Страница 16 из 89
После обычных формальностей Ковачев начал допрос:
— Разрешите воспользоваться тем обстоятельством, что вы юрист, и сразу приступить к главному. Я попросил бы вас объяснить, что вы искали в номере супругов Халлиган в их отсутствие. Ваши законы столь же строго карают за нарушение неприкосновенности чужого жилища, как и наши. Поэтому, я надеюсь, вы не станете утверждать, что вы просто ожидали в номере, когда вернутся хозяева.
— Вы удивительно догадливы, — усмехнулся О'Коннор, — но я ожидал именно хозяев.
— Позвольте вам не поверить, господин адвокат.
— Сожалею, но ничем не могу вам помочь.
— Мне помогать не надо. Речь идет о вашей голове. Следующего удара она может и не вынести.
— У ирландцев головы крепкие.
— Я это смекнул.
— А как же иначе: в вашей профессии без смекалки никак нельзя.
— Послушайте, мистер О'Коннор, мы встретились не для того, чтобы состязаться в остроумии. Надо выяснить вашу роль в целой цепи преступлений.
— Каких именно, если не секрет?
— Едва вы проявите к кому-либо интерес, как предмет вашего любопытства, неизвестно почему, умирает. Судя по ситуации, теперь можно ожидать скоропостижной смерти господина Халлигана.
— Не понимаю.
— Тогда позвольте сообщить вам приятную новость. Ночью сюда прибыл тот самый ваш знакомый, кого вы так усиленно разыскивали. Мортимер Харрисон из Соединенных Штатов Америки.
— Значит… — О'Коннор бросил на Ковачева испытующий взгляд. — Вы за мной следили?
— Вы заблуждаетесь, полагая, что мы следим за всеми иностранцами. Но ваш интерес к покойному Дэвиду Маклоренсу и к покойной Эдлайн Мелвилл слишком уж бросался в глаза. Однако вернемся к Морти. Он наверняка ваш друг — может быть, даже коллега, хотя я и не знаю, в какой именно области. Поселился он также в гостинице «Интернациональ».
Ковачев замолчал. Но О'Коннор, глядя все так же внимательно, в беседу не вступал.
— Вижу, вы не настроены на разговор. Как и положено курортнику, прибывшему к нам отдохнуть, пожариться на солнышке и, разумеется, не имеющему ничего общего с преступлениями, случайно совершенными против граждан, к которым он проявил живой интерес. Даже и о Бонифацио вы ничего, конечно, не слышали. Но готов побиться об заклад, что, выписавшись из больницы, вы не броситесь разыскивать в гостинице «Интернациональ» своего доброго знакомого Мортимера Харрисона. Поскольку знаете, что он и Дэвид Маклоренс — одно и то же лицо… И что он мертв.
— Вот как?.. — сказал, поразмыслив, О'Коннор. — Предлагаете игру с открытыми картами?
— Если вы на это способны.
— А если я буду лгать?
— Ничего. Переживем. Нам не впервой.
— Что ж. Я готов сказать правду. Но… при одном условии.
— При каком же?
— Э, не торопитесь. Условие вопреки обыкновению я поставлю в конце.
— Не рискуете ли?
— Ведь мы играем честно. Хотя и… — О'Коннор дружелюбно усмехнулся и потрогал голову. — Хотя и без риска нельзя. И не воображайте, что вы меня растрогали. Жизнь научила меня не поддаваться эмоциям в отношениях с полицией. Да, и как только выдержала моя головушка такой удар… А вот если бы я все-таки увидел, кто стоит за портьерой в номере Халлиганов, головушка вряд ли бы выдержала. Хотя она и ирландская. Может, отсюда и начнем наш мужской разговор?
— Вы его уже начали. Продолжайте, пожалуйста.
— Начну тогда с цели моего пребывания здесь. Меня не прельщает ваше море. И пусть это вас не обижает. Я хочу получить сто тысяч долларов. Не пугайтесь, не от вас. От дирекции Американского музея естественной истории. Теперь вы понимаете меня?
Ковачев удивленно развел руками.
— Как?! Разве ваши газеты не писали?
— Допустите, что не писали. Рассказывайте так, будто я ничего не знаю.
— Но об этом знают все! Впрочем, ладно. Две недели назад, десятого июля, около полуночи, из музея похитили уникальную коллекцию бриллиантов. Один охранник был убит, один из банды тоже остался лежать на тротуаре. Ужасный скандал! Не только потому, что коллекция оценивается в десятки миллионов долларов. После этого дерзкого ограбления нация почувствовала, что задета ее честь! Объявили награду в десять тысяч каждому, кто наведет на след, и сто тысяч — кто укажет местонахождение бриллиантов.
— И вы готовы указать? — спросил Ковачев.
— Готов. Они здесь, у вас. Их доставили сюда Эдлайн Мелвилл и Дэвид Маклоренс, то есть Маман и Морти. Вероятно, вы спросите, как я узнал. Это было достаточно сложно и необыкновенно. Короче говоря, мне сообщил один мой клиент. Точнее, я получил от него письмо. Заметьте: получил после его смерти! Он-то и остался лежать на тротуаре перед зданием музея. Что поделаешь. Я всего лишь начинающий адвокат, ни один из концернов пока еще не предложил мне должности главного юрисконсульта… Если нет акул, приходится иметь дело и с мелкой рыбешкой. Было бы паблисити! Так и в этом случае. Я ему помог как-то развязаться с одним делом. И он в знак благодарности обещал, что выдаст мне тайну гангстеров, когда его уже не будет среди них. В письме сообщалось, что бриллианты на некоторое время спрячут в Болгарии, на курорте Золотые пески, что привезет их туда Мортимер Харрисон, который в Афинах для маскировки возьмет паспорт другого гангстера, Дэвида Маклоренса. Этот Маклоренс прибудет из Австралии на своей машине вместе с Маман, бывшей любовницей шефа моего клиента… Вот так. И я решил попытать счастья. Собрал всю свою наличность и прилетел к вам в гости. Сто тысяч долларов стоят того.
— Почему же вы не сообщили все эти сведения вашей полиции?
— Потому что десять тысяч долларов — это не сто тысяч долларов.
— И что же вы предприняли для получения ста тысяч?
— Во-первых, надо было найти Морти. Бриллианты, скорее всего, держала Маман, а он ее охранял. Мне нужен был надежный тыл, чтобы начать боевые действия. Я начал ходить по гостиницам, искать их. А Морти взял да и угодил в катастрофу.
— Почему и после этого вы не обратились в полицию?
— К вам?
— Ну… если не к нам, то в ваше посольство.
— Предпочитал более надежный путь. Маман ведь осталась одна.
— Одна?
— Так мне казалось.
— Как же вы поступили?
— Как может поступить мужчина со стареющей красавицей? Начал за ней ухаживать, и она… вопреки моим сомнениям… склонилась…
— А результат?
— Кто-то их забрал.
— Но кто?
— Может быть, я? — усмехнулся О'Коннор. — Зачем тогда мне было проникать в номер к супругам Халлиган?
— Для камуфляжа, например.
— И удар по голове для камуфляжа? Но если бриллианты у меня в чемодане, а вы об этом ничего не подозреваете, как тогда объяснить, почему я согласился посетить ваше учреждение и отвечать на вопросы?
— В самом деле, почему?
— Из-за страха. После смерти Маман я смекнул, что она здесь не одна, что есть и другие бандиты, а в одиночку мне с ними не справиться. Поэтому я решился рассказать все начистоту и попросить вашего содействия. Теперь настало время выдвинуть мое условие.
— Выдвигайте, пожалуйста.
— По завершении этого дела и поимки преступников помогите мне получить награду. Ей-богу, я ее заслужил. И сведениями, которые сообщаю, и риском, которому подвергаюсь. Обещаете?
— Что можно вам обещать? Это нас не касается. Могу лишь заверить вас, что мы не претендуем ни на какие вознаграждения. Меня интересуют лишь преступления, совершенные в Болгарии. И должен вам сказать — при всей к вам симпатии, — что вы были бы мне еще симпатичней, если бы не посещали комнату Эдлайн Мелвилл той ночью, когда она скончалась.
— Неужели после всего, что я здесь рассказал, я все еще под подозрением?
— Видите ли, и я немного умею считать. Какова стоимость бриллиантов?
— Не меньше двадцати миллионов долларов. Почему вы это спрашиваете?
— Потому, что эта сумма в двести раз больше ста тысяч.
— Ага… Но кто ударил меня по голове?
— Это скажете вы сами.
— Я повторяю: слава богу, что не успел увидеть. Не забывайте, Маман была не одна. Тут еще и супруги Халлиган, в чьей комнате…