Страница 57 из 81
В отличие от прошлых лет войны, наиболее тяжелых для Советского Союза, теперь державы оси не могли оказать Германии существенной поддержки. Италия уже стояла на грани военной катастрофы. Что касается Японии, то после разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом она вынуждена была отказаться от планов открытого выступления против СССР.
К лету 1943 года урон Германии в живой силе выражался очень внушительной цифрой. Буквально за три дня до начала битвы под Курском мы сообщили в Москву:
Немецкие потери с начала войны до 30 мая 1943 года: убитых — 1 млн. 947 тыс., пленных — 565 тыс., тяжелораненых — 1 млн. 80 тыс. Кроме того, потери вспомогательных войск — примерно 180 тыс. убитых и раненых. Всего немецкие безвозвратные потери, по данным на 30 мая, составляют 3 млн. 772 тыс., из них убитых 2 млн. 44 тыс.
Это была огромная кровоточащая рана на теле обманутого немецкого народа. Но правящая верхушка рейха, не считаясь с жертвами нации, продолжала бросать в огонь войны новые миллионы человеческих жизней.
До начала летних сражений 1943 года численность германских вооруженных сил в результате тотальной мобилизации увеличилась на 1,5—2 млн. и была доведена до 10 300 тыс. человек.
Хотя качество немецко-фашистских войск, особенно командных кадров, стало заметно хуже, чем в 1941 году, в то время как мощь и боевое искусство Красной Армии непрерывно возрастали, — к лету 1943 года вермахт все еще был очень сильной, хорошо вооруженной армией. Поэтому новая схватка обещала быть жестокой.
В своих мемуарах Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, касаясь этого периода войны, пишет, что начальник Генерального штаба А. М. Василевский дал задание разведывательному управлению Генштаба «выяснить наличие и расположение резервов в глубине войск противника, ход перегруппировок и сосредоточения войск, перебрасываемых из Франции, Германии и других стран». Это было исключительно важное задание для советских разведчиков.
Если говорить о швейцарской группе, то наиболее полно ответили на поставленные нашим руководством вопросы берлинские информаторы Люци.
30 апреля 1943 года от Вертера и Тедди поступили данные о частях вермахта, действующих против советских войск на Восточном фронте. Сведения отличались конкретностью: назывались номера ряда танковых, моторизованных и пехотных дивизий, входивших в состав немецких армий, указывалось, кто командует этими армиями.
Позднее были добавлены некоторые новые данные с учетом изменений, происходивших в немецко-фашистской армии до начала лета. Вот что говорилось в одной из радиограмм:
На советско-германском фронте, включая Крайний Север, на начало мая, после реорганизации и усиления немецкой армии, находится всего 166 дивизий (против примерно 140 дивизий, которые стояли на советско-германском фронте в начале апреля). Из них — 18 танковых дивизий, 18 моторизованных и легких дивизий, 7 горных дивизий, 108 пехотных дивизий, 4 дивизии войск СС, 3 авиадивизии. Кроме того, в распоряжении главного командования сухопутных сил имеются 3 танковые дивизии и 6 пехотных дивизий, а в распоряжении ОКВ — 1 дивизия войск СС.
Помимо вышеперечисленных на оккупированной территории, в тылах находятся 22 охранные и резервные дивизии.
Наш Центр получил также полезную информацию о состоянии военно-воздушных сил гитлеровской Германии. В сообщении Тедди от 16 мая раскрывались организация, состав и дислокация немецких авиационных соединений, назывались номера и количество действующих воздушных флотов и частей, их вооруженность; по сведениям Тедди, Германия имела в мае в общей сложности не более 4250 боевых самолетов — бомбардировщиков, истребителей и штурмовиков.
Впоследствии от Тедди поступали более полные и подробные сведения о немецких военно-воздушных силах.
Кроме антифашистской группы Люци нас, конечно, информировали и другие источники, с которыми поддерживалась связь. В частности, мы получали интересный материал о настроениях в гитлеровской армии.
Подобного рода сведения собирались также в беседах с ранеными немецкими солдатами и офицерами, находящимися на лечении в швейцарских госпиталях Красного Креста. По ряду признаков можно было заключить, что на Восточном фронте среди рядового состава немецко-фашистских войск все более ощущается психологическая усталость.
Важнейшей задачей разведывательной работы в период, предшествующий сражениям на Курской дуге, было добывание информации о ближайших замыслах и намерениях гитлеровского командования.
О подготовке большого немецкого наступления нам стало известно еще в начале мая. Берлинская группа Люци внимательно следила за развитием и уточнением планов в штабе главного командования. Вот одна из радиограмм:
1) С 20 мая в группах армий Клюге и Манштейна закончена вся подготовка к приведению в боевую готовность и отправке на фронт всех моторизованных и танковых соединений, находящихся во 2-й линии. Готовность этих войск на исходных позициях — 1 июня.
2) Немецкое главное командование намерено в первых числах июня начать наступление в южном секторе советско-германского фронта с ограниченными целями. Этим наступлением немцы хотят доказать русским, что Германия не боится за свое положение на Западе и что Россия продолжает бороться пока одна. Кроме того, немецкое главное командование стремится снова достигнуть боевых успехов для поднятия духа немецкой армии и народа.
Германское командование несколько раз переносило начало операции «Цитадель», дабы подготовить к ней войска самым наилучшим образом. В конечном счете сроки были передвинуты на середину лета.
Объясняя причину затяжки, западногерманский историк Мартин Гёринг заявляет, что Гитлер «должен был наверняка сразить противника. Он ждал танковой продукции и прибытия всех возможных резервов».
Замечание не лишено оснований, однако это лишь половина правды. Причин, из-за которых неоднократно откладывалось осуществление операции, было много.
На одну из них указал Вертер.
В районе Курска, Вязьмы и Великих Лук немцы заметили сосредоточение значительных сил русских. ОКВ считает возможным, что советское Верховное Командование ведет подготовку превентивного наступления одновременно на многих участках фронта…
10 мая, на основании сообщений источников Пакбо, мы послали донесение, подтверждающее, что немецкая фронтовая разведка обнаружила в районах Курска и Вязьмы большое скопление советских войск.
Командование вермахта придавало особое значение внезапности операции «Цитадель». Оно делало все, чтобы как можно дольше сохранить в тайне сосредоточение своих войск. Вновь прибывающим на боевые позиции соединениям было запрещено пользоваться радиосвязью. Более всего маскировались танковые дивизии: их солдаты и офицеры носили форму других родов войск, а передвижения танков совершались исключительно ночью. Гитлеровцы делали ложные переброски частей в дневное время, давали фальшивые приказы по рациям в эфир. Враг всячески пытался отвлечь внимание советской фронтовой разведки от истинных районов концентрации ударных группировок, дезориентировать командование Красной Армии.
Вместе с тем абвер прилагал большие усилия, чтобы установить, каковы замыслы советского командования. Об этом, в частности, сообщал Вертер в одном из донесений: