Белый континент

…Он стоит на палубе и из последних сил натягивает тяжелый, непослушный парус. Он должен прийти первым, должен выиграть это состязание! Далеко впереди виднеется его корабль и столпившиеся на краю палубы люди, они машут участникам руками и подбадривают их криками. А он ненавидит и их, и себя. За то, что не может плыть быстрее, за то, что они будут поздравлять с победой не его, а кого-то другого.

…Похороны отца, мать и сестры смотрят на него и ждут, что он, теперь старший мужчина в семье, скажет о Джоне Скотте что-нибудь хорошее и торжественное, а он не может подобрать нужных слов и злится на своих родных за это их настойчивое ожидание…

…Мать страдает по Арчи и переживает из-за того, что сестры пошли работать, и он злится и на нее, и на девушек — почему они не могут разобраться сами, почему он должен вмешиваться в их женские дела?

…Уилсон и Шеклтон только что застрелили последнюю собаку, а он так и не смог не то что помочь им в этом, но даже оглянуться на ее окровавленный труп. Как же он ненавидит их за то, что они, в отличие от него, не захотели остаться «чистенькими»!

…Очередной «денежный мешок» вежливо отказывает ему в финансировании экспедиции…

…Кэтлин умиляется сыном и даже не смотрит в сторону мужа…

…Телеграмма Амундсена сообщает, что он тоже собирается идти на юг…

Скотт очнулся. Ласковое тепло, которым он, несмотря на тяжелые воспоминания, наслаждался все эти часы, вновь сменилось безжалостным холодом и болью. Солнечные лучи все так же слабо освещали палатку, мертвые Уилсон и Боуэрс по-прежнему лежали рядом с ним. Но что-то еще вокруг Роберта неуловимо изменилось. Нет, не вокруг — внутри него!

Скотт вспомнил, какие письма совсем недавно писал своим родным и друзьям, вспомнил, какими гладкими и фальшивыми словами попрощался с Кэтлин, и ему стало еще холоднее. Он потратил столько времени, чтобы подробно расписать, как ей жить дальше, но так и не сказал им с Питером самого главного!.. И не только им, а еще матери, сестрам, Джеймсу и другим своим лучшим друзьям…

Он войдет в историю, как человек, который вторым побывал на Южном полюсе, который мог бы прийти на него и первым. Его будут помнить, как упорного исследователя и автора многих научных работ — несмотря на то, что он не стал первым, его все равно будут помнить! Вот только теперь Роберту было предельно ясно, что никакая память потомков не бывает правдивой. Потому что теперь, в последние минуты своей жизни, для самого себя он будет не известным исследователем, а человеком, по вине которого погибли четверо прекрасных смелых путешественников. Человеком, бросившим любимую и любящую его жену с грудным ребенком.

И не важно, что никто никогда не обвинит его во всем этом — он сам будет винить в этом себя всю оставшуюся ему недолгую жизнь в занесенной снегом палатке.

Захрипев и застонав от пронзившей все его тело боли, Роберт заставил себя приподняться и начал шарить руками рядом с собой, пытаясь найти свой дневник и карандаш, которым он вел записи. Они должны были быть где-то поблизости, на полу палатки! Вот, вот они! Негнущиеся пальцы долго не могли поднять тетрадь и открыть ее на чистой странице, долго пытались схватить все время выскальзывавший из них короткий карандаш, но, в конце концов, то самое упорство, с которым Скотт всю жизнь шел к своей цели, помогло ему в самый последний раз. И на ломкой от мороза бумаге стали появляться неровные, прыгающие, с трудом читаемые строчки: «Ради Бога, позаботьтесь о наших близких!»

То же самое утро застало Руала на корме «Фрама». Впереди у него было триумфальное возвращение в цивилизованный мир, всеобщее восхищение, награды американского и германского географических обществ и много, много других счастливых событий. Только год спустя мир узнает о гибели экспедиции его соперника Скотта, и тогда к его радости от победы впервые примешается горечь, и он скажет вошедшую в историю фразу: «Я пожертвовал бы славой, чтобы вернуть его к жизни», выразив, таким образом, вслух то, что он уже давно понял и осознал в своей душе — никакая слава, никакие великие открытия, никакая победа не может быть дороже жизни человека.

А потом его ждет всеобщее осуждение за одержанную победу над Скоттом, когда те же самые именитые ученые, вручавшие ему награды, в одночасье отвернутся от него и объявят уже завершившееся соревнование между двумя экспедициями «нечестным и недобросовестным», а некоторые дойдут даже до прямых оскорблений в адрес победителя, таких как «тост, прославляющий собак», поднятый председателем Королевского географического общества Великобритании на устроенном в честь Амундсена банкете. И еще более сильный удар — известие о том, как в английских школах детей учат, что Южный полюс был открыт Скоттом, а об Амундсене в программе вообще нет ни единого слова. И самый сильный — понимание того, что, несмотря на всю свою известность и все свое влияние в научном мире, он никогда не сможет ничего этого изменить.

И, одновременно со всеми этими крайне неприятными вещами — новые путешествия и новая известность, труднейшие сборы денег на организацию экспедиций, чтение лекций в университетах и академиях самых разных стран, встречи со старыми друзьями и знакомства с новыми интересными людьми, которые тоже сумеют завоевать его дружбу. Известие о том, что доктор Кук, когда-то спасший его и вообще сделавший ему необычайно много добра, заключен в тюрьму за мошенничество — и немедленное решение навестить его, независимо от предъявленных ему обвинений. Известие о начале Первой мировой войны — и еще более жесткое проявление характера, выразившееся в возвращении немецкому посольству в Норвегии всех своих орденов и медалей, полученных перед войной от кайзера Германии. А кроме этого — предоставление норвежской авиации только что купленного биплана, на котором Амундсен мечтал совершить воздушную полярную экспедицию, но с которым решительно расстался, понимая, что во время войны он принесет гораздо больше пользы на фронте.

И снова он будет предпринимать попытки заработать на новые исследования своей «первой любви», Арктики, о которой он не забыл даже за время своего путешествия по Антарктиде. А еще спорить с врачами, пытавшимися запретить ему путешествовать после серьезного отравления керосином, и выходить из этого спора победителем — с таким же триумфом, с каким он возвращался из всех своих экспедиций. Кроме того, он начнет писать, стремясь как можно подробнее рассказать следующим поколениям и о Южном полюсе, и о других своих путешествиях, и вообще обо всей своей жизни — рассказать так, чтобы молодые и мечтательно настроенные читатели поняли, что в полярных исследованиях, как впрочем, и в любых других, важнее всего не романтика, а «скучная», но очень тщательная подготовка.

Он так никогда и не остановится на достигнутом. Множество раз проплыв по Северному Ледовитому океану на кораблях, он решит, что достаточно хорошо освоил водную стихию и теперь для него настала очередь воздушной. Биплан Фармана, пожертвованный им на военные нужды, вернется к Амундсену после окончания Первой мировой, и он все-таки поднимется на нем в воздух и станет первым гражданским летчиком Норвегии. Правда, перед этим ему придется пережить еще одно банкротство и серьезную борьбу с кредиторами, среди которых окажется и один из его старших братьев, в результате чего их отношения навсегда будут испорчены. И уже потеряв всякую надежду когда-нибудь расплатиться с долгами и вернуться к полярным исследованиям, уже впав почти в полное отчаяние, Амундсен вновь убедится в том, что судьба по-прежнему относится к нему благосклонно — совершенно неожиданно для него с ним захочет иметь дело миллионер Линкольн Элсворт из Америки. Именно с ним Амундсен, наконец, осуществит свою самую большую мечту — он все-таки достигнет Северного полюса, пусть не первым в истории, но первым, кто прилетит туда по воздуху, на гидропланах.

А потом будет знакомство с итальянцем Умберто Нобиле, совместная экспедиция с ним и крупная ссора, которая в одночасье сделает их из друзей врагами. Будет полет Нобиле на Северный полюс и крушение его гидроплана на обратном пути. И тогда Амундсен единственный раз в своей жизни отправится в плохо подготовленный и крайне опасный полет, чтобы попытаться спасти своего личного врага и его спутников — сделает то, чего он никогда не делал ради новых открытий и славы, рискнет собой ради более важного, ради человеческих жизней. И навсегда исчезнет среди льдов своей любимой Арктики.