Страница 17 из 58
Второе имя Катарагамы — Канда или Канда–кумара («царевич Канда») — обычно понимается как фонетический вариант индийского имени Сканда, пришедший из тамильского языка. Но наблюдение над фонетическими особенностями сингальского и тамильского языков позволяет допустить возможность этимологической связи этого имени с сингальским канда, что значит 'гора' (мн. ч. канду — 'горы'). Возможно, в этом образе слились некое древнее местное божество гор и популярное шиваитское божество. Связь персонажей шиваитского цикла с культом гор (Шива — обитатель горы Кайласы, его супруга Парвати — «дочь гор») тоже могла этому способствовать. Добавим, что иногда женой бога Катарагамы как раз и называют Парвати, хотя в классической индуистской традиции она является супругой Шивы и матерью Ганеши и Сканды. То, что подобная этимологизация не чужда и самим сингалам, доказывает одна оригинальная народная легенда.
Асура (демон) Басма хотел иметь двенадцать глаз и двенадцать рук. Чтобы бог (подразумевался Шива) исполнил его желание, Басма пошел к нему в рабство на двенадцать месяцев, а когда прошел положенный срок, явился требовать награды. Шива боялся «ушестерить» могущество страшного демона, выполнив его просьбу, и стал спасаться бегством. Демон догонял его, и Шива стал взывать о помощи. Увидев его затруднительное положение, явился Вишну. Он принял образ прекрасной женщины и стал на пути демона. Демон сразу же был очарован и забыл, куда и зачем бежал. Он предложил женщине стать его женой, и та дала согласие, но с условием, что он поклянется никогда ее не покидать. Демон поклялся самой серьезной клятвой, положив руки на голову, и тут же был испепелен, так как его клятва не могла быть правдивой.
Шива испытал огромное облегчение и отправился в обратный путь. Но и он не мог миновать прекрасной женщины, которая теперь качалась на качелях. Очарованный, он также стал склонять ее к брачному ложу. Женщина выразила свое согласие, но с условием, что Шива испросит разрешение у своей жены. Бог отправился к супруге, и Ума дала ему разрешение. Обрадованный Шива вернулся к женщине, но она сказала, что есть еще одно обстоятельство — она беременна, поэтому пусть он снова пойдет к жене и узнает, согласится ли она и на это. Шива вновь сходил к жене и возвратился с положительным ответом. И это еще не все, заявила женщина. Мало того, что она беременна, у нее уже есть ребенок. Как к этому отнесется его жена? Видимо, красота женщины была совершенно неотразимой, потому что Шива не поленился еще шесть раз сходить за разрешением жены, ибо оказалось, что у женщины было уже шесть детей. На шестой раз вместе с Шивой пришла и сама Ума — ей по ее женской природе было интересно взглянуть на детишек. Увидев шестерых (видимо, очень симпатичных) детей, она умилилась, воскликнула: «Какая гора детей!» — и обняла всех, захватив их разом в одно объятие. Шестеро слились в одно существо с двенадцатью руками и глазами. Так появился бог Канда и отсюда пошло его имя.
Выражение «гора детей» передается по–сингальски сложным словом кумараканда (можно перевести как 'царевич–гора') — таким образом становится ясно, что народная легенда обыгрывает имя Канды прямым сопоставлением со словом «гора». И по этой легенде выходит, что Канда–кумара не является сыном Шивы и Парвати, как это традиционно принято в индуистской мифологии. В другой сингальской легенде, однако, рассказывается, что сама богиня Парвати однажды родила разом семерых сыновей. Шива обнял их всех одним объятием, однако один из сыновей ускользнул от него. Шестеро же срослись вместе, образовав шестиликое и двенадцатирукое существо — Канду, или Катарагама–девийо. Седьмой сын тоже не потерялся. О нем говорят, что он стал божеством по имени Кадавара–девата, которого почитают представители одной из сингальских этнографических групп («ванни»), близкой по своему облику и образу жизни к веддам.
О связи Канда–кумары (Катарагама—Сканды) с культом природы говорит и такая легенда, где он выступает по функции как водное, речное божество. Но одновременно легенда говорит и о создании храма этого бога в Катарагаме. В этом месте вообще находится в настоящее время целый храмовый комплекс: кроме храма Канда–кумары тут есть и девал Вишну-Упулвана, и тамильский храм Шивы, и некоторые другие храмы. Выстроена здесь и буддийская ступа, которой ходят поклониться после посещения храмов богов–покровителей верующие сингалы. Легенда эта такова.
Однажды Канда, бродя по лесам юго–восточной части острова (это и теперь главный район почитания бога), встретился на берегу тамошней реки Мяник–ганги с сингальским царем Дутугямуну. Тот отправлялся на войну с тамильским завоевателем Эларой. Было время разлива реки, и царь был в затруднении: какое место выбрать для переправы войска. И тогда бог Канда явился ему и показал брод. В благодарность царь дал обет в том, что если он одержит победу в битве с тамильским войском, то выстроит храм-девал в честь этого бога. Военная фортуна улыбнулась Дутугямуну, и победитель исполнил данное слово: на берегу Мяник–ганги, в том месте, где армия царя перешла в свое время реку, возник пышный храм бога Канды.
Итак, Канда, храм которого находится в Катарагаме на берегу Мяник–ганги, связан и с этой рекой и, возможно, с горами, в которых она берет начало.
В фольклоре рассказывается, что первоначальный храм имел три этажа, а ворота у входа были высотой в «семь шагов». Относительно современного храма надо сказать, что он имеет вполне умеренные пропорции. Теперь через реку к храму Катарагамы переходят по мосту, однако по правилам его нельзя пересечь, не совершив предварительно омовения в ее водах. Между прочим, считается, что ее вода имеет асептические свойства из–за высокого содержания серебра (аналогично с водами индийского Ганга). Все верующие обязательно совершают в ней омовение (особенно дети плещутся с восторгом), а также переодеваются в чистые одежды, нередко именно белые. Мне, как иностранке, а также потому, что спуск по ступеням к реке был для моих больных ног слишком крут, позволили обойтись умыванием рук, лица и символическим поливанием головы водой из ведра, которое принесли от реки сопровождавшие меня в поездке местные друзья. Потом мы покупали набор подношений — в него входили цветы, фрукты, кристаллы камфары (чтобы сжечь их в огне храмового светильника), ароматические палочки, а также миниатюрные изображения человеческих фигур (по счету присутствовавших) — чтобы просить им благословение от божества. И тогда все вступили на мост и перешли через реку. Среди миниатюрных изображений бывают отдельно рука, нога, дерево, дом, лодка — их выбирают в зависимости от того, чего просит адорант у бога: вылечить ли руку, ногу, защитить ли вновь посаженные деревья, помочь приобрести дом, сохранить лодку и т. п. Обычай этот, по моему мнению, заимствован местными жителями у католиков, что, однако, еще требует уточнения. Во всяком случае, несколько таких крошечных серебряных изображений я купила там и привезла в МАЭ.
Раз в год в этом знаменитом месте устраивается большой праздник в честь бога Катарагамы с особыми процессиями, в которых исполняются танцы с так называемыми «коромыслами» (в оригинале термин кавади): этот предмет представляет собой сооружение из Дерева в виде небольшой раскрашенной «арки», где важное значение имеет красный цвет, символизирующий огонь, иногда верхняя часть арки бывает обернута красной тканью. Дополнительно кавади украшают и павлиньими перьями, которые тоже являются символом божества (Катарагама ездит на золотом павлине). В этих процессиях иногда идут верующие, которые истязают себя ради проявления преданности божеству: протыкают различные части тела металлическими штырями, бьют себя специальными острыми металлическими орудиями. В честь божества устраивается и хождение по раскаленным углям. Этот обычай уходит корнями в глубокую древность и связан с экстатическими культами, проявления которых обнаруживаются еще у некоторых народов Индии и Непала. Прежде в этих специфических обрядах участвовали только местные тамилы, но уже в 1980 г. в них стали вовлекаться и сингалы — по крайней мере, я познакомилась с одним таким человеком, родственником моих друзей, который рассказал мне об этом своем опыте и в знак благословения от почитаемого им бога подарил мне сухой плодик дерева рудракши.