Страница 9 из 12
Один весьма общий знаменатель здесь — это наличие взаимоотношений, личных или профессиональных, с людьми зависимыми, нуждающимися в постоянном внимании других или имеющими серьезные затруднения. Но второй, еще более общий знаменатель заключается в неписаных, молчаливых правилах, которые обычно развиваются в ближайшей семье и задают темп взаимоотношениям. Эти правила запрещают обсуждать проблемы; запрещают также открытое выражение чувств; прямые, честные коммуникации; реалистические ожидания, такие, как возможность быть человеку гуманным, ранимым или несовершенным; запрещается играть, развлекаться; доверять другим людям и себе; быть эгоистичным; запрещается раскачивать хрупко сбалансированную семейную лодку, из-за чего не допускаются изменения и духовный рост, какими бы здоровыми и полезными ни были эти подвижки. Эти правила являются общими для систем алкогольной семьи, но могут встречаться также и в других семьях.
Теперь я возвращаюсь к ранее поставленному вопросу: какая дефиниция созависимости является точной? Они все точные. Некоторые описывают причины, некоторые — производимые эффекты, некоторые — общее состояние, некоторые — симптомы, некоторые — образцы и некоторые — боль. Все вышеперечисленные дефиниции исполнены смысла.
Я не пытаюсь вас запутывать. Созависимость имеет неопределенную дефиницию потому, что это размытое, неопределенное состояние. Теоретически оно комплексно и его трудно определить одним-двумя предложениями.
Зачем все эти усилия вокруг дефиниции? Поскольку я намереваюсь сделать трудную попытку — определить созависимого человека одним предложением. И я хочу, чтобы вы видели более широкую картину прежде, чем я покажу вам более узкую. Я надеюсь, что этот подход поможет вам идентифицировать созависимость у себя, если уместна такая идентификация. Определить проблему — очень важно, поскольку это помогает найти ее решение. А здесь решение имеет жизненно .важное значение. Это значит почувствовать себя лучше. Это значит выздоровление.
Итак, вот мое определение созависимого лица
Созависимый человек — это тот, кто позволил поведению другого человека сильно воздействовать на нее или него и кто одержим попытками контролировать поведение того человека.
Тот другой человек — это может быть ребенок, взрослый, любимый (ая), супруг(а), брат, сестра, бабушка или дедушка, родитель, клиент или лучший друг. Он (или она) может быть алкоголиком, наркоманом, токсикоманом, психически или физически больным человеком, нормальным человеком, временами склонным к печальным чувствам или же одним из тех, о которых мы упоминали ранее.
Но суть дефиниции и суть выздоровления лежит не в другом человеке — как бы сильно мы ни верили, что это именно так. Суть лежит в нас самих, в том, каким образом мы позволили поведению других людей воздействовать на нас и каким образом мы пытаемся воздействовать на них: одержимость, контролирование, навязчивая «помощь», оказание ухода и заботы, настолько низкая самоценность, что это уже граничит с ненавистью к себе, самоподавление, избыток гнева и вины, особая зависимость от особых людей, притяжение к ним и способность терпеть причудливую, странную сосредоточенность на других людях, которые приводят к отвержению себя, к проблемам общения, проблемам интимности, к тому, что человек с созависимостью вынужден пройти труднейшим путем через пять стадий того процесса, который обычно следует после самых больших наших утрат.
Является ли созависимость болезнью? Некоторые профессионалы говорят, что созависимость не есть болезнь; они говорят, что это нормальная реакция на ненормальных людей.
Другие профессионалы говорят, что созависимость — болезнь; что это хроническое, прогрессирующее заболевание. Они предполагают, что созависимые нуждаются в больных людях в своем окружении и хотят их иметь, чтобы быть счастливыми нездоровым образом. Они говорят, например: жена алкоголика нуждалась в том, чтобы выйти замуж за алкоголика, и выбрала его, подсознательно чувствуя, что он алкоголик. Более того, она нуждается в том, чтобы он пил и тем самым давал ей почувствовать, что ее жизнь наполнена
Это последнее суждение, может быть, слишком резкое. Я убеждена, что созависимые не нуждаются в такой грубости. Другие люди с нами не церемонились. Да мы и сами с собой обращались плохо. Друзья, мы уже достаточно страдали. Мы стали жертвами из-за болезней и людей. Каждый из нас должен сам решить, какую роль мы играли в своем превращении в жертву. Я не знаю, является ли созависимость болезнью или не является. Я не эксперт. Однако, чтобы сказать вам, во что я верю, позвольте мне на этом закончить краткий исторический очерк созависимости и вернуться к тому, о чем я говорила в начале этой главы.
Хотя первые группы Ал-Анон были образованы в 1940-х годах, я уверена, что мы можем пойти в глубь веков и в первоначальных человеческих взаимоотношениях отыскать указания на созависимое поведение. У людей всегда были проблемы и кто-то всегда проявлял заботу о своих друзьях и родственниках, находившихся в беде. Весьма вероятно, что люди попадались в капкан проблем других людей с момента возникновения взаимоотношений.
Созависимость, по-видимому, сопровождала человека в его борьбе со времен до нашей эры и прямо до наших дней, до «этих несчастных времен двадцатого века», как говорит Морли Сейфер в своей книге «Шестьдесят минут». С момента существования человечества люди делали то, что мы обозначаем словами «созависимое поведение». Они тревожились о других так сильно, что сами становились как больные. Они пытались помогать таким образом, что это никому не помогало. Они говорили «да», когда имели в виду «нет». Они пытались заставить людей смотреть на вещи так, как они сами их видели. Они отступали назад, чтобы не причинить боли другим людям и тем самым причиняли боль себе. Они боялись доверять своим чувствам. Они верили в собственную ложь и затем чувствовали, что их предали. Они хотели сводить счеты и наказывать других. Они так злились, что хотели убить. Они боролись за свои права, в то время как другие люди говорили, что у них нет прав. Они носили грубую домотканую одежду и верили, что не заслуживают ходить в шелках. Созависимые, без сомнения, делали и хорошие дела. По своей природе созависимые — благожелательные люди, они беспокоятся о других и откликаются на нужды мира. Как пишет Томас Райт в своей главе из книги «Созависимость, неотложная проблема»: «Я подозреваю, что созависимые исторически атаковали социальную несправедливость и боролись за права побежденной стороны. Но они, возможно, умирали, думая, что недостаточно много сделали, и при этом чувствовали себя виноватыми.
Это естественно хотеть защитить тех, о ком мы заботимся, и желать помогать им. Это так же естественно находиться под влиянием их проблем и реагировать на проблемы людей вокруг нас. По мере того, как проблема становится все более серьезной и остается неразрешенной, мы становимся все более пораженными болезнью и реагируем более интенсивно на проблему».
Слово реагируем здесь очень важно. Как бы вы ни подходили к созависимости, как бы вы ни определяли ее и в каких бы избранных вами рамках вы ни диагностировали и ни лечили ее, созависимость является прежде всего реактивным процессом. Созависимые — это люди реакции. Они переусердствуют в реакции. Они недоусердствуют в реакции. Но они редко совершают свои собственные акции. Они реагируют на проблемы, боль, жизнь и поведение других. Они реагируют на свои собственные проблемы, боль и поведение. Многие реакции созависимых - это реакции на стресс и на неопределенность жизни с алкоголиком или воспитания в семье, где был алкоголизм, а также реакции на другие проблемы. Это нормально реагировать на стресс, и не обязательно будет ненормальным научиться не реагировать. Это был бы героический, спасающий жизнь поступок, если бы вы научились не реагировать и поступать более здоровым образом. Большинство из нас, однако, нуждаются в помощи, чтобы научиться так поступать.
Возможно, одна из причин, по которой некоторые профессионалы называют созависимость болезнью, заключается в том, что многие созависимые реагируют на такую болезнь, как алкоголизм.