Страница 28 из 73
Позже Кэйхилл и другие участники ужина с Хэнком Фоксом обсуждали между собой его несколько непочтительное отношение к Управлению и его истории. От такого отношения веяло свежим воздухом, ведь все остальные, с кем курсантам приходилось сталкиваться, казалось, твердо придерживались «партийной линии», не оставляя места для отклонений и не терпя никаких шуточек или мимоходом брошенных замечаний, которые можно было бы толковать как намек на умаление священных понятий.
— Да, кстати, о других функциях и обязанностях, — сказала Кэйхилл. — Недавно я потеряла очень близкого мне человека.
— Сочувствую. Несчастный случай?
— В этом ни у кого уверенности нет. Записали как инфаркт, но ей было немногим больше тридцати и…
— У нас работала?
Кэйхилл поколебалась, потом сказала:
— По совместительству. Она была литагентом.
Он скинул ноги со стола и тут же навалился на него грудью, упершись в столешницу локтями.
— Барри Мэйер.
— Да. Вы знаете о ней?
— Очень мало. Когда она умерла, мельница слухов много чего намолотила, и проскользнуло словечко, что она по совместительству кое-что возила для нас.
Кэйхилл промолчала.
— Вы знали, что ее привлекли?
— Да.
— Она вам в Будапешт возила?
— Не прямо мне, а так, да, в Будапешт она возила.
— «Банановая Шипучка».
— Хэнк, я в этом не уверена.
— Но вы этим сейчас занимаетесь?
— Да. Обратила одного.
— Наслышан.
— В самом деле?
— Ну да. Известно вам или нет, мисс Кэйхилл, но ваш венгерский друг здесь рассматривается как самое лучшее из того, чем мы в данный момент располагаем.
Она подавила в себе желание удовлетворенно улыбнуться и заметила:
— Он во многом помог.
— Это — мягко выражаясь. Кончина вашей подружки многих тут заставила потянуться за бутылкой либо за пузырьком с успокоительным.
— Из-за «Банановой Шипучки»?
— Именно. Ничего более помпезного не задумывалось со времен «Залива Свиней». К несчастью, у этой операции шансов на успех вполовину меньше, чем у той, а вы сами знаете, сколь успешным оказалось кубинское наше фиаско, тем не менее расписание подтолкнули. Теперь это может случиться в любой момент.
— Хэнк, обо всем замысле мне знать не положено, и я не знаю. Всего лишь спица в колесе. И не посвящена в то, как и зачем колесо крутится.
— Операция «Вспомогательный механизм»?
— Прошу прощения?
— Никогда не слышали о такой?
— Нет.
— Такая же бодяга. Еще одна гениальная задумка нашей армии гениальных резидентов. Я надеюсь, что смерть — это окончательно, Коллетт. Иначе Гарри С. Трумэн, ушедший от нас на следующий день после Рождества в 1972 году, не знает покоя, корчась и переворачиваясь в гробу. — Фокс шумно втянул в себя воздух, лицо его, казалось, опало, посерело. Плотно сжав губы, он произнес хриплым безвольным голосом:
— Здесь не осталось больше ничего хорошего, Коллетт. В лучшем случае разброд и пустые хлопоты. В худшем — это зло.
Она едва раскрыла рот для ответа, но он быстро перебил:
— Вы уж извините усталого, сердитого старика. Я вовсе не намеревался вымученным своим ворчаньем подрывать ваш боевой задор.
— Только прошу вас, Хэнк, не надо извинений. — Она окинула взглядом кабинет. — Тут мы защищены?
— Кто знает?
— Вас это не трогает?
— Нет.
— Почему?
— Верная примета того, что стареешь. Великое множество всякой всячины больше не имеет значения. Не поймите меня превратно. Свое дело я делаю. В соответствии с суммой жалованья отдаю все, что могу, плюс верность долгу. Хочу в отставку. Мы с Джени купили симпатичный домик с землицей в Западной Вирджинии. Еще годик, и мы туда направимся. У детей все идет как по маслу. Купили себе еще одну собаку. Теперь их три. Нам пятерым: Джени, мне и собачьему трио — надобна Западная Вирджиния.
— Звучит замечательно, Хэнк, — сказала Кэйхилл. — Мне можно уходить?
— А вам нужно?
— У меня назначена встреча за завтраком в Росслине.
— «Назначена встреча». — Он улыбнулся. — Не свидание?
— Нет. Встречаюсь с матерью Барри Мэйер.
— Единственная дочь?
— Да.
— Сурово.
— Да.
— Пошли, я провожу. Глотну свежего воздуха.
Они стояли рядом с ее взятой напрокат красной машиной, Фокс оглядел здание, затем лес, скрывавший от посторонних глаз другие постройки.
— Росслин? Я там провел немало времени.
— В самом деле?
— Ну да. Один из вычислительных центров «Осьминога» перебрался в Росслин. Этот притон нынче наполовину пуст.
Кэйхилл засмеялась, вспомнив об «экскурсоводе», который в свое время говорил то же самое. Она рассказала о нем.
— Я его помню, — откликнулся Фокс. — Он был просто идиот, что, как все мы вскоре поняли, никому не мешает работать здесь. Он стал у нас ходячим анекдотом, и его боссу было велено от парня избавиться. Босс влепил ему за неделю пятьдесят выговоров — вы ж понимаете, что сие означало. Пятьдесят в год — и человек автоматически подлежит увольнению. В общем, хребет ему все-таки сломали. Он ко мне пришел, умолял дать ему последний шанс. Я ему сочувствовал, только он и впрямь был идиотом. Сказал ему, что ничем не смогу помочь, и он отсюда слинял. Теперь он, наверное, четырежды миллионер.
— Наверно. Хэнк, было славно повидаться с вами, припасть к такой основе.
— Я тоже рад был видеть тебя, малышка. И, прежде чем ты ускачешь прочь, выслушай меня внимательно.
Коллетт с изумлением уставилась на него.
— Береги свою прелестную попочку. Дело Барри Мэйер кусается. И «Банановая Шипучка» тоже. Тут бедой пахнет. Смотри, с кем говоришь. «Банановая Шипучка» — это месиво, и любого в него замешанного спустят в унитаз со всей остальною грязною водой. — Хэнк понизил голос. — По «Банановой Шипучке» есть утечка.
— Серьезно?
— И пребольшая. Может быть, поэтому твоей подруги и нет больше с нами.
— Да нет же, Хэнк, нет, она никогда…
— А я и не сказал, что она что-то натворила, только, может, она слишком уж сблизилась с людьми недостойными, понимаешь?
— Нет, но чувствую, что вы не собираетесь продолжать мое обучение.
— Если б мог, продолжил бы, Коллетт. Мне дали под зад, задвинув вверх, помнишь? Кому-надо-знает. Мне уже больше не надо. Будь осторожна. Ты мне нравишься. И помни о Гарри Трумэне. Уж если они смогли облапошить президента Соединенных Штатов, то смогут облапошить любого — даже умненьких, прелестных девочек вроде тебя, желающих только добра.
Фокс поцеловал ее в щеку, повернулся, зашагал прочь и исчез внутри здания, похожего на крепость.
12
— Как хорошо, что ты приехала, — сказала миссис Мэйер, когда они с Коллетт сели за столик у окна в «Александре III», ресторане сразу же за мостом Ки-Бридж, соединявшим Джорджтаун с Росслином. Росслин разрастался быстро. Вид на Джорджтаун и Вашингтон, открывавшийся двум женщинам с высоты вознесенного на крышу ресторана, частично портили недавно построенные конторские и жилые высотные здания.
— Откровенно говоря, я боялась встречи, миссис Мэйер, — призналась Коллетт, водя ногтем по накрахмаленной белой скатерти.
Мелисса Мэйер потрепала Коллетт по руке и, улыбнувшись, сказала:
— Нечего было бояться. Для меня очень много значит, что одна из самых закадычных подруг Барри побеспокоилась о том, чтобы навестить меня. В последнее время мне так одиноко. А сегодня нет.
Эти слова воодушевили Кэйхилл. Она улыбнулась пожилой женщине, изысканно одетой в бледно-голубой шерстяной костюм, белую блузку с кружевами у ворота и норковый палантин. Седые волосы ее были зачесаны назад и стянуты в строгий пучок. Здоровый цвет лица подчеркивала нанесенная опытной рукой косметика. Шею миссис Мэйер охватывала внушительная нитка жемчуга, в ушах покачивались жемчужные серьги с крохотными бриллиантиками. На искривленных артритом пальцах покоились тяжелые золотые и бриллиантовые кольца.
— Я столько всего собиралась сказать, когда вас увидела, да вот…