Страница 88 из 146
Охраны в Хлиоритовом зале находилось больше, чем гостей: «ми-гиайо» Тлемлелха и глыбоподобные серые лярнийцы с хвостиками и пестрыми хребтами, плюс боевые машины, замаскированные под сверкающих белой и черной эмалью роботов-официантов. Все присутствующие уже знали о том, что Лиргисо появился на празднике. Поль чувствовал общую тревогу, как порывы шквального ветра, когда в небе кипит облачная каша, а на земле пляшут, извиваясь, пылевые столбы — это было скорее впечатление, чем картинка; чтобы увидеть картинку, надо сменить личность и стать Полиной Вердал.
Что-то надвигалось, как ползущий следом за пылевой круговертью грозовой фронт, и Поль не мог разобраться, связано это с Лиргисо или нет. Для него Лиргисо безусловно опасен, и это ощущение мешало определить, есть ли поблизости иные источники угрозы: оно перекрывало остальные импульсы, как громкая музыка глушит слабые звуки. Раз за разом Поль пытался сквозь него пробиться, но прогресса не было.
Тина и Лиргисо все так же беседовали и пили шампанское, раза два Тина засмеялась. Похоже, ситуация там спокойная. Тлемлелх утверждает, что Тина имеет некоторое влияние на Лиргисо — прав он или нет, неизвестно, но пока все идет в соответствии с планом.
— Поль… — его осторожно тронули за руку.
Ивена смотрела на него снизу вверх, ее блестящие покрасневшие глаза и дрожащие губы заставили Поля забыть об угрозах и проблемах.
— Что случилось?
Ивена вдруг порывисто прижалась к нему (Марчена Белем у нее за спиной сокрушено всплеснула руками: негоже манокарской девочке так себя вести, да еще в людном месте!) и прошептала:
— Поль, я боюсь, что вас со Стивом скоро убьют… И Тину тоже.
— Погоди, кто нас может убить? — Поль принужденно усмехнулся: разговор очень даже в тему! — Этот тип, который тебя похищал?
— Нет, — после короткой заминки возразила Ивена. — Он плохой, но он любит Тину, видно же сразу… — она указала пальчиком на экран монитора, укрепленного на металлической стойке, словно изображение каким-то образом подтверждало ее слова. — Я боюсь, что кто-нибудь может всех вас убить, как у меня убили папу и маму… Не знаю…
Она всхлипнула. Поль увлек ее к стене, где стояли кресла. Трое охранников пошли за ними и остановились в нескольких шагах; мобильный монитор, запрограммированный следовать за Полем, тоже развернулся и подъехал ближе. Размытые отражения растеклись по блестящим яшмовым плитам. На уединение рассчитывать нечего, зато наличие эскорта иллюзорно успокаивало.
Поль чувствовал себя виноватым: он совсем забыл про Ивену, в то время как общая атмосфера тревожного ожидания на нее тоже подействовала, и еще как!
— Хочешь домой? — спросил он негромко. — Стив вас с бабушкой мигом доставит на яхту, а мы вернемся позже.
— Я хочу быть около тебя.
Пока ничего настораживающего не происходило. Лиргисо и Тина продолжали мирно разговаривать; гости бродили по залам, угощались, беседовали; Живущие-в-Прохладе тоже расслабились и оживленно что-то обсуждали, их мелодичная речь, полная недоступных для человеческой гортани переливов, звучала, как странная музыка. Есть ли повод для беспокойства? Есть. Поль это чувствовал.
— Подожди.
Он взял у ближайшего робота-официанта (или у боевой единицы, готовой по команде оператора ринуться в драку?) два безалкогольных коктейля и вазочку с мороженым, вернулся к Ивене.
— Это тебе, — вазочку и один из бокалов Поль поставил на широкий деревянный подлокотник, из второго бокала отпил, потом придвинул соседнее кресло и устроился напротив. — Я слишком увлекся работой, мозги немного перегрелись.
— А разве у тебя здесь тоже работа?
— Да. Я чувствую то, что не могут почувствовать другие, анализирую эту информацию, делаю выводы — и сообщаю о них остальным. Тем же самым я занимался, когда охранял президента на Манокаре, а сейчас мы вроде как следим за порядком на этой вечернике, — он понял, что улыбка все равно получится вымученная, и отказался от попытки улыбнуться. — Можно считать, что я экстрасенс.
— Как они? — Ивена покосилась на экстрасенсов Тлемлелха, которые стояли чуть в стороне от компании энбоно.
— Не знаю. Вкусный коктейль, ага?
— Поль, прости меня, — глаза Ивены опять наполнились слезами. — Пожалуйста, прости…
Вот уже второй день она постоянно просила у него прощения и смотрела при этом так, что у Поля сердце сжималось — так смотрят на смертельно больного или на человека, перенесшего тяжелую потерю. Он не мог понять, в чем дело, а от объяснений Ивена уклонялась.
— Скажи, наконец, за что! Ивена, от недоговариваний очень много вреда. В жизни хватает неопределенного, и если ты можешь сказать точно, о чем идет речь — лучше говори точно. Стив и Тина всегда так делают, поэтому с ними легко общаться.
Ивена уткнулась в бокал и после затянувшегося молчания прошептала:
— Бабушка меня наругала… что я разговаривала с незнакомым человеком, который был похож на Умазайку, и ты из-за меня… Она сказала, что ты мне никогда не простишь…
Бокал у нее в руке задрожал, на бледных щеках блестели две дорожки.
— Чего я никогда не прощу?
— Бабушка сказала, что тебя из-за меня изнасиловали, — произнесла Ивена еле слышно.
— Привет!.. — вздохнул Поль. — До этого, к счастью, не дошло, бабушка немного преувеличивает. Где она почерпнула такие сведения?
— Она сказала, об этом говорили по телевизору, в какой-то передаче…
«Убью телевизионщиков! Только такой известности мне и не хватало…»
— Все в порядке, — сказал он вслух. — Досадно, конечно, это не тот имидж, о котором я всю жизнь мечтал, но никакой катастрофы не случилось. Ивена, мы живем на Незе, а не на Манокаре, и презирать меня из-за этого или относиться ко мне хуже, чем раньше, никто здесь не будет. У нас нормальный цивилизованный мир. Ты ни в чем не виновата, и тебе не за что просить прощения, а бабушке лучше бы чуть поменьше смотреть телевизор.
— Ли сказала, ее от телевизора за уши не оттащишь, — Ивена в последний раз шмыгнула носом и вытерла слезы. — Она сначала домой поскорей хотела, а теперь уже не хочет, потому что там нет такой телестенки, как в холле у Ольги, и такой массы каналов.