Страница 6 из 51
— Господи! Что делать? — зашептал Пленмеллер на ухо Кенелму. — Вы просто не представляете, что мне предстоит вынести в обществе этой молодой зануды!
— Все равно никуда не денетесь! — весело отозвался Кенелм.
— Вы плохо меня знаете, — усмехнулся Пленмеллер. — Я что-нибудь придумаю.
Кенелм рассмеялся, но вскоре убедился, что явно недооценивал находчивость Пленмеллера. Тот туг же засобирался домой под предлогом, что надо захватить документацию по Речному комитету. Кенелм начал догадываться, за что в округе недолюбливали Пленмеллера.
— Ну что вы, сейчас не стоит об этом беспокоиться, — воскликнула с упреком Мэвис.
— Как же это не стоит! Ведь сквайр явно недоволен, что я оставил все бумаги у себя дома. И у меня чертовское предчувствие, что я теперь все стану забывать!
— Если вы стараетесь для меня, то, право, не стоит, — с раздражением произнес Кенелм, памятуя общее недовольство, что он до сих пор не ознакомился с бумагами.
— Ну что вы, я это делаю из чувства долга! — заявил Пленмеллер, ничуть не смущенный тоном Кенелма.
— Проделывать такой путь из-за нескольких страниц, да еще с больной ногой! — воскликнула Мэвис. — Думаю, это должен сделать кто-нибудь другой. Если я смогу их найти, то с удовольствием схожу сама.
— Вы думаете, что до моего дома так уж далеко? Всего-то полмили. Я прихрамываю, но нога вовсе не болит. — Пленмеллер развернулся и двинулся в сторону ворот.
— А я-то всегда думала, что во время ходьбы его мучает боль, — вздохнув, проговорила Мэвис.
— Он только что сказал вам, что это не так, — резко ответил Кенелм.
Мэвис подняла глаза на Кенелма:
— Он такой решительный, не правда ли? А ведь никто не понимает, чего это на самом деле ему стоит. Надо быть к нему снисходительней.
Кенелм понял, что ему сделан выговор за бессердечность. В этот момент его окликнула миссис Хасвел, и он поспешил к ней, оставив Мэвис наедине с ее сложным отношением к Гевину.
Глава 3
К половине шестого Гевин Пленмеллер вернулся в Седары. Гости уже начинали расходиться. Первой на своем допотопном «остине» уехала миссис Айнстейбл, чуть не расплющив входящего в ворота Пленмеллера.
Она притормозила.
— Простите, Гевин. Я вас не напугала?
— Прямо до смерти, — ответил Пленмеллер, подходя к машине. — Меня — калеку! Как вы могли! Не хватало отдавить мне вторую ногу! Я уже мысленно приготовился откинуть копыта.
— Глупо так шутить. Никто не считает вас калекой. К тому же своим скверным поведением вы заслужили, чтобы вас слегка попугать. Всем было ясно как день, что вы просто чураетесь Мэвис Уоренби. Безусловно, она скучновата, но неужели вы не могли придумать любую уважительную причину, чтобы пораньше уйти домой?
— Тогда бы все подумали, что мне не понравилась вечеринка, — парировал Пленмеллер.
— В любом случае это было бы лучше, чем придумывать этот поход за документами для Бернарда.
— Вы неправы. Могу доказать чистоту моих помыслов, — сказал Пленмеллер, доставая из кармана пиджака толстый пакет и протягивая его с ехидной улыбкой миссис Айнстейбл. — Мистер Айнстейбл все еще играет в теннис? — спросил он.
— Да. Я не стала его ждать. Он собирается пойти домой другой дорогой, чтобы посмотреть, как дела на полях. Ужасная глупость с его стороны. Не понимаю, зачем ему это надо.
— А мне кажется, это не так уж глупо. Кстати, как вы себя чувствуете, миссис Айнстейбл? Вы уверены, что доберетесь самостоятельно?
— Спасибо, я чувствую себя прекрасно. А вы заговорили об этом, чтобы вас подвезли?
— Ну что вы? Я не достоин такой чести, — съязвил Гевин.
— Тогда прощаюсь с вами. — Миссис Айнстейбл махнула рукой и выехала из ворот, а Пленмеллер отправился к оставшимся гостям.
Очередной сет в это время подошел к концу, и отыгравшаяся Делия Линдейл подошла попрощаться и поблагодарить миссис Хасвел за прием. Маленькую Розу-Веронику пора было укладывать в постель, и хозяйка не пыталась удержать Линдейлов.
— Мне тоже нора идти, — сказала Эбби.
— Не торопись. Я отвезу тебя домой, — предложил Чарльз.
— Ерунда. Пройдусь пешком.
— Ты, конечно, можешь пройтись, но все-таки я тебя подвезу.
Она рассмеялась:
— Из-за такого маленького расстояния не стоит даже заводить машину.
— Конечно, не стоит. Считай, что я делаю это для мистера Драйбека.
— Очень мило с твоей стороны, мой мальчик, — отозвался мистер Драйбек. — Не откажусь от такого предложения. Последняя игра была просто замечательной, но я уже подустал.
— Чарльз, если ты повезешь домой Эбби и мистера Драйбека, то подбрось тогда уж и майора, — сказала миссис Хасвел. — Мэвис и миссис Клайборн я попрошу помочь мне разобраться с призами. Это займет всего несколько минут. О, я смотрю, на корте уже закончили. Кто выиграл?
— Отличная игра! С переменным успехом, — сказал сквайр, обтирая лицо и шею полотенцем. — Да, годы уже не те. А, Пленмеллер, приветствую вас. Вы снова здесь? Вроде вы собирались уходить?
— Разве вы сомневались в том, что я вернусь, сэр? Я ходил за документами для вас. Лично я не нашел их интересными.
Сквайр удивленно посмотрел на Пленмеллера.
— Не думаю, что в этом была такая большая нужда. Но, как бы то ни было, я вам благодарен. Где конверт?
— Я снова допустил ужасную ошибку. Я отдал все миссис Айнстейбл.
— Жаль. Линдейл мог бы забрать документы и ознакомиться с их содержанием дома. Если вам со мной по пути, можем пройтись вместе, Кенелм, — повернулся он к Линдейлу.
— Боюсь, что нет. Мы без машины, и мне придется идти пешком.
— Так ведь и мы тоже. Заодно посмотрим, как дела на полях.
— Никто никуда не пойдет, пока все не выпьют, — распорядилась миссис Хасвел.
— Спасибо, но мне уже хватит, — сказал Драйбек. — Не хочу торопить Чарльза, но я обещал экономке, что вернусь пораньше. По субботам она обычно ходит в кино, некрасиво срывать ее планы.
— Да и мне тоже пора. — Майор взглянул на часы.
— Тогда, пожалуй, и я пойду, — заявил Пленмеллер, ставя на стол пустой стакан. — И все-то я вечно делаю не так. Надо было вручить мистеру Айнстейблу конверт, стоя на коленях. Вся беда в моем отвратительном воспитании.
— Могу вас подвезти, но предупреждаю, что в машине будет тесновато, — предложил Гевину Чарльз, не обратив внимания на прозвучавшую дерзость в адрес сквайра.
— Думаю, не стоит. Побреду в гордом одиночестве. Миссис Хасвел, нижайше благодарю вас. Вечер был чудесным.
Гевин поплелся в сторону дома и, обернувшись, проводил взглядом отъезжающую машину.
— Ты не думаешь, что поступил нехорошо? — спросила Эбби, сидящая рядом с Чарльзом. — Может, ему действительно больно ходить?
— Да нет же, — ответил Чарльз. — Он способен ходить милями, а вот что касается игры, то это, наверное, ему все-таки тяжеловато.
— Может, именно поэтому он так себя и ведет, — предположила Эбби.
— Не знаю, — безразлично ответил Чарльз. — Он всегда был таким. Просто он пользуется этим. А люди типа моей матери считают своим долгом жалеть его и терпеть все его выходки, отчего он совсем распоясался.
— Должна сказать, что как бы то ни было, ему не следовало так поступать с Мэвис: уйти и бросить ее.
— Да, это в его стиле. Дешевое пижонство. Его братец Уолтер тоже был тем еще типом. Хотя его изрядно покалечило на войне. Неужели, сэр, все в роду Пленмеллеров были такими? — Чарльз повернулся к Драйбеку.
— Пленмеллеры — старинный род нашего графства. Но не могу сказать, что я хорошо знал их, — ответил Драйбек.
— Они с братом были два сапога пара, — заметил Чарльз.
— На него сильно повлияла смерть Уолтера, — предположил майор. — Не скажу, что Гевин мне симпатичен, но иногда его просто жаль.
— Уолтер покончил жизнь самоубийством, это правда? — спроста Эбби. — Я слышала что-то от своей тети. Что же случилось на самом деле?
— Он отравил себя газом и оставил Гевину письмо, в котором обвинял его в своей смерти, — объяснил Чарльз, сворачивая на Хай-стрит. — Правда, его мучила страшная мигрень, и, возможно, это было истинной причиной.