Страница 18 из 107
Инга почти возненавидела школу за те муки, что там испытывала. Она заставляла себя ходить на уроки, концентрировать все внимание на учителе и не замечать тех, кто не желал замечать ее. Впрочем одна девушка, по имени Лу, часто заговаривала с ней, спрашивала домашнее задание или сверяла с ней свои письменные ответы на тесты. Но Лу совсем не нравилась Инге, более того - раздражала. У нее было плоское, как блюдце, желто-коричневое лицо, узкие, щелочками глаза без век и кошачий, пискляво мяукающий голосок. По-английски она говорила с жутким акцентом, из-за чего с ней трудно было общаться. Инга понимала, что эта эмигрантка из Пхеньяна оказалась в таком же положении, как и она, и пытается найти в ней товарища по несчастью.
Бог, видно, сжалился над Ингой и с началом зимне-весеннего семестра послал ей подругу. У них в классе появилась бакинская армянка по имени Карина. Инга видела, что новенькая попадает в такую же ситуацию, в какой оказалась она сама. Для американцев она тоже была просто Russian, как все, кто прибыл из бывшего Советского Союза, просто беженкой, а следовательно неимущей. Ну а неимущие ни для кого здесь интереса, как правило, не представляли.
Девочка была очень приятная и интеллигентная. Инге представилась возможность не только обрести хорошую подругу, но и совершить благое дело, взяв шефство над новенькой, помочь ей внедриться в американскую среду, а главное - не почувствовать себя чужой и одинокой, как это случилось с ней самой.
Теперь они сидели на всех уроках вместе, на перемены и на ланч выходили вместе. Друг подле друга они смотрелись, как позитив с негативом - светлоглазая и светловолосая Инга и кареглазая брюнетка Карина. Вике, часто примыкавшей к ним на переменах, Карина тоже понравилась. Но Инга восприняла это с неожиданной ревнивостью. Впервые обретя в Америке подругу, она не желала ни с кем ею делиться, даже с сестрой, довольно резко заявив ей, что для их компании она еще слишком маленькая. Вика не обиделась.Она была искренне рада, что Инга наконец не одна. У самой у нее подруги не было, но ее это нисколько не угнетало. Нося в себе целый мир, она никогда не скучала.
В тот день после уроков викин класс устроил вечеринку в школе - с музыкой, fast-food, cake и beverages. Готовились заранее, с воодушевлением. Продумали игры и развлечения. Помещение кафетерия украсили двухцветными шарами, серпантином и блестками, на скорую руку написали несколько смешных воззваний и плакатов, сдвинули столы, подключили магнитофон к динамикам. Мистер Кейдж, изменив своим привычкам, облачился в нормальную одежду. Скорее всего, он просто надел не мнущуюся рубашку. Ребята организовали несколько игр. Одна заключалась в том, что добровольца сажали на стул, а другой доброволец с завязанными глазами пытался накормить его с ложки фруктовым пюре. Под общий хохот он, естественно, попадал ложкой то в волосы, то в нос, то в ухо. Во второй игре смельчак должен был съесть целиком сырую луковицу у всех на глазах, за что получил, в качестве приза, небольшую подушечку, которая издавала неприличные звуки, когда ее подкладывали под соседа на стул.
Было довольно весело и бесшабашно. Все разговаривали одновременно, перекрикивая музыку и друг друга, дурачились, шутили на американский, совершенно непостижимый для Вики, манер - кто-то кого-то вымазал с ног до головы “кейком”, кто-то выкупал приятеля в пепси-коле. Мистер Кейдж весело смеялся вместе со всеми, не забывая воздать должное угощению. Если он и был приставлен к ученикам в качестве старшего наставника и надзирателя, то внешне своих обязанностей ничем не проявлял.
Когда набор незамысловатых игр был исчерпан, перешли к танцам, сразу выдававшим тайные предпочтения каждого относительно друг друга. Вика, боясь, что Ник изъявит желание с ней танцевать, а отказать ему перед всем классом значило бы нанести ему смертельную обиду, поспешила сама пригласить Майкла. Одна мысль о том, что грубые лапы этого фигляра могут снова коснуться ее тела, заставляла ее содрогаться.
Исподлобья бросая на них насмешливо-злобные взгляды, Ник принялся выдрючиваться, всем мешая и выделывая немыслимые телодвижения, которые лишь с большой натяжкой можно было назвать танцем. Но, поняв, что никто на его выкрутасы не обращает внимания, решил сменить амплуа и пригласил на танец Келли, которого Вика про себя окрестила “Шариком”. Изогнувшись почти под прямым углом и прижавшись к Келли щекой, Ник закатывал глаза, делая вид, что млеет от удовольствия.
- Come on, Nich. Stop it, - не выдержал кто-то из ребят.
Ник прислонил к колонне своего партнера, наказав: - Wait here. Don’t move! - и, сжав кулаки, двинулся на смельчака. Все замерли на месте, забыв про танцы и затаив дыхание. Каждый понимал: сейчас будет драка. Мистер Кейдж, поглощенный доеданием второго куска cheese-cake, ничего не замечал. С маской презрительного равнодушия на лице между Ником и его “обидчиком” возникла Дороти.
- По-моему, Келли тебе не пара, sweet heart, - кривя губы, нараспев изрекла она. - Он слишком для тебя низенький. А я уже целых три недели и два дня мечтаю потанцевать с тобой. Ведь ты мне не откажешь?
Она сомкнула руки на шее Ника и уютно пристроила всклокоченную начесом голову на его плече. Первым побуждением Ника явно было сорвать с себя ее руки, оттолкнуть самозванку. Но, обведя взглядом, напряженно притихших одноклассников, он передумал и, ухмыльнувшись, начал нехотя передвигать ноги в такт музыке. Келли, вспотевший от волнения так, что стал похож на блестящего целлулоидного пупса, облегченно переведя дух, юркнул за спины товарищей.
Вике окончательно расхотелось принимать участие в party. Присутствие Ника не только портило настроение, но и держало ее в постоянном напряжении. Улучив момент, она незаметно покинула кафетерий. Хотя родители взяли с Вики слово, что она позвонит им перед выходом из школы, чтобы они успели за ней подъехать, звонить она не стала. Не захотела беспокоить, решив, что за каких- нибудь десять минут сама спокойно доберется до дома. Миновав непривычно пустынные коридоры, Вика вышла на улицу.
Воздух был свежий и приятно прохладный. Легкий ветерок раскачивал тяжелые ветки цветущих деревьев. Прохожие, как водится, отсутствовали вовсе. То есть они были, но только на колесах. Так сказать, не прохожие, а “проезжие”. Тишина и пустынность улиц действовали угнетающе. Вике стало не по себе, она даже пожалела, что не позвала родителей или брата. Может вернуться обратно в школу и позвонить, засомневалась она. Но тотчас поборола минутную слабость, решив, что устроит себе испытание на храбрость, и более уверенно зашагала вдоль улицы.
Вика заставила себя не оборачиваться, не смотреть по сторонам и думать только о том, что через несколько минут уже будет дома, среди своих. Она не увидела, как следом за нею выскользнул из школьного подъезда Ник и, сохраняя дистанцию, по-кошачьи неслышной походкой пошел следом.
Поблизости от школы располагались банки, крупные фирменные магазины, административные здания. Сейчас все они были закрыты, но ярко освещенные улицы не вызывали тревоги. Однако, когда Вика свернула в свой “спальный район”, оказавшись в густой тени развесистых деревьев, среди припаркованных на ночь машин и притихших в глубине полисадников частных домов, наглухо закрытых изнутри, она снова почувствовала себя неуютно. На абсолютно пустых улицах не было ни души, даже ночных бродяг - койотов.
В глаза ударил яркий свет - выехавшая из-за угла машина ослепила ее фарами и, не доехав до Вики нескольких метров, остановилась. С минуту ничего не происходило. Затем открылись сразу все дверцы, и из машины выпрыгнули пять рослых парней. Привалясь к корпусу машины, они молча разглядывали девушку, поджидая, когда она с ними поравняется. Вика поняла, это ловушка. Что делать? Бежать назад, в школу? Далеко. Не успеет. На машине или без машины, им ничего не стоит догнать ее. Пройти с независимым видом мимо - все равно, что прыгнуть со скалы в пропасть. Закричать, позвать на помощь? Оставалась совсем крохотная надежда, что машина торчит там не из-за нее, и парни эти ждут кого-то из своих. Она не стала рисковать и, резко изменив направление, пошла по диагонали через дорогу, решив, что, в случае чего, успеет добежать до ближайшего дома и постучаться в дверь. Даже если хозяева побоятся ей открыть, то наверняка позвонят 911, и парни, зная об этом, уберутся восвояси, не тронув ее.