Обаламус

— В чём разница между ними? — решил уточнить я.

— Теоретически: в соотношении адреналина и норадреналина, которое будет в дальнейшем вырабатываться при стрессах. А практически: методики разные! — улыбнулся Слава. — Ну, и лучше всего из них, как ты, наверное, догадываешься, я первую изучил…

Глаза майора горели азартом. Ещё бы, такая возможность полезными навыками поделиться!

— Давай ещё немного теории, — попросил я. — И о лётчиках поподробней, если не трудно!

— Понимаешь, первая паническая атака у всех взрослых проходит одинаково, — неторопливо начал Слава. — В кровь поступает лошадиная доза адреналина. Ну, симптомы описывать не стану, ты их и так не забудешь. Страх парализует человека. Но не навсегда. Один, два, три случая… А на четвёртый — к нему добавляется раздражение, недовольство, ярость. Но это только если стрессы продолжаются! А можно сейчас попробовать просто забыть об эпизоде и затем стараться избегать подобных стрессов. Если обходиться без них достаточно долго, в следующий раз страх будет ещё сильнее, зато уходить от опасности ты станешь гораздо старательней. Это путь мирного бухгалтера.

— Гм… — задумчиво протянул я. — Извини, но не вдохновляет!

— Рассмотрим второй вариант, — согласно кивнул Слава. — Берсёрк! Здесь тоже просто. Нужно только поставить во дворе чучело врага и после каждого стресса лупить по нему, чем ни попадя. Адреналин при этом практически полностью заменяется норадреналином. И очень скоро естественной реакцией на любой раздражитель станет уже ничем не сдерживаемая агрессия… Вплоть до полной потери самоконтроля!

— Так ещё хуже! — возразил я. — А третий вариант…

— Он сложнее двух первых! Но, — Слава поднял вверх палец. — Зато позволяет добиться оптимального соотношения между страхом и яростью. Два гормона поступают в организм в том же идеальном соотношении, что и у гуляющей по двору крысы, которая одинаково хладнокровно убегает от котёнка, коли ей с ним нечего делить; и нападает на слона, если тот загнал её в угол. Опасность только в том, что человек при этом варианте нуждается в жёстком контроле и самоконтроле, потому что может незаметно для себя скатиться к одному из двух первых сценариев…

— Не хотелось бы… — сказал я. — А насколько велика опасность?

— Ну, в твоём случае она не чрезмерна! — ответил Слава. — Собственно, всё уже само собой идёт в правильном направлении, нужно только чуть-чуть помочь матушке-природе…

— И что надо делать? — спросил я. — Практически?

— Наилучший способ побороть все ужасы сразу, — сказал майор. — Это найти самый сильный из своих кошмаров и спокойно, без суеты, преодолеть его. Тогда остальные, более мелкие страхи ты будешь побеждать легко и непринуждённо. Вот, чего ты сейчас больше боишься?

— Говорил уже: пауков и высоты!

— А кого из них сильнее?

Гм… Надо прикинуть…

— Высоты, наверное… — неуверенно отвечаю я. — Если она большая, конечно, а я не пристёгнут!

— Ну и прекрасно! — обрадовался Слава. — Будем тренироваться на высоту, а пауков используем для контроля! У вас на АМС[63] стальной трос с тралрепами имеется?

— Найдём… — удивился я. — А зачем?

— Профессию канатоходца начнёшь осваивать. Да, не бледней ты так! Канат на первое время над самой землёй протянем. И ходить ты сначала будешь по деревянной планке или по линии, на асфальте нарисованной. Это — пока технику движений ни освоишь… Главное, не дрейфь! Я семь лет инструктором проработал! Видел бы ты, из каких тряских трусов приходилось иной раз истребителей лепить!

41

Тренировки мы начали в тот же день. Между двумя берёзами Слава прочертил линию на земле, уложил деревянную планку и принялся учить меня, как надо правильно переставлять ступни, чтобы при этом ни я сам, ни трос под ногами не раскачивались. Движения эти чем-то неуловимо напоминали балетные па. Руки мне приходилось держать горизонтально, чтобы балансировать ими в случае надобности. Под насмешливыми взглядами сослуживцев чувствовал я себя полным идиотом. На следующий день после обеда аэродром закрылся из-за адвективного тумана. Мы натянули стальной трос в полуметре над землёй, и Слава выдал мне двухметровый шест. Под трос у одной из берёз он подсунул табурет.

— Не бойся! Сегодня ты ходить не будешь, просто встанешь на эту хрень, возьмёшь в руки балансировочный шест и несколько раз попробуешь трос ногой. Главная задача: постепенно привыкать к мысли, что ты сможешь по нему пройти! Дополнительная — почувствовать возможности балансира. А завтра в метре от первой мы поставим вторую опору, попытаешься перебраться с одной на другую, держась за мою руку.

Через пару дней погода наладилась. Опасные явления исчезли, как класс. В работе синоптика появилась куча свободных «окон», а на роль подстраховщика Слава смог приспособить Виктора. Так что тренировки теперь шли и во время лётных смен, когда Мишин был занят на вышке.

Через три дня я уже мог переходить от табуретки к табуретке, лишь слегка касаясь страхующей руки. Ещё неделя ушла на то, чтобы развести опоры на всю длину троса. После этого Слава решил послать меня «в свободное плавание» от берёзы к берёзе. Первая попытка закончилась неудачно — я свалился на землю, не дойдя и до середины пути. Но дрожи в коленках уже не было и в помине. Наоборот, появился азарт! Теперь уже всё свободное время я проводил на «канате» с шестом в руке. Какое-то время сослуживцы ещё подшучивали надо мной, потом перестали обращать внимание — ну съехал человек с катушек, и пусть его. Через неделю я уже мог безошибочно проходить дистанцию по пять-шесть раз подряд, и Слава поднял трос до метра. Двигаться стало страшнее, но ошибок я больше не совершал. Через три дня высота выросла до полутора метров, потом — до двух, до трёх…

— Хорошо, — сказал Слава, когда я освоил этот последний уровень. — Теперь осталось только сыграть в Тарзана. Завтра воскресенье. Пойдём в лес. Здесь недалеко прямо за забором подходящий березняк начинается. И дыра есть под плитой, солдатики местные через неё в самоволки бегают. Будешь с дерева на дерево перебираться.

В лесу Слава загнал меня на уже привычную глазу пятиметровую высоту и велел перепрыгнуть на соседнюю берёзу.

— На земле подстилка из листьев толстая. Если на ноги упасть, даже переломов не будет! — обнадёжил он меня. — Смелее! И вниз пока не смотри, только вперёд!

Майор, как видно, понял, что от уговоров большого проку не будет; а может, просто решил дать ученику свободу действий. Он погладил на прощание шершавый ствол и отошёл в сторону. Тогда я принялся подбадривать себя сам:

— Ну, вот… — тихонько шептал я шуршащёй листьями берёзе. — Сейчас мы возьмём себя в руки! Да, есть ещё лёгкая дрожь в коленках… Но с подобным уровнем страха мы справлялись уже не раз! Перед каждым экзаменом, зачётом, коллоквиумом… Перед любой контрольной в школе мы легко его преодолевали! Вспомни, даже в детском саду ещё, когда читали стихи на утренниках… И то справлялись! Так что — вперёд, главное — не останавливаться… Ну же… Ну!..

Я чуть подсел, напружинив ноги… И прыгнул! Когда отталкивался ступнями от сука, сердце замерло от ужаса… И пока летел, до той самой секунды, что пальцы снова вцепились в ветки, перед глазами успела промелькнуть вся моя короткая жизнь. Но стоило только рукам ухватиться за ствол соседней берёзы, и весь страх, будто по волшебству, превратился в восторг! Тут же захотелось кричать, петь, смеяться… В этот миг я почувствовал себя цепкой и ловкой обезъяной, готовой прыгать и прыгать дальше: с ветки на ветку, с дерево на дерево… И так пока не кончится лес!

Перебирая руками и используя ноги, как замок захвата, я вскарабкался вверх по стволу и перепрыгнул на следующее дерево, потом ещё на одно. Я тряс руками ветки, смеялся и орал всякие глупости…

— Хватит, слезай! С гормонами всё прекрасно! Пропорция идеальная! Общее число, правда, чуть больше нормы, но тут уж… — развёл руками Слава. — Увы… Идём пауков искать!

63

АМС — авиационная метеорологическая служба