу, дал ту самую домашнюю одежду, в которой я ходила здесь два года назад, позволил самостоятельно переодеться и посетить ванную («только недолго и дверь не закрывай»), тщательно укутал в одеяло и уселся рядом, подложив подушку под спину. Немного посомневавшись, я решила, что больным все можно, и, вытянув из теплого кокона руку, схватила ладонь Олега и утащила ее в уютное укрытие, не заботясь о том, насколько удобно будет ее хозяину. Вот теперь, пусть ненадолго, я чувствовала себя почти счастливой. У меня было все: уютный дом, теплая постель, потрясающий мужчина рядом… Не хватало, конечно, самой малости: мне бы душ принять, поесть, и чтобы ничего не болело. Тогда бы я была счастлива окончательно и бесповоротно.