Страница 30 из 81
Генерал Хаманн был весьма осведомленным лицом — он работал в штабе ОКВ. Путь к этому высокопоставленному гитлеровскому чиновнику отыскал Лонг.
Другие источники также подтверждали: главный удар вермахт нанесет в направлении Кавказа, и не ранее конца мая. Причем было известно, что танковые силы врага увеличились по сравнению с 1941 годом на 30 процентов.
Сведения швейцарской группы в какой-то мере раскрывали замыслы, изложенные в военных документах, впоследствии захваченных в немецких штабах. Например, в директиве германского верховного командования № 41 от 5 апреля 1942 года идея и общий план главной операции летней кампании сформулированы так: «…Цель состоит в том, чтобы окончательно уничтожить живую силу, оставшуюся еще в распоряжении Советов, лишить русских возможно большего количества важнейших военно-экономических центров. Для этого будут использованы все войска, имеющиеся в распоряжении германских вооруженных сил и вооруженных сил союзников». В директиве указывалось на необходимость придерживаться «первоначальных основных целей восточного похода». Это значило разгромить Красную Армию и овладеть территорией СССР до рубежа Архангельск, Волга, намеченного гитлеровцами еще по плану «Барбаросса».
А вот что говорили о главных целях летней кампании 1942 года сами гитлеровские стратеги, осуществлявшие, задуманные операции. Генерал К. Цейцлер, бывший начальник генерального штаба сухопутных сил Германии, свидетельствует: «…Гитлер намеревался прежде всего захватить Сталинград и Кавказ… Если бы немецкая армия смогла форсировать Волгу в районе Сталинграда и таким образом перерезать основную русскую коммуникационную линию, идущую с севера на юг, и если бы кавказская нефть пошла на удовлетворение военных потребностей Германии, то обстановка на Востоке была бы кардинальным образом изменена и наши надежды на благоприятный исход войны намного возросли бы». О том же писал в своих воспоминаниях плененный в Сталинграде генерал-фельдмаршал Фридрих фон Паулюс: «…Летнее наступление 1942 года означало попытку в новом наступлении осуществить планы, потерпевшие провал поздней осенью 1941 года, а именно: довести войну на Востоке до победного конца».
Разрабатывая план летней кампании 1942 года, главари третьего рейха одновременно вели большую и сложную дипломатическую игру с Великобританией и США. После битвы под Москвой они сознавали, что «молниеносная война» против СССР не удалась, поэтому начали плести политические интриги в надежде разрушить союз Объединенных Наций, изолировать Страну Советов от остального мира.
В самое тяжелое для Советского Союза время — еще в конце 1941 года официальные и полуофициальные представители Англии и США неоднократно тайно встречались со своими противниками. Речь шла о заключении сепаратного мира. Эти вероломные действия союзников за спиной своего партнера были равносильны предательству. Но правящие круги Англии и США, идя на сговор с врагом, помышляли лишь о своих корыстных интересах. Они рассчитывали на то, что Германия и Советский Союз обескровят себя в жестокой схватке, и вот тогда Англия и США смогут диктовать им свою волю, перекраивать мир по своему усмотрению. Гитлеровцы же, конечно, пеклись о собственной выгоде: с помощью компромиссного мира парализовать двух могучих противников — Англию и США и, обеспечив себе в Европе надежный тыл, избежав борьбы на два фронта, разгромить Красную Армию, принудить СССР к капитуляции. А потом всеми силами ударить по западным державам.
Переговоры о сепаратном мире велись в Ватикане, позиция которого отражала прежде всего интересы Италии и Германии. Сговор велся в строжайшей тайне. И все-таки мы получили об этом торге кое-какие сведения. Я приведу здесь полностью одно наше донесение.
Содержание доклада представителя иезуитского ордена Ледоховского о его беседе с кардиналом Маглионе, статс-секретарем Ватикана.
1. Во время последнего визита к Папе американского посла Мирона Тейлора Папа захотел услышать объяснение позиции Соединенных Штатов в отношении Советского Союза. Папа предостерег Рузвельта от политических соглашений с СССР, идущих дальше военной помощи, так как, вероятно, скоро наступит момент, когда нужно будет делать выбор между Германией и большевизмом. В этом случае папа предпочитает Германию и хотел бы, чтобы между Германией и Англией был заключен компромиссный мир.
Новая Европа будет создана в виде авторитарных государств на базе корпораций. На заключение компромиссного мира сегодня уже согласны Франция, Испания, Италия, Япония, Венгрия и Турция. Если бы США и Англия неожиданно для Германии заключили сепаратный мир с указанными странами, согласно этому плану папы, то Гитлер оказался бы в полной изоляции, что дало бы возможность сместить его и поставить у власти представителей армии или их друзей.
2. Основные условия компромиссного мира следующие:
а) Германия не должна быть разоружена, дабы создать барьер между Красной Армией и Европой. Италии возвращается Ливия, Эритрея; она также должна получить Далмацию, Албанию и часть Туниса.
б) Муссолини дал знать, что между ним и Гитлером не существует никакого соглашения об общих целях мира и об обоюдном заключении мира.
3) Испания получит экономические преимущества, а также что-нибудь в Китае. Франция, Бельгия, Голландия, Норвегия полностью восстанавливаются. Югославия — в форме союзного государства, Польша — в форме, которая еще будет определена. О Чехословакии и Австрии не говорили.
4. Позиция Ватикана в основном профашистски-германская, антирусская. За действиями папы стоят Муссолини, Петен, британский посол в Мадриде и сам Мирон Тейлор, который является в США сторонником корпоративной организации мирового хозяйства.
5. Петен дал интервью американской прессе о готовности оказать поддержку любой инициативе Рузвельта, с тем чтобы завоевать его на сторону этих планов, что, однако, не удалось.
6. План Ватикана в действительности является германо-итальянским планом, направленным на то, чтобы спасти страны оси.
Не думаю, что это сообщение, которое срывает маску с лица некоторых тогдашних правителей империалистических стран и столпов католического духовенства, нужно как-то пояснять. Читателю нетрудно сделать надлежащие выводы.
Гитлеру как воздух нужно было победоносное наступление. Между тем, по сведениям наших источников, зимнее поражение немецко-фашистских войск на Восточном фронте вызвало в правящих кругах стран гитлеровской коалиции Италии, Румынии, Финляндии, Венгрии — растерянность, упадок веры в «непобедимость» германской армии. Между фашистскими диктаторами возникли новые разногласия.
Сообщение об итало-германских противоречиях мы получили от дипломатов. В данном случае нашим осведомителем оказался уругвайский посол в Германии, прибывший в Швейцарию из Берлина. Вездесущему Лонгу удалось познакомиться и побеседовать с этим дипломатом. Это было примерно в середине января 1942 года.
По словам уругвайца, между Гитлером и Муссолини шла перепалка: фюрер обвинял итальянцев в том, что они плохо помогают ему в борьбе с Россией. Он потребовал от дуче 25 горных дивизий для Восточного фронта и 30 дивизий для обеспечения порядка в Греции, Югославии, Голландии и Бельгии.
Но дуче не спешил посылать солдат на советско-германский фронт. Он больше «пекся» о своих завоевательских интересах в бассейне Средиземного моря и в Африке. К тому же в Италии, испытывавшей экономические трудности, появились признаки внутреннего беспокойства.
Катастрофический для командования вермахта итог Московской битвы и большие потери немецких и финских войск под Ленинградом и в Карелии вызвали недовольство среди населения и тревогу в правящих кругах Финляндии. Надежды на быстрое окончание «восточного похода» исчезали даже у воинственных маннергеймовцев. Зимой 1942 года северный союзник Германии даже прикидывал возможность иной политической и военной ориентации.