Страница 110 из 146
Поль вздохнул сквозь сжатые зубы, допил шакасу и снова откинулся на стуле, скрестив на груди руки. Ему хотелось досмотреть закат до конца, но, похоже, придется уйти отсюда раньше. Вечер, можно считать, пропал. Топ-модель Вероника Ло вернулась на Нез после месячного вояжа, а он успел забыть о ней… Ничего, сейчас она о себе напомнит!
Вероника взбежала по лестнице, придерживая подол усеянного серебряными звездами платья, огляделась и направилась к Полю. На ее прозрачной накидке и в распущенных волосах тоже мерцали звезды, на тонком удлиненном лице возбужденно сияли большие глаза. Ни на Незе, ни на Манокаре, ни на Ниаре Поль не встречал более красивой девушки, и ничего удивительного, что взгляды посетителей кафе скрестились на Веронике: даже не будь она топ-моделью, она все равно привлекала бы внимание.
Вероникой восхищались все — кроме Поля. Для него она так и осталась малообразованной девчонкой с Кутакана, нелегально прилетевшей на Нез полтора года назад. Тогда она была не Вероникой Ло, а Вероникой Лойчевой, и Лиргисо купил ее у семейства Лойчевых, чтобы переместить в ее тело Тину. А Вероника очутилась в Тинином теле и чудом уцелела: наемник Лиргисо просто не успел добить ее до появления Стива. Пока Стив и Поль искали Тину, Вероника находилась в силарской больнице, и Ольга пообещала, что поможет ей пробиться в модельный бизнес, если она будет вести себя хорошо. Взбалмошная девчонка из околокриминальной среды в теле боевого киборга — это чревато… Впрочем, Ольгу она слушалась. Вот такой была подлинная история возвышения Вероники Ло, и для Поля тут не было ничего загадочного и волнующего.
— Здравствуй, Поль! — она остановилась по другую сторону столика. — Ты, что ли, взаправду вернулся на Нез?
— Это не я, это моя голограмма, — процедил Поль. — Разве не заметно?
— Ты так и не стал воспитанным, хоть и охранял на Манокаре президента. А у меня скоро день рождения! Мне будет восемнадцать, и я смогу сама подписывать свои контракты.
Произношение ей откорректировали, теперь она говорила без ненавистного Полю кутаканского акцента, но все равно ее речь его раздражала.
— Поздравляю, — бросил он равнодушно.
— Я тебя приглашаю, ты придешь в гости?
— Спасибо, я буду занят.
— Ты же врешь! Ты даже не спросил, когда! — Вероника подбоченилась — типично кутаканский жест, это его тоже раздражало. — Поль, почему ты всегда такой противный?
— Наверное, потому, что мы разные, и нам незачем общаться.
— У-у, воображала рыжий… — первая красавица Галактики сморщила нос и с вызовом прищурилась (настоящий подарок для папарацци, если таковые ошиваются поблизости). — Между прочим, я тебя запомнила с первого раза! Ну, помнишь, когда мы прилетели на Нез и втихаря выгрузились, а ваши устроили облаву? Ты был самый симпатичный из всех полицейских, такая лапушка, мы с сестрой еще поспорили, парень ты или девчонка.
Поля передернуло — учитывая его недавние злоключения, это вполне могло сойти за двусмысленный намек — но он произнес холодным незаинтересованным тоном:
— Девушек в такие рейды не посылают, это мужская работа. От нелегалов во время облавы чего только не наслушаешься.
— А Инесса заладила: девчонка — и все! Она купила временную визу и работает официанткой в одном кафе в Элакуанкосе, я ее видела. Ну вот, и я тогда вовсе не поняла, что ты рыжий, ты ведь был в коповском шлеме. Ты показывал своим, кого надо забирать, а двое полицейских держали около тебя вот такие прозрачные щиты. Стефан еще бросил в тебя нож, а один из тех подставил щит, и нож отскочил. Вы совсем близко от меня прошли, а я ругалась и плевалась, как все наши, помнишь?
Все эти рейды, во время которых Поль определял среди нелегалов потенциальных нарушителей спокойствия (таких до депортации держали под замком), сливались для него в бесконечный калейдоскоп склеенных друг с другом картинок. Движение сквозь беснующуюся либо погруженную в уныние людскую массу, и ментальное соприкосновение с каждым индивидом — словно вспышка, во время которой видишь нечто, давящее на сознание, и так раз за разом, и у тебя уже ломит виски от перегрузки (странная боль, не физическая, иная, но выносить ее ничуть не легче), и под конец ты с трудом держишься на ногах, и перед глазами все плывет.
— Не помню.
— Ну да, ты на меня даже внимания не обратил. Ты всегда был где-то там, на недосягаемой высоте — гражданин Неза, полицейский, телохранитель манокарской президентши, да еще этот самый, экстрасенс! А я теперь стала не хуже тебя, понял? Почему ты ведешь себя так, словно ничего не изменилось?
— А что изменилось?
Поль нажал на клавишу встроенного в столешницу пульта: поскорее расплатиться — и убираться отсюда. На экранчике высветился счет.
— У меня теперь тоже незийское гражданство, и я больше не какая-то девчонка с Кутакана, а топ-модель, понял? Да здесь любой, если я его к себе на день рождения приглашу, на три метра от счастья подпрыгнет! — она оглядела с победным прищуром крыши Кеодоса. — Один ты такой выискался…
— Вот любого и пригласи, за чем дело стало? Пожалуйста, отойди, ты заслоняешь мне закат.
— Ага, ты ведь не интересуешься девушками… Говорят, у тебя другая ориентация!
Поль вздрогнул, как от удара по лицу. Этого следовало ожидать… Он согласился сдаться Лиргисо из-за Ивены, но не объяснять же это Веронике и публике за соседними столиками! И девушки у него были, а на Манокаре он втайне жил с Люаной Ришсем, самой юной из вдов президента Ришсема. Инициатива исходила от Люаны, отказать ей Поль просто не мог: манокарская вдова — существо без будущего и с сильно усеченным настоящим; он не был в нее влюблен, но испытывал к ней сочувствие и нежность, и хотел хоть что-нибудь для нее изменить. Об этом он тоже не собирался никому рассказывать.
Он расплатился с подъехавшим роботом-официантом, молча встал и пошел к лестнице. Телохранители топ-модели посторонились, освобождая дорогу.
— Поль, ну ты чего?.. — Вероника догнала его и схватила за локоть, он все так же молча выдернул руку. — Ты, что ли, обиделся? Я же просто так сказала, я на самом деле так не думаю!