Летняя практика

Ладно еще дипломаты извращаются, им по должности положено. А ему зачем? Придворный маг — и так серьезная должность. Тут не до впечатлений, тут пахать и пахать. А он старается… Зачем?

А о чем это он там вещает?

— Жить будете в северном крыле дворца. Там есть очень удобные комнатки на двоих. Девочки, разумеется, поселятся вместе. А вы, ребята, как-нибудь разберетесь. Тем более вещей у вас немного. — Пятнадцать чемоданов?! Он что — слепой?! — Домой вы будете приходить только ночевать, питаться на кухне: хотите отдельно, хотите со слутами.

Со слугами? Хм-м-м… с другой стороны, — а какая разница. Я в Элварионе уже нахлебалась этикета по самое не могу. Одна малая королевская трапеза чего стоит! Девять перемен аперитива, восемнадцать сортов закусок (к каждой свой столовый прибор) и, не дай Высшие силы ошибиться, пятнадцать перемен первого, тридцать перемен второго и сорок пять сортов сладостей. Все это подается и потребляется строго по правилам этикета: отдельной ложечкой, отдельной вилочкой и на отдельной тарелочке, с отдельной салфеточкой для каждого блюда, с переменой соответствующего вина, сока или кадри, чтобы полнее раскрыть и подчеркнуть тонкий вкус именно этого блюда, и под лирическую музыку, способствующую перевариванию именно этого блюда. Два раза меня Тёрн туда-таки затащил. Потом я готова была и на конюшне сено слопать, лишь бы без церемоний. Что такое большой королевский обед, мне даже вспоминать не хочется. За время большого обеда можно не то что прочитать «Войну и мир», но и написать ее заново. А уж столоваться на кухне? Да это просто замечательно! Хочешь, чтобы твой быт во дворце сложился как можно удобнее — налаживай контакты с дворцовыми слугами. Вот и весь секрет. Давно известно, что в стране главный — король, а во дворце — дворецкий. Или, как это здесь называется, главный распорядитель. Пообедаем вместе, что-нибудь починим, кого-нибудь вылечим — и найдем общий язык. Благо элвар мне преподавал начатки дипломатии. Надо соглашаться как можно скорее.

Я не успела.

— Со слугами?! Но это просто отвратительно! Ужасно! Кошмарно!

Березка. Дура!

— Я не могу! Это просто попрание всех традиций! Мы же ученики магов, мы студенты Универа, а вы говорите, что мы должны есть со слугами?! О-о-о…

Хуже ничего и придумать было нельзя. Буздюк улыбнулся так, что у меня скулы свело от патоки.

— Милая девушка, и я, и вы — всего лишь слуги народа и не можем ставить себя выше тех, кого поклялись защищать. Я думал, что вы это понимаете. Как вас вообще допустили в Универ с таким снобизмом? Мне придется написать серьезное письмо директору. А теперь берите чемоданы — и идите за мной. Я покажу вам ваше жилье. День — вам, чтобы освоиться в Милотане. Потом жду вас у себя в кабинете. Где ваши браслеты?

Я молча протянула ему набор из шести штук. Буздюк взял самый толстый и застегнул на запястье. Остальные нацепили мы. Без спора и без драки — все равно ничем эти браслетики не отличались и являли собой примитивный артефакт. Если с нами случится что-то серьезное (кирпич упадет, вурдалак задерет) — руководитель узнает об этом. Очень утешительно для скорбящих родственников.

Буздюк развернулся и быстрыми шагами направился к выходу. Я зашипела, подхватила самый маленький чемоданчик с лекарствами и один, чуть побольше, с косметикой — и последовала за ним. Можно бы протащить их и левитацией, но показывать раньше времени все, на что я способна, мне не хотелось. Общение с элваром изменило меня: в лучшую или в худшую сторону — не знаю, но теперь я старалась держать карты в рукаве.

— Ребята, возьмите часть чемоданов, ей одной не справиться, — попросила я через плечо и увидела, как мальчишки подхватили тяжеленные сумки телекинезом. Березка плелась в самом конце процессии, представляя, что ей наговорят ребята. Да и я добавлю. Ничего не скажешь, Березка отличный врач, я бы хоть сейчас доверила ей свою жизнь, но в то же время она бывает глупа до невообразимости. А ее снобизм иногда на пару порядков превосходит аристократические заскоки Лорри. Эх, жаль, что бабушка с нами не поехала. Но обычным путем до Милотана пилить и пилить, а телепортацию она, как и все привидения, просто не перенесет.

Ох, если из-за этой заразы березовой мы не получим отличных оценок по практике… урою!

— Ёлка, давай сюда эту гадость. — Лютик вытащил у меня из рук чемоданы и перекинул к остальной куче. — Почему ты…

Сейчас он скажет что-нибудь типа «не левитировала их, ты же умеешь, и сил у тебя хватит» — и Буздюк поймет, что я перспективный маг. Почему-то мне этого вовсе не хотелось. Лучше пока оставаться незаметной, этакой «серой скотинкой».

Я тут же толкнула его локтем и указала глазами на Буздюка, а потом подмигнула. Пантомима заняла не больше двух секунд, но приятелю этого хватило. В глазах УМа загорелось предчувствие новой шкоды — и он продолжил:

— …не отдала их нам сразу? Ты же женщина и не должна носить такие тяжести.

— Не хотела вас обременять, — великосветски пропела я.

Мы проскакали по коридорам вслед за Буздюком и оказались в малообитаемой части дворца.

А судя по пыли в углах, эти места посещали только слуги — раз в год и под большое лирическое настроение.

— Вот ваши комнаты, — сообщил Буздюк, поворачивая ключ в замке.

Я аж зашипела от возмущения. Комнаты? Никвик не соврал, действительно комнаты. Но даже по меркам коммуналок это было нечто. Крохотная гостиная (она же кухня, она же столовая) вмещала стол, шесть стульев (жестких и неудобных даже на вид), металлическую плиту (над ней висела полка с утварью), металлический же умывальник, шкаф и ковер, которым пренебрегла даже непривередливая дворцовая моль. Высота от пола до потолка — не больше двух с половиной метров. Окошки — не пролезть и кошке. Из «гостиной» открывались три двери в три небольшие комнатки. В каждой стояла двухъярусная кровать и крохотная тумбочка. На стене — вешалка. Вот и вся обстановка. Скромненько, простенько, по-спартански…

— Санузел за углом. Мой кабинет на третьем этаже в западном крыле. Завтра жду вас к десяти утра, — проинформировал всех Буздюк и еще раз грозно взглянул на Березку. — А с вами еще будет отдельный разговор. Ваше поведение просто омерзительно.

С этими словами наш руководитель улетучился из комнаты. Я вздохнула. Интересно, куда в этом курятнике мы умудримся распихать пятнадцать чемоданов?

— Ну что, затаскиваем — и поговорим?

— Пусть сама затаскивает. Овца, — огрызнулся Лютик, сваливая чемоданы кучкой у двери. — Молчала бы, нас бы сюда не засунули.

— Нас бы сюда засунули в любом случае, — покачала я головой. — Это не просто так.

— А как? — окрысился Эвин.

— Не знаю. Мало информации для размышлений. Тёрна бы сюда…

— Он бы здесь не поместился, — проворчал Лютик.

— А как разместимся мы? — заволновалась Березка. — Мне необходимо уединение…

— Больше тебе ничего не нужно? — окрысился на нее Эвин. — Молчи побольше, за умную сойдешь. Ёлка, твоя какая комната?

— А вы как собираетесь размещаться, мальчики?

— Мы с Лергом в одной комнате, — отозвался Лютик. — Как-то уже привыкли.

Лерг только кивнул.

— Эвин, а ты меня на постой пустишь? — поинтересовалась я.

— Пущу. Но я ночью храплю.

— У меня замечательные затычки для ушей. Еще элвар подарил.

— Поделишься, если что?

— Самой мало, — парировала я.

— Но, может, тебе лучше будет жить с подругой, а не со мной, — продолжал сомневаться Эвин.

Я хлопнула его по плечу:

— Ты сам хотел бы жить в одной комнате с обладательницей пятнадцати чемоданов?

— Нет. Тебе где лучше спать? Наверху или внизу?

— Все равно.

— Нет, Ёлка, выбирай ты.

— Тогда наверху.

— Договорились.

— Ёлка, ты что — собираешься жить в одной комнате с мужчиной. — в ужасе выдала наша березовая.

Я фыркнула:

— Эвин, ты ко мне будешь сегодня приставать или поспим по-братски?

— Нужна ты мне, как собаке магоматика, — ответствовал галантный кавалер. — Даже если ты сама ко мне приставать начнешь — и тогда удеру. А то мне твоя бабка мигом брачный контракт оформит.