Страница 118 из 146
— А зачем было стрелять в Лагайма кислотой? — Саймон испугался, что Маршал усомнится в его лояльности, и поспешно заверил: — Нет, я ничего, так ему и надо, подлец он рыжий, но зачем?
Маршал отвернулся, нацедил себе в кружку еще пива и лишь потом обронил в сторону:
— Ребята, Клисс задает многовато вопросов для салаги… Клисс, ты когда-нибудь слышал слово такое — субординация? А?.. Слышал или нет?!
— Слышал, — промямлил Саймон. — Я постараюсь исправиться.
Он понял, что опять попал впросак, но в «Перископе» все было иначе. Взаимоотношения в «Конторе Игрек», при всем своем внешнем демократизме, оказались не в пример более многоступенчатыми и запутанными.
— Все равно я на ней не женюсь.
Поль прислонился к стене. Его лицо успело покрыться легким загаром, но сейчас он был бледен, как покойник. Он плохо переносил принуждение.
Вероника Ло наконец-то призналась, почему во всех интервью она выдавала заведомо ложную версию происшествия в высотке на проспекте Шал-Салтуф: чтобы женить на себе Поля. Она давно решила, что выйдет за него замуж, приглянулся он ей.
— У меня в родне все женщины хваткие, уж если которая положила глаз на парня, тот не отвертится! — в тоне Вероники сквозила сдержанная гордость за родню. — Уж как мой батюшка от матушки бегал, чуть с пиратами в дальний космос не удрал, а все одно пришлось идти под венец. Поль, мы с тобой повенчаемся, как принято на Кутакане, ладно? Иначе я буду вроде как нечестная девушка. А если ты не женишься, тебя гомиком ославят, и тогда все будут к тебе приставать.
— Вероника, зачем топ-модели выходить замуж? — попыталась утихомирить ее Ольга. — Это помешает твоей карьере. Заводи романы со знаменитостями, сколько хочешь, но тебе не стоит связывать себя официальным браком, твои фанаты будут разочарованы.
— А мне плевать! Я не собираюсь из-за них в вечных девках оставаться, чтоб перед родней было стыдно. Нет, у меня все будет, как у людей, хоть я и топ-модель. Я ж не за кого попало замуж пойду! Поль сейчас герой, сначала он Ивену спас, потом меня, он тоже популярный. А то зачем я все это для журналистов насочиняла?
Ольга обещала, что попытается еще с ней поговорить, но ее влияние на Веронику было уже не то, что год назад. Когда вернулись из Кеодоса в Хенуду, Поль с полчаса молчал, как будто находился в шоке, а потом сказал, что лучше застрелится, чем женится на Веронике.
— Никто тебя не заставляет, — отозвалась Тина. — Мало ли, что она вбила себе в голову?
— Я люблю Ивену. Пусть Вероника будет счастлива, но подальше от меня. Кстати, в этот раз я сдержался и не нахамил ей, ты заметила?
Тина кивнула.
— Эти сплетни про меня, о которых она говорила… У нее есть то, что называют практической сметкой, и она рассчитала, что я сам себя загоню в угол, если откажусь от брака с ней.
— Тогда можешь на мне жениться. Фиктивный брак, потом разведемся.
— А как же ваши отношения со Стивом? — еще секунду назад казалось, что Поль не в том состоянии, чтобы чему-то удивляться. — Тогда про вас начнут ходить всякие сплетни…
— А оно для нас имеет значение? Наши со Стивом отношения в стороне от всего этого, и так было с самого начала. Поль, у меня к тебе просьба. Попробуй определить, если я слетаю к синиссам, это чревато неприятностями или нет?
Поль прикрыл глаза и некоторое время молчал, потом ответил:
— Как будто нет… Но я могу ошибиться. Когда я сидел в кафе, мне хотелось, чтобы никто не мешал, я от всего отгородился — и пропустил опасность.
Утром Тина получила официальное письмо из Чагеилэ, синисского поселения на Незе: ее просили посетить филиал фирмы «Со Кадо», чтобы расписаться в ведомости за двести галактических кредиток. Гонорар за извлечение из кювета забуксовавшей фуры с продукцией «Со Кадо» — инцидент имел место четырнадцать лет назад на Рубиконе, и синиссы расплатились с киборгом наличными прямо около спасенной из грязевых хлябей машины. То, что бухгалтерам «Со Кадо» именно сейчас вдруг понадобился ее автограф, заставляло подозревать ловушку, но синиссы заверили Тину, что гарантируют ей полную безопасность на территории Чагеилэ.
Допрос Хинара ожиданий не оправдал, тот ничего не знал о защитных устройствах: Лиргисо даже с ближайшими помощниками был скрытен и, хотя и любил поболтать, лишнего не выбалтывал.
Хинар был потомственным кедисэйтху — то есть, принадлежал к касте воинов-вассалов, младшей шиайтианской аристократии; пусть он вырос на Ниаре, а не на Шиайте, пусть у него было ниарское гражданство, он дал Лиргисо клятву верности и считал себя его вассалом.
Около семи лет назад Хинара уволили из армии за эксперименты с наркотиками: он пытался найти комбинацию препаратов, способную вызывать ощущения, близкие к тем, какие испытываешь в гиперпространстве. По его словам, этим увлекались многие из военных пилотов-гиперпространственников: маневры с погружениями проводятся не чаще, чем раз в полгода, а если ты хоть однажды побывал в этой бездне, от ее зова уже не избавишься.
Попадались на этом не все, но Хинар попался. После трибунала и двух месяцев тюрьмы он пробавлялся случайными заработками и жил в постоянной тоске: космопилотом его никуда не брали, средств на покупку собственной яхты у него не было. Лиргисо (в ту пору — ниарского бизнесмена Криса Мерлея) он встретил в одном из ночных баров Хризополиса, и после затянувшегося разговора о гиперпространстве Хинару была предложена работа по специальности, при условии, что он принесет своему нанимателю клятву вассала, как принято у кедисэйтху. Раздумывал Хинар недолго. Когда его господина разоблачили, он снова оказался на улице, но спустя полтора месяца Лиргисо, превратившийся в Эммануила Медо, разыскал его, и все пошло по-старому.
Незийскую авантюру босса Хинар не одобрял: привлечение Саймона Клисса он считал опасной ошибкой (интуиция у него работала неплохо, как и у всех навигаторов-гиперпространственников), вдобавок ему не нравилась идея взять в заложники ребенка. Но Лиргисо заверил своих помощников, что Ивена в любом случае не пострадает, и Клисса он «держит под контролем». Осторожные попытки Хинара переубедить хозяина успеха не возымели, а спорить с господином вассалу не полагается.