Вдали от дома

Что же касается Форта, то среди городских группировок он никогда не считался ни особенно сильным, ни шибко богатым; не претендовал на чужое, но и безнаказанно пинать и кусать себя тоже не позволял. Здешние обитатели охотно вели дела с Гильдией, надавали по рукам Притону и успешно отражали набеги орков. А выживали, в основном, за счет охоты на отродья Хаоса и поиска полезных вещей в руинах. Последние, как уже было сказано, не переводились — благодаря опять-таки Хаосу; поискам же оных занимались следопыты вроде Гната.

Но главное отличие Форта от других группировок заключалось в его отношении к людям… или отношению к нему людей. Так, если в мелкие банды сбивались ради банального выживания, а крупные кланы работали на обогащение своих предводителей, то к Форту многие примкнули по одной причине — в надежде получить защиту. Проще говоря, спрятаться от мира, ставшего слишком жестоким для них.

Община принимала даже подобных приживал — хоть и без восторга; а Эймер Учитель, на правах ее духовного лидера, делился с подопечными своими знаниями. Именно сие занятие: накопление и сохранение знаний, их распространение в форме уроков, стали теперь основными занятиями Учителя. Его священным долгом… а вовсе не постылой обязанностью, как в прежние, куда более спокойные, времена.

И такая форма заботы была второй «изюминкой» Форта.

Обо всем этом Эймер рассказал трем гостям из иного мира в день их прибытия… а, точнее, в вечер. И от Артура, Руфи и Георгия Брыкина не укрылся тот живой интерес, с которым их встретил Учитель. Вот только подлинные мотивы этого интереса так и остались для землян тайной: они не спрашивали — и Эймер тоже не торопился обсуждать эту тему. И еще неизвестно, сколь долго Учитель мог ее обходить, не случись на следующее утро нападения орков.

Надо сказать, что врасплох обитателей Форта орки все же не застали… если вообще стремились к этому и если в принципе имели хоть какие-то представления о стратегии и тактике. Толпу серых как крысы, вооруженных палками и топорами, человекоподобных существ заблаговременно заметили еще дозорные на третьем этаже — и немедленно объявили тревогу.

Не была эта атака и первой в истории Форта. И даже второй не была. Так что его защитникам не пришлось долго думать относительно дальнейших своих действий. С третьего этажа, со стороны КПП и непосредственно входа в здание раздались хлопки выстрелов и короткие очереди; в первую же секунду они сразили не менее полдесятка орков. Затем в самую гущу серой стаи полетела граната: одна — но и ее хватило, чтобы в орочьих рядах образовалась изрядная брешь.

Будь нападавшие людьми, они бы тотчас же отступили, встретив столь сильное и беспощадное сопротивление. Но с другой стороны, человекам разумным вряд ли вообще могло прийти в голову лезть под пули и гранаты, не имея под рукой даже маленького пистолетика. Здесь же Хаос все-таки сделал свое дело: орки не просто шли напролом, без тени страха — они еще и зверели от вида крови. И с еще большим рвением устремлялись вперед.

Понимая все это, стрелки Форта и не надеялись остановить нападавших; они преследовали другую цель: выгадать немного времени своим товарищам, чтобы те успели взяться за мечи и топоры. И встретить серую толпу уже холодной сталью — в умелых руках способной пролить не меньше крови, чем драгоценные нынче порох и свинец.

Тем временем облако, зачарованное Оддрун, несло ведьму прямиком на третий этаж Форта… вернее, на то, что от него осталось: на щербатую бетонную площадку с огрызками стен. На место, на самом деле небесполезное, ибо именно там жители Форта обычно жгли костры и готовили пищу. А также заранее узнавали о приближающихся врагах. Место небесполезное… и в тоже время практически беззащитное от нападений с воздуха.

Подлетела Оддрун с тыльной стороны здания и приземлилась достаточно далеко от той пары бойцов, что занимали позицию наверху. И, тем не менее, недолго подумав, ведьма сочла нужным избавиться от этих двоих, метнув в них огненный шар. Ненависть к Форту в данном случае была ни при чем: просто ведьме хотелось обезопасить пути отступления. Оставлять же в тылу врагов при этом было, как минимум, нежелательно.

Не обнаружив поблизости других людей, Оддрун быстро отыскала лестницу и спустилась вниз… где в коридоре второго этажа столкнулась с Георгием Брыкиным. Тот, естественно, не был знаком ни с Рыжей ведьмой, ни с каким-либо другим обитателем Башни, однако по внешнему виду незваной гостьи сразу же заподозрил неладное.

Правда, он не мог поднять руку на женщину — несмотря на род занятий и провинциальную неотесанность. Но вот ухватить Оддрун за локоть, причем довольно грубо, Хриплый все-таки себе позволил.

— Куда направляемся, дамочка? — хотел было спросить Брыкин. Но успел произнести только первое из этих слов.

Ведьма взмахнула свободной рукой, и словно невидимый грузовик въехал в землянина, отшвырнув его к ближайшей стене. Уже сползая на пол, Хриплый заметил, что злополучная «дамочка» направилась в комнату для гостей: туда, где как раз находилась Руфь Зеленски.

Оддрун действительно шла не абы куда, а в ту самую комнату. Ибо именно туда вел ее амулет, ставший обнадеживающе теплым. Когда же ведьма переступила порог комнаты, когда встретилась глазами с сидящей в кресле и читающей Руфью — тогда око со зрачком из черного камня и вовсе раскалилось как сам огонь. Однако Оддрун выдержала: не бросила амулет и даже не вскрикнула; Хаос приучил ее к стойкости… чего, увы, нельзя было сказать про Руфь.

Едва увидев Рыжую ведьму, девушка взвизгнула и вскочила как ошпаренная. Впрочем, виной тому была не только странная гостья и ее внезапное появление: вдобавок еще черный кубик, накануне полученный от Учителя, неожиданно и непривычно нагрелся. Как сковорода… чем не преминул напомнить о себе Руфи, успевшей положить его в карман.

— Кто вы? — вскрикнула Руфь, одновременно попытавшись достать кубик из кармана. И отдернула руку: изделие Создателей обожгло девушке пальцы.

— Это не важно… кто я, — произнесла спокойно и даже как-то вкрадчиво Оддрун, — важно — кто ты. Избранный… то есть Избранная. Для меня большая честь встречать тебя… здесь.

Ведьма сделала шаг в сторону своей собеседницы. Шагнула навстречу и Руфь — робко, боязливо… но с внезапно возникшим ощущением, что так и должно быть. С внезапным и словно бы возникшим ниоткуда пониманием правильности и даже необходимости происходящего. Черный зрачок на амулете Оддрун сделался темно-красным; сам же амулет, казалось, вот-вот должен был вспыхнуть, заняться пламенем. Продолжал раскаляться и черный кубик в кармане джинсов Руфи… но ни дыма, ни огня не было. Как не было и боли: изделие Создателей не жгло — теперь оно лишь приятно грело, согревало девушку изнутри, подобно плотному и горячему обеду.

Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга — рыжая, всклокоченная, не слишком молодая женщина и черноволосая девушка, оставшаяся аккуратной даже в чужом мире; в городе, захваченном Хаосом. Такие разные… и чем-то неуловимо похожие; наверное, блеском в глазах или просто ощущениями.

Так они смотрели и молчали… пока в комнату не ворвался Георгий Брыкин, изрядно помятый, но вполне живой и целый. А главное — злой: в этом душевном качестве он давал сто очков вперед даже оркам, осаждавшим Форт.

— Эй! Отойди от нее! — прокричал-прорычал Брыкин, одновременно обрушивая на голову ведьмы прихваченный с собой стул.

— Не надо! — жалобно воскликнула девушка, но было уже поздно.

Приема не было не только против лома, но и против стула. А если и был, то Оддрун банально не успела ни поставить защитные чары, ни просто отскочить в сторону. Стул, разумеется, оказался старым и ветхим, как и вся мебель в Маренбрике. Он начал разваливаться уже после первого удара… вот только ведьме, застигнутой врасплох, с лихвой хватило даже этого.

Оддрун, как подкошенная, рухнула на пол; Руфь едва удержала Брыкина, вздумавшего еще и пнуть лежащее тело. А в комнату для гостей уже вбегали встревоженный Учитель в компании с Артуром Санаевым — сжимавшим в руках швабру и тоже не излучавшим ни олимпийского спокойствия, ни, тем паче, миролюбия.