Страница 68 из 81
А вот что говорит по этому же поводу Флике: «В сентябре Фут исчез из Лозанны, так как земля горела у него под ногами. Лоренц перед этим пытался его перевербовать, но неудачно. В его отсутствие Лоренц и Лора проникли в его квартиру и произвели обыск. Это дало немногое. Согласно перехваченным радиограммам, Фут должен был сменить место жительства и вновь установить связь с Радо».
В обоих случаях, как видим, фигурирует одна и та же чета, хотя время визита, указанное Флике и консьержкой, разное. Но прежде нужно сказать читателю, кто такие Лоренц и Лора, или супруги Мартин.
Я узнал о существовании этих людей, кажется, осенью сорок второго года от самого Джима. Он установил с ними связь по заданию Центра, о чем мне сперва не было известно, так как дело не касалось нашей группы. Хотя Джим не оставлял этой супружеской чете адреса и почти ничего не говорил о своей основной работе, они, очевидно, каким-то путем узнали, где он живет.
Конечно, тогда еще Джим не знал, что Мартины следят за ним. Но его очень настораживали кое-какие факты и наблюдения. Например, однажды Джиму показалось, что его кто-то фотографирует из окна виллы Мартинов, — будто блеснула на солнце линза объектива. В другой раз Лоренц повел странный разговор, предлагая Джиму перейти работать к нему, под его начало (не об этой ли неудачной попытке перевербовать Джима пишет Флике? — Ш. Р.).
Время от времени Лоренц передавал Джиму информацию. И вот как-то он попросил передать в Москву сообщение: дескать, у него, Лоренца, есть человек, который имеет возможность ездить в некоторые города Франции, поэтому он просит Центр прислать адреса явок к тем работникам Центра, которые живут в этих городах, чтобы курьер установил с ними связь. Джима поразило то, что человек, выдающий себя за опытного конспиратора, посылает запрос, на который заведомо не получит ответа. Безусловно, руководство Центра не могло открыть и не открыло неизвестному курьеру Лоренца адресов явочных квартир своих людей. Обращался он к Центру и Джиму и с другими очень странными предложениями.
Лоренц не скрывал от Джима своей связи с агентами разведки правительства Петена в Виши. Он получал от них информацию для Центра. Вообще-то контакт Лоренца с людьми из Виши еще ни о чем плохом не говорил. Известно, что разведчику зачастую приходится забираться в самое логово врага, прикидываться единомышленником, надевать на себя личину вероотступника. Но насколько ценна была эта информация? Не была ли она плодом намеренной дезинформации? И, наконец, каковы были истинные отношения между Лоренцем и гитлеровскими приспешниками из Виши? В то время ответить на эти вопросы было трудно. Руководство Центра сразу, конечно, не могло развязать тугой узелок, доподлинно разузнать, на кого работают супруги Мартин.
Во всяком случае, и Джим и Центр проявили максимум осторожности с Лоренцем. Когда же у Джима зародились смутные подозрения, он поделился ими со мной. Я посоветовал порвать с супружеской четой. Такое же указание он получил и от Директора. Джим выполнил приказ. Но, к сожалению, многомесячная связь с Мартинами все-таки дала свои последствия.
Судя по всему, Лоренц и Лора действительно следили в Лозанне за Джимом. Факты, ставшие известными после войны, дают основание утверждать, что эти люди сотрудничали с гитлеровцами. Об этом без обиняков сообщает в своей книге бывший контрразведчик абвера Флике.
Теперь обратимся к тем дням, когда Джим, вернувшись в Лозанну, известил Центр, что у него все в порядке.
Успокоенный его радиограммой, Директор разрешил нам обоим возобновить связь. Я встретился с Джимом в женевском парке «О вив». Настроение у англичанина было бодрое. На его простоватом лице, как всегда свежем и чисто выбритом, лежал легкий загар. Курортный воздух Тессина за три недели высосал накопившуюся усталость, превратил опять Джима в того веселого здоровяка, каким он был прежде. Я ему даже позавидовал.
Прогуливаясь по аллеям старого парка, мы тихо беседовали. Потом я сунул англичанину пачку листков с информацией. Ее накопилось за последние дни больше, чем обычно, потому что Роза прекратила передачи, а станция Хамелей одна не справлялась. Я не стал пока говорить Джиму о своих тревогах по поводу слежки за Розой, а также о том, что ее рация временно законсервирована. Мне казалось — все обойдется.
Нужно было условиться, каким образом передавать Джиму информацию. Раньше ее отвозила в Лозанну Роза, теперь это исключено. Взвесив перед нашим свиданием несколько вариантов, я пришел к выводу, что Джиму лучше самому приезжать в Женеву за материалом. Он будет появляться в радиомастерской Хамелей как обычный клиент и там получать от Эдуарда или Мауд сообщения для Центра. А чтобы его частые посещения не привлекали внимания, иногда кто-нибудь из них будет приезжать в Лозанну. Так мы с Джимом и договорились.
Расставаясь, решили, что встретимся опять здесь же, в парке «О вив». Место как будто было вполне подходящее.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ПРОВАЛ В ЖЕНЕВЕ
14 октября, часа в три пополудни, я отправился к Хамелям на улицу Каруж, чтобы передать им важную информацию, которую накануне жена получила от Сиси. До середины ночи мы с Леной просидели за шифрованием материала. Среди прочих срочных донесений было сообщение от Вертера из Берлина:
«Верховное немецкое командование оценивает наступающие на Витебск, Оршу и Горки советские войска в пять армейских корпусов, в составе которых 2 танковые дивизии, 5 танковых бригад, 3—4 моторизованные дивизии, 10 пехотных и кавалерийских дивизий. Предполагается, что основная группировка наступает вдоль и южнее железной дороги Смоленск — Витебск. Решительный штурм Витебска ожидается с юго-восточной окраины города. Там нет связанных друг с другом оборонительных сооружений. В некоторых пунктах между дорогой Смоленск — Витебск и железнодорожной магистралью Орша — Витебск спешно были построены укрепления лишь после того, как Смоленск оказался под угрозой. Хорошо укрепленные позиции есть только в северо-восточной части города, на участках Сураж и Городок».
Информацию следовало отослать немедленно, хотя бы нынешней ночью. В противном случае она устарела бы.
Я знал, что Эдуард и Мауд этой ночью, как всегда, посменно дежурили у рации — в отдельном доме на шоссе Флориссан.
О содержании информации, посылаемой нами в ту пору, можно судить хотя бы по двум радиограммам, которые я накануне передал Хамелям.
1) Перевес русских в артиллерии на Днепре уже весьма значителен. На важных участках, например у Кременчуга, на 100 немецких орудий приходится 150—160 русских.
2) Немцы установили, что на участке Городок — Невель расположены значительные русские танковые и иные соединения.
1) В районах Витебска, Гомеля, Киева, а также между Запорожьем и Мелитополем немцам, в результате расширяющегося русского наступления, будет нанесен уничтожающий удар, если основные немецкие силы не будут выведены из опасной зоны. Для ОКВ не остается иного выхода, как издание приказа о новом отступлении. Сдача Гомеля, по-видимому, уже давно решена. Скоро будет принято решение об отводе войск из районов Витебска, Киева и на южных участках фронта.
2) Немцы ждут возобновления русского наступления на немецкие оборонительные позиции к западу от Днепра и на участке Новосокольники — Новоржев. Судя по русским приготовлениям, ОКВ придерживается того мнения, что решающее русское наступление начнется 15 октября или в этих числах. На участках Черкассы, Кременчуг, Пологи, Токмак отмечена столь мощная концентрация частей Красной Армии, что не остается никакой надежды на возможность защиты транспортной магистрали Белая Церковь — Цветково Смела — Знаменка — Кировоград — Кривой Рог. Линию обороны между Запорожьем и Крымом ОКВ также считает потерянной…