Страница 132 из 133
И значит, все опять получится. И враги будут в очередной раз побеждены. Калигула, кусающий губы, показался Тиберию самым близким и родным человеком.
— Сынок, — прошептал Тиберий. Протянул Калигуле правую руку, чтобы тот мог выразить ему свою любовь и поцеловать ее.
И эта рука бессильно упала на постель. Глаза императора закрылись. Он не дышал.
Калигула, брезгуя прикасаться к Тиберию, придвинул ухо к самому его рту — послушать, не задышит ли. Ничего не услыхал.
Тогда Калигула жадно схватил безжизненную руку, которая только что была протянута в последнем порыве любви, и сорвал с пальца императорский перстень. Надел его на свой палец. Прижал свою украшенную перстнем руку к лицу — и завыл от радости.
Так, продолжая выть, он выскочил в коридор. Всем показывал перстень — символ верховной власти.
— Вот он! Он у меня! — кричал Калигула. — Я император! Я император!
Неожиданно оказалось, что вилла битком набита людьми. Все тянулись к Калигуле — поздравить нового императора. Никто не пытался изображать скорбь, все знали, что Калигула нисколько не расстроен. Он счастлив! Какое у него стало лицо — не узнать! Это лицо другого человека — не того, чью роль Калигуле приходилось играть перед гнусным стариком Тиберием, чтобы выжить! Он — сын великого Германика. Он — новый справедливый император!
Калигула сам не знал, куда его несут ноги. Он оказывался то в доме, то в саду, то во внутреннем дворике, возле бассейна. И повсюду его встречали улыбки и радостные восклицания. Он все никак не мог прийти в себя от радости, когда услышал тихий голос раба, подошедшего как-то незаметно и согнувшегося в поклоне:
— Господин! Господин! Император зовет тебя к себе!
Возбужденные голоса вокруг начали смолкать. Слова, тихо
произнесенные рабом, были услышаны всеми — возможно, потому, что они были такими ошеломительными. Калигула побледнел и, сам, наверное, не замечая, что делает, принялся скручивать с пальца императорский перстень.
— Что же это? — плаксиво выговорил он. — Как же?
И вдруг, спохватившись, позвал:
— Макрон! Макрон! Они говорят, что император жив!
Макрон шел — и перед ним испуганно расступались.
— Кто это говорит? — грозно спросил он, — Раб? Убейте этого раба! Император уже больше часа мертв! Я видел это своими глазами!
Макрон схватил Калигулу за руку и потащил за собой, как мешок со стружками, мягкий и податливый. Калигула, путаясь в полах тоги, семенил, чтобы не упасть и поспеть за широко шагающим Макроном.
Они вошли в императорскую спальню и остановились возле порога, всматриваясь в темноту, особенно мрачную после дневного света, и прислушиваясь. В спальне было слышно старческое бормотание, прерываемое тихим кашлем:
— …думают, что конец… кха-кха, никого не дозовешься. Негодяи, перстень украли, кха-кха, но меня-то не украли, да? Я есть хочу… не ел два дня, а бодрее вас всех… кх-кх… перстень вернуть. Эй! Кх-кх. Кто там? — Голос Тиберия стал громче, он почувствовал, что в комнате не один.
Он уже стоял возле постели и пытался разглядеть обоих вошедших. Так и осталось неизвестно — удалось ли ему определить, кто к нему пришел.
Макрон решительно приблизился к Тиберию, торчавшему рядом с постелью в ночной рубашке, толкнул его в грудь, повалил на спину. Бросил императору на лицо подушку и навалился на нее всем телом.
Руки Тиберия нежно скребли по каменной спине Макрона. Но это продолжалось недолго. Погладив своего убийцу в последний раз, они бессильно раскинулись в стороны.
Макрон отбросил подушку и деловито ощупал мертвого. С сомнением хмыкнув, взял императора пальцами за горло и, несколько раз сильно дернув, что-то там сломал. Выпрямился и поглядел весело на дрожащего Калигулу.
— Все кончено, император, — сказал Макрон, — Поздравляю тебя, друг Калигула.
Тот был так еще испуган, что не заметил дерзости.
В Риме узнали о смерти ненавистного старика задолго до того, как его тело прибыло в окрестности столицы. Народ, не зная, верить или не верить такому радостному событию, вышел на улицы. Уже не раз такие слухи откуда-то приходили, но все время оказывалось, что это неправда.
Теперь — подтвердилось! В сенат прибыл гонец с посланием нового императора, Гая Цезаря.
Праздник! Первый настоящий праздник за двадцать три года — проклятые годы царствования старого гнусного козла!
Не будет больше доносчиков! Калигула всех их выгонит прочь из Рима. Не будет больше казней! Тиберия — в Тибр!
Все вдруг вспомнили, что в главной городской тюрьме еще томятся три десятка человек, ожидающих исполнения смертных приговоров, утвержденных от имени Тиберия. Немедленно освободить несчастных!
Толпа бросилась к тюрьме.
Охрана не знала, что и делать. Как раз сегодня — на десятый день после утверждения приговора — и должна была состояться казнь. Это — закон, и тому, кто его нарушит, придется об этом пожалеть.
Стражники забаррикадировались в тюрьме и приняли решение: убить всех. Если спросят, почему они это сделали, — ответить: выполняли решение сената. Закон.
В толпу, собравшуюся перед зданием тюрьмы, один за другим выбрасывались из окна трупы задушенных заключенных. Толпа замерла — и стало возможным расслышать, что те, кто еще остался в живых, умоляют стражников о пощаде. А трупы все вываливались из окна тюрьмы. Пока не выпал последний.
Больше в Риме заключенных не осталось.
— Тиберий жалит, как дохлая оса! — закричал кто-то в толпе. И всё подхватили:
— В Тибр его! Не на костер!
— Поджарить! Поджарить! Наполовину сжечь!
— Отнести в Ателлу и там поджарить вместе с другой падалью!
Огромная народная толпа двинулась из Рима навстречу погребальной процессии. Люди хотели перехватить труп Тиберия, чтобы не осквернять им священную столицу, а отнести в ателланский амфитеатр и там сжечь наполовину — почесть, оказываемая самым гнусным преступникам, недостойным человеческого погребения. А потом сбросить эту головешку крючьями в Тибр.
Народ был остановлен солдатскими цепями. Многих, кто пытался прорваться к телу императора, убили. Многие были покалечены. Добраться до Тиберия не удалось.
Но потом внимание народа переключилось на нового императора. Калигула ехал вслед за мертвым Тиберием — на белом коне и в военной форме с золотым нагрудником и дубовым венком на голове. Про мертвеца сразу забыли. Поднялось всеобщее ликование.
— Наше солнышко! Слава! Слава императору!
— Гай Цезарь! Красавец наш! Наша гордость!
— Слава Гаю Цезарю Калигуле!
Он ехал, посматривая сверху на бушующие от радости толпы. На лице Калигулы играла улыбка. Эта улыбка, если разглядеть ее повнимательнее, могла привести в ужас. Но гражданам Рима было не до пристального разглядывания. Они слишком сильно любили своего Калигулу…
ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА
42 г. до н. э. — Рождение Тиберия.
23 г. до н. э. — Тиберий становится квестором.
20 г. до н. э. — Тиберий возглавляет военные действия римской армии на Востоке. Завоевание Армении.
16 г. до н. э. — Тиберий становится претором.
15 г. до н. э. — Рождение сына Тиберия Друза.
13 г. до н. э. — Тиберий становится консулом.
13/9 г. до н. э. — Завоевание Паннонии.
11 г. до н. э. — Тиберий женится на Юлии.
9 г. до н. э. — Присвоение Тиберию овации за паннонские победы.
8 г. до н. э. — Поход Тиберия в Германию.
7 г. до н. э. — Присвоение Тиберию триумфа за победу в Германии.
6 г. до н. э. — Тиберий получает трибунские полномочия на 5 лет. Отъезд на о. Родос.
1 г. до н. э. — Положение Тиберия на Родосе становится ссылкой.
2 г. н. э. — Возвращение Тиберия в Рим.
4 г. н. э. — Усыновление Тиберия Августом. Тиберий вновь получает трибунскую власть.
4—6 гг. н. э. — Походы Тиберия в Германию.
6—9 г. н. э. — Восстание в Паннонии и Далматии; походы Тиберия против восставших.