Страница 9 из 74
Я тем временем приняла к сведению услышанное о мистере Доджсоне и Прикс. Стараясь сидеть смирно и не вертеться на уроках, я видела, как Прикс вздрагивает от каждого звука, а Ина, трепеща ресницами, печально вздыхает. Покачав головой, я решила, что пора прояснить ситуацию: атмосфера стала невыносимой, тяжелой от несбывшихся надежд, незаданных вопросов.
Ответы знала только я и хранить столь впечатляющую информацию про себя не желала.
— Мистер Доджсон перестал ходить к нам, — начала я. Мои глаза не отрывались от классной доски с написанными на ней Прикс цифрами.
Гувернантка выронила мел и наклонилась, чтобы его поднять. Я увидела, что губы ее задрожали — хотя это было едва заметно, — а потом сложились в недовольную гримасу.
— Не вижу, какое отношение это имеет к нашему уроку, Алиса! — отрезала она.
Сидевшая рядом со мной Ина подобралась и медленно повернула голову в мою сторону. Неподвижный взгляд ее больших серых глаз остановился на мне, отчего она стала похожа на сову с длинными локонами.
— Просто… я подумала, что, может, вы хотите знать почему, — пояснила я Прикс. Вспоминая, что говорили о ней мама с мистером Рескином, я исполнилась к ней сочувствия. Я искренне желала ей помочь. — Мне кажется, что, возможно, вам станет от этого лучше, поскольку последнее время вы ужасно нервничаете. Не мажете кремами ваши бо… не мажетесь кремом.
Прикс рывком завела левую руку за спину, а правой закрыла подбородок — инстинктивное движение, чтобы скрыть противные бородавки, — и сурово сверкнула на меня глазами.
— Продолжай.
— Ну, — проговорила я, вытягивая ноги и шевеля пальцами, отчего туфли сползли у меня с пяток, и — в кои-то веки — ни Прикс, ни Ина при этом меня не одернули. — Я слышала… как кое-кто… сказал, что мистер Доджсон будто бы за вами ухаживает. — Прикс резко нагнула голову, но я успела заметить, как мягко заиграл свет в ее карих глазах, как сгладились ее обычно резкие черты. Это заметила и Ина — она с побледневшим лицом, не мигая, застыла, глядя перед собой. — Вот только дело в том, — продолжала я, торопясь прояснить ситуацию, — что на самом деле это не так. Потому-то он нас и сторонится. Из-за вас, Прикс.
Ина ахнула… и вдруг разразилась безудержным смехом. Словно от боли, она схватилась за бока, грозя опрокинуть чернильницу.
Однако Прикс не смеялась. Она вдруг, поразив меня, опустилась прямо на пол, где стояла — словно у нее вдруг вырвали ноги, — и стала все глубже и глубже погружаться в громадные горы серого муслина, пока ее кринолин не приподнялся спереди, приоткрыв нижние юбки. Невольно я отметила про себя пожелтевшие, вытертые края юбок там, где износились кружева. Прикс даже не потрудилась примять кринолин, казалось, ей было все равно, что я это заметила. Она, по-моему, вообще не могла пошевелиться — лишь рот ее беззвучно открывался и закрывался.
— Перестань смеяться, — недовольно сказала я Ине, потрясенная до глубины души. Ведь это она всегда твердила о хороших манерах, а теперь смеется над бедной некрасивой Прикс. — Прикс не виновата, что она некраси… ну, то есть что у нее бородавки, — продолжала я, вспомнив слова мамы. — Потому-то мистер Доджсон и не ходит к нам: он не хочет, чтобы люди сплетничали о нем и Прикс, потому что это нонсенс.
— Ты — злая девчонка! — Прикс вдруг оказалась возле меня. Ее глаза налились кровью, широко раскрытый рот исказился в уродливой гримасе, а руки дрожали, даже когда она схватила лежавшую у доски указку, которую занесла надо мной.
Вот тогда Ина перестала смеяться. Она сжала мою руку и потянула к себе, словно желая оттащить меня от гувернантки.
Я остолбенела, сердце сковал ужас, я не могла дышать, хотя каждый нерв моего тела побуждал меня к бегству. Даже моя кожа пульсировала от желания бежать, но я оставалась на месте. Я не могла бежать. Ибо я не могла себе представить, что Прикс — или кто-либо вообще — может меня ударить.
Я знала, что некоторых детей регулярно бьют, например, девочку со спичками из сказки. Но ни меня, ни Ину или Эдит никто никогда и пальцем не тронул. Поверить, что Прикс на это способна, я не могла, а потому внутренний голос говорил мне, что бежать глупо — все равно ничего не произойдет.
Ничего и не произошло. По крайней мере в тот момент. Прикс окатила меня ледяным, тяжелым взглядом, и мое сердце сжалось от того, что этот взгляд мог означать для меня и сейчас, и в будущем. Плача, она выронила указку, закрыла лицо руками и отбежала в угол комнаты. Дрожащим голосом она попросила нас оставить ее одну — наверное, уже пора обедать, и Фиби будет нас искать.
Ина выпустила мою руку (пыталась ли она меня защитить?) и, взяв за руку Эдит, вывела ее из комнаты. Я на цыпочках приблизилась к Прикс, но она остановила меня, вытянув вперед ладонь, и я на дрожащих ногах проследовала за сестрами. Я искренне не понимала, что сделала не так.
Мне казалось, Ина на меня разозлится (она всегда и во всем принимала сторону Прикс), но та, к моему удивлению, обняла меня.
— Ох, Алиса, — выдохнула она мне в ухо. — С тобой все в порядке? Милая ты моя!!!
Я вырвалась из ее объятий. Мне не нравилось, когда меня обнимают, хотя к папе и мистеру Доджсону это не относилось.
— В чем дело? Почему все так странно себя ведут? — Глаза мои наполнились слезами, ибо я знала: случилось что-то страшное, и я каким-то образом в этом виновата, хотя всего лишь желала объяснить Прикс, что жить станет всем гораздо проще, если в присутствии мистера Доджсона она не будет вести себя так глупо.
— Какой ты еще ребенок! Ты не знаешь… но это ничего. Это даже хорошо. Никто не должен знать до поры до времени. Прикс должна была это услышать. Ведь она вела себя как дура!
— Чего я не знаю? — Я чувствовала, что на самом деле я знаю, знаю даже слишком много, но просто не вижу в этом смысла.
— Не важно. Но благодаря тебе я теперь уверена. Уверена более, чем когда-либо. Ох, Алиса! — Она захлопала в ладоши, заскакав в веселом танце. Ее длинные каштановые волосы подпрыгивали у нее на спине, щеки порозовели, а глаза потеплели.
— Уверена в чем?
— Ты слишком мала, чтобы понять. А я нет! Я нет, я нет! Я так рада! — Она взяла Эдит за руку и стала махать ею вверх и вниз. Я думала, она вот-вот вскочит на стойку перил и попробует взлететь, и какой возбужденной, какой непохожей на леди она сейчас выглядела. Если в обычных обстоятельствах я бы ей об этом заявила напрямую, то теперь я была слишком сбита с толку.
— Почему мы не идем обедать? — спросила Эдит, валясь на пол и вытягивая перед собой ножки в маленьких черных туфельках. — Разве еще не пора?
— Ох, ну кто же может есть в такое время? Но ты иди… Я с тобой. В конце концов, мы пообещали Прикс, бедняжке. Теперь нам нужно вести себя с ней хорошо, лучше, чем когда-либо. Ее надежды разбиты, и я ей сочувствую. — Ина успокоилась и с томным, как и пристало истинной леди, вздохом поплыла к детской, высоко подняв голову и придерживая юбки, словно они были такими же длинными и объемными, как мамины. Однако, когда я ей об этом сказала, она не стала ни ворчать, ни дергать меня за волосы, как обычно.
Ина лишь улыбнулась одной из своих дразнящих, отработанных улыбок. Она всегда страстно желала, чтобы я спрашивала, отчего она улыбается, но хотя я никогда не задавала подобных вопросов, Ина все равно продолжала улыбаться.
Мне не нужен был ее секрет, равно как я не хотела, чтобы она знала мои секреты, тем более о Подходящем Дне. Поразительно, что ответственным за все эти секреты и улыбки, за то, что Прикс, закрыв лицо руками, рухнула на пол, за то, что ее указка дрожала надо мной, за дикий, безудержный смех Ины оказался мистер Доджсон. И подслушанная у гостиной сплетня.
Я не могла понять, сколько ни пыталась, как один человек — один застенчивый человек с фотоаппаратом, заика и неиссякаемый источник разных историй… мог стать причиной такого грандиозного беспорядка.
Глава 3
Дорогая мисс Алиса,
нынче утром Подходящий День постучался ко мне в окно.
Он сказал, что после уроков Вы должны быть готовы к Приключению. Не будете ли Вы возражать, если Ваш глупый старый дядя Доджсон присоединится к Вам?
Ничего не знаю относительно Вас, но лично мне надоело быть самим собой.
А Вам? Не хочется ли Вам стать кем-нибудь другим — всего на день?