Страница 66 из 130
Сталин говорит, что это верно, но нужно знать соображения союзников о том, какую роль они предназначают Советскому Союзу в войне на Дальнем Востоке. Хорошо было бы это знать, чтобы легче принять участие в разработке планов операций против Японии.
Гарриман отвечает, что он уверен, что, как только маршал Сталин изъявит готовность, планы ему будут предоставлены. В планах англо-американского штаба невозможно учесть роль Советского Союза до тех пор, пока англо-американскому штабу не будет известно, каковы пожелания маршала Сталина в отношении использования его вооруженных сил. Как только Сталин будет готов к обсуждению этого вопроса, генерал Дин (военный представитель США в Москве. – А.К.) сможет немедленно приступить к этому делу.
Сталин отвечает, что он готов.
Гарриман заявляет, что тогда он будет ожидать от маршала Сталина сообщения о дате начала переговоров.
Сталин отвечает, что об этом Гарриман будет поставлен в известность»[464].
Поставленные Сталиным перед американцами и англичанами вопросы имели весьма важное как чисто военное, так и политическое значение. Во-первых, необходимо было определить численность и состав выделяемой для войны против Японии группировки. Для этого, естественно, нужно было знать, какие задачи будут перед такой группировкой поставлены. Во-вторых, Сталину было необходимо выяснить, какую роль США и Великобритания отводят СССР в деле разгрома милитаристской Японии. От этого в значительной степени зависело, станет ли СССР полноправным участником победы со всеми вытекающими последствиями в послевоенный период или союзники стремятся отвести СССР ограниченную вспомогательную роль, рассчитывая лишь на использование его территории в качестве баз для своей бомбардировочной авиации. Естественно, последнее едва ли могло устроить Сталина.
Хотя в беседе с американским и английским послами Сталин не раскрывал своих планов, понуждая союзников просить СССР о полномасштабном участии в войне, для себя Сталин к этому времени уже решение принял. Смысл этого решения состоял в том, что Советский Союз после разгрома Германии откроет второй фронт на Востоке, используя все виды вооруженных сил – сухопутные войска, военно-воздушные силы и военно-морской флот. Причем участие СССР в войне против Японии представлялось Сталину как самостоятельная военная кампания СССР на Дальнем Востоке. Это решение окончательно оформилось к лету 1944 г.
Маршал Советского Союза А.М. Василевский писал в своих воспоминаниях: «То, что мне придется ехать на Дальний Восток, я впервые узнал летом 1944 г. После окончания Белорусской операции И.В. Сталин в беседе со мной сказал, что мне будет поручено командование войсками Дальнего Востока в войне с милитаристской Японией. А о возможности такой войны я был уже осведомлен в конце 1943 г., когда возвратилась советская делегация во главе с И.В. Сталиным с Тегеранской конференции. Мне было тогда сообщено, что наша делегация дала союзникам принципиальное согласие помочь в войне против Японии»[465].
В связи с поставленным Сталиным вопросом о задачах советских вооруженных сил в войне против Японии 28 сентября 1944 г. Рузвельт одобрил стратегический план, по которому на СССР возлагалось выполнение следующих задач: «Прервать транспортную связь между японской метрополией и Азиатским континентом; разгромить японские войска в Маньчжурии и уничтожить их авиационные части и соединения; обеспечить господство в воздухе над Южным Сахалином и Хоккайдо»[466].
Между тем осознание неизбежности поражения стран оси в войне крепло не только у политиков Японии, но, что было весьма важно, и у высших военных чинов. Особую активность в поисках пути достижения почетного мира как для Германии, так и для Японии проявил назначенный 22 июля 1944 г. военным министром фельдмаршал Х. Сугияма, ранее занимавший пост начальника генерального штаба армии. Он предлагал вернуться к «идее» выступить посредником на переговорах о прекращении советско-германской войны.
Как отмечалось выше, советское правительство решительно отвергло подобное «предложение» японцев, сделанное в первый раз еще в 1943 г. Позиция СССР по этому вопросу была четко определена в приказе Верховного Главнокомандующего от 1 мая 1943 г. В нем указывалось: «Болтовня о мире в лагере фашистов говорит лишь о том, что они переживают тяжелый кризис. Но о каком мире может быть речь с империалистическими разбойниками из немецко-фашистского лагеря, залившими кровью Европу и покрывшими ее виселицами? Разве не ясно, что только полный разгром гитлеровских армий и безоговорочная капитуляция гитлеровской Германии могут привести Европу к миру? Не потому ли болтают немецкие фашисты о мире, что они чувствуют приближение грядущей катастрофы?»[467]
В 1943 г. советское правительство отказалось принять предложение Японии о приеме в Москве специальной «миротворческой миссии», заявив: «При существующей обстановке в условиях нынешней войны Советское правительство считает возможность перемирия или мира с гитлеровской Германией или ее сателлитами в Европе совершенно исключенной».
Несмотря на заявленную советским правительством твердую позицию по поводу «перемирия», спустя год Сугияма и его единомышленники сочли возможным вновь предложить СССР свои «услуги», считая, что изменившаяся обстановка якобы этому способствует. 5 сентября 1944 г. Сугияма на заседании Высшего совета по руководству войной* следующим образом оценил ситуацию и шансы на успех посреднической роли Японии: «Командование сухопутных сил, основываясь на данных разведки, считает, что Советский Союз с начала войны с Германией уже потерял более 15 миллионов человеческих жизней, лишился большой части материальных средств и испытывает усталость от войны. К тому же международная обстановка такова, что наблюдаются противоречия между СССР и Великобританией в Средиземном море, в Юго-Восточной Европе, районе северных морей и других местах. Не исключена даже возможность военного столкновения между США и СССР. С другой стороны, хотя Гитлер вновь планирует наступление на Восточном фронте, он вполне сознает невыгодность продолжения войны с СССР. Таково реальное положение, существующее между Германией и Советским Союзом. Именно поэтому складывается благоприятный момент для активной посреднической помощи Японии в достижении перемирия между Германией и СССР»[468].
* Высший совет по руководству войной был создан в августе 1944 г. В его состав входили премьер-министр, министр иностранных дел, военный и военно-морской министры, начальники генерального штаба армии и главного морского штаба, а также их заместители.
Вскоре японское правительство предприняло конкретные шаги, направленные на организацию такого посредничества, направив через японского посла в Москве Сато предложение советскому правительству о посылке в Москву специальной японской миссии. Японское правительство мотивировало свое предложение желанием обменяться мнениями по вопросам советско-японских отношений.
Послу СССР в Вашингтоне было поручено информировать об этом американское правительство. В телеграмме Молотова от 23 сентября послу Громыко поручалось конфиденциально довести до сведения американцев, что «Советское правительство, зная хорошо, что указанная миссия имеет своей задачей не столько вопрос об отношениях между Японией и СССР, сколько выяснение вопроса о возможности заключения сепаратного мира между Германией и СССР, отклонило предложение японского правительства»[469].
Хотя американцы по линии своей разведки знали о замыслах японского правительства втянуть СССР в переговоры с Германией, официальное подтверждение этого, а также строгое выполнение советским руководством обязательств по недопущению любых сепаратных переговоров с противником свидетельствовало, что СССР ведет честную игру и будет верен всем взятым на себя обязательствам. Рузвельт не преминул выразить свое удовлетворение по этому поводу. В своем послании Сталину от 5 октября 1944 г. он писал: «…Теперь Вы, вероятно, уже получили от генерала Дина сообщение о позиции нашего Объединенного штаба по поводу войны против Японии, причем я хочу еще раз повторить Вам, что я полностью принимаю те заверения по этому вопросу, которые Вы дали нам. Наши три страны ведут успешную войну против Германии и, конечно, мы с неменьшим успехом можем объединиться в разгроме нации, которая является, я уверен, столь же большим врагом России, как и нашим»[470].
464
Советско-американские отношения… Т. 2. С. 210–211.
465
Василевский А.М. Дело всей жизни. М., 1989. Кн. 2. С. 238–239.
466
Нихон дзёрику сакусэн. Бэйкоку кимицу бунсё (Операции по высадке на территорию Японии. Секретные документы США). Токио, 1985. С. 94–95.
467
Правда. 1943. 1 мая.
468
Цит. по: Кудо Митихиро. Указ. соч. С. 197.
469
Советско-американские отношения… Т. 2. С. 218.
470
Переписка… Т. 2. С. 170–171.