Страница 9 из 22
Люба, Люба. Как был увлечён этой миленькой девочкой с грустными глазами. Не увлечён. Безответно любил, и боялся, как бы ни обидеть своим вниманием. Что теперь вспоминать?
– Разве ты не чувствовал, что я тебя любила? Но не могла этого сказать первой. Ждала, что насмелишься. Но ты только ел меня глазами. Как же так получилось, что мы расстались. Кто виноват? Думаю, что я. Нужно было сделать маленький шаг навстречу. Теперь я его делаю. Запоздалый шаг.
Ему иногда приходилось слышать и даже читать, что все женщины одинаковы, что одинаково устроены, что необязательно выпивать всё море, чтобы познать его вкус; даже если выпить воду с правого борта лодки, а потом попробовать с левого, как говорила небезызвестная Феврония, – никакой разницы не будет. Он теперь знает, как несхожи, как прекрасны в своей неповторимости два милых человека. «А другие? Они тоже чудесны в своей непохожести? Как это узнать. Нужно ли это знание ему? Дон-Жуан был, оказывается, исследователем. Всю жизнь невольно изучал женщин, а, скорее всего, изучали они его».
Люба перевелась в школу рабочей молодёжи, работала в большой библиотеке. Он приходил за книгами, но видел её редко, так как никому не выдавала книг, а что-то делала в комнате, на двери которой висела табличка – «Комплектация». До самого закрытия сидел над журналами «Техника молодёжи», копируя схемы радиоприёмников, чтобы на несколько секунд увидеть, как она выходит из своей двери и спешит по коридору. Он провожал её до дома, следуя, как тень. Иногда встречал брат. Однажды вместо брата появился коренастый паренёк в чёрных брюках клеш. Люба несколько раз оглянулась, даже вырвала у парня свою руку, когда захотел прижать её к себе. Он больше не провожал Любу с работы. Но в воскресение старался найти время, чтобы пройти мимо подъезда в десять часов. В это время они встречались глазами. Люба старательно трясла с сестрой дорожки, а он медленно шёл мимо, не останавливаясь, говорил: «Здравствуй, Люба». Шёл дальше по двору, мимо пятиэтажек, спортивной площадки, в магазин.
Сначала уехала куда-то. Встречи по воскресениям прекратились. Половики трясла её мама с младшей дочерью Евгенией. Уехали и родители. Нина Семёнова – подруга и соседка – вроде как не для него, но сказала девочкам на перемене, что Люба скоро выйдет замуж. Это было весной, наступали выпускные экзамены.
Андрей не обиделся на весь белый свет. Он желал -счастья Любе. …Школьник. Что мог предложить? Ничего. Тупик. Отношения глубокие не могли развиваться, но они могли бы вместе учиться в институте, вместе убегать в кино, брать недорогие билеты в театр. Могли бы снимать и комнату. …Пробежало шесть лет. Обломки чувств сложить в целое невозможно по разным причинам. Он не станет их склеивать. У него обязанности, есть Оля. Скоро будет ребёнок. Всё прошло, исчезла и стёрлась острота чувств, но не забылись полностью, какие-то росточки прежнего, какие-то угольки ещё тлеют. На них нельзя лить воду, но не стоит и раздувать. Так он решил. Но как решила Люба?
– …Позвони мне. Я номер запишу. Сейчас подменяю почтальонку. Временно. …Позвонишь? Если тебе захочется встретиться. Я – приеду. Я тебе номер запишу. Только утром звони, в девять.
За стеной послышались голоса. Что-то бубнил мужчина, ему отвечали две девушки. Показалось, узнал голосок Оленьки. Только она может так заливисто смеяться.
Постучали. В раскрытой двери девушка в белом переднике, уродливым горбом выпирающем на груди. Она осмотрела стоящих у стола, задержала взгляд на Андрее. Спросила с улыбкой:
– Угостите крошечкой соли. – Помолчав, продолжила: – Первый день работаю. Соли нет…
Люба нашла соль в ящике тумбочки, подала девушке. Она опять огладила Андрея подкрашенными глазами и прикрыла дверь. …Ошибся, зачем бы она пришла в гостиницу, ведь написала, что учится работать на кассовом аппарате в комке с какой-то вертучей Юлькой.
Старинные дома, наводившие на Андрея в первый год учёбы тоску, сегодня выглядели привлекательными. Ему часто представлялись идущие навстречу люди в древних картузах, жилетках. Они тут жили, радовались и надеялись на фарт. Многие поколения горожан спешили по этим улицам по своим делам, решать житейские проблемы и проблемки. Они смотрели на эти окна, крыши, на эту резьбу. Здесь жил прадед. Нашёл нишу, своё дело. Жил в труде, удовлетворяя спрос населения города, одевая его в добротные полушубки.
Андрей не узнает, чьи руки выкладывали стены, кто смотрел из этих окон на проходящие колонны демонстрантов. Никто не страдает оттого, что забыты фамилии мастеров. Живут себе люди. Спешат, суетятся. Радуются и грустят. Он сегодня нашел работу, встретил свою милую девочку из детства. Изменил прекрасной Оленьке. Деньги сейчас вернёт Любе. Могла их сунуть ему в карман, когда уходил в душевую?
Люба сходила с крыльца. Увидев Андрея, резко остановилась. В сиреневом плаще, в коричневых полусапожках. Только теперь вспомнил её лицо, фигуру. Она не очень-то изменилась. Странно, почему на базаре не узнал?
– …Пойдём, ты можешь не успеть в магазины. А деньги забери. …Правда. Сегодня устроился на работу. Три зимы кочегарил, но моя жена запретила работать и сторожем комка. Снимаем комнату. Небольшая, но жить можно. Бери. Что ты плачешь? Прошло наше детство. Оно невероятно было счастливым.
– Ты опять так говоришь. Теперь поняла, что хорошо оно кончилось, наше детство. …И поплакать нельзя? Зачем ты женился? Глупо спрашивать. Зачем я замуж вышла? Значит, ты заботился обо мне?
Они подошли к магазину. Андрей почти насильно втолкнул пачку денег в карман плаща. Люба делала вид, что пытается сопротивляться. Ей хотелось, чтобы тот добрый мальчик из детства вновь коснулся её руки. Она его ни капельки не ревнует к этой жизни, к незнакомой жене. Зачем ревновать? Ведь они, как две параллельные прямые много лет не пересекались, а сегодня произошло нарушение закона геометрии, они не пересеклись, а сошлись вместе и помчались дальше, отдаляясь друг от друга…
– Мы больше не увидимся? – вздохнула Люба и тихо продекламировала: – «До свиданья мой первый мальчишка, ты не в чём, ты во всём виноват. А любовь у нас была с тобой не длинной, может, просто не дождались мы любви», – она бросилась в магазин. – Но позвони. Хоть раз в год…
Приближалось время встречи с Ираидой Семёновной. Опаздывать не хотел. Предстояло избавиться от свиной головы. Андрей поехал домой, надеясь, что Оленька ждёт его, рассматривая покупки, а может, приехала с подругой или подругами и готовят ужин. С фруктами, значит, можно проститься. Юля никогда не станет есть одна, разделит с подругой булочку, яблоко. У них так заведено в семье. Всё всем поровну. Иногда Оля делит конфету с Андреем. Доходит до ссоры. Он отказывается. Она настаивает. Уговаривает. Он не соглашается, сердится. Каждому хочется, чтобы его слово было веским. Андрей не любит сладкое, хочет, чтобы конфету съела сладкоежка Оля. Предлагает разделить засохший батончик. Если Андрей не уступит, то конфетные половинки будут лежать на столе долго. Обычно Андрей сдаётся, мир заключён, но Оля молчит, думая о чём-то своём, машинально перебирая какую-нибудь тесьму, пуговицы в коробке из-под чая.
Андрей хотел разрубить голову и поставить варить, но времени не было. Оля т не появлялась. Все продукты и покупки лежали на прежних местах. Он написал записку и заторопился на работу. Нашёл ли своё дело, свою нишу? Пока в услужении. Будет помогать бабульке ухаживать за аквариумными рыбками. Открыть магазин не сможет. Разводить рыбок ему негде. Буду слугой.
Вошёл в узкий коридорчик. Хозяйка вышла из кухни, предложила раздеться, указала на новые комнатные тапочки.
– Сифон в шкафу под аквариумом, сейчас доглажу спецовку. Вода неделю отстаивается, – сказала Ираида Семёновна так, словно они только что обговорили план работы
Андрей шагнул в зал, осмотрел огромные аквариумы. Предстояла генеральная чистка. Стенки заросли микроводорослями, на дне скопилось много грязи. За вечер не успеет закончить уборку трёх ящиков. «Что нужно сделать в первую очередь? – думал Листовский, вынимая жёлтые шланги, воронки, фильтры. – Если добавлять воду, то сначала проверить мягкость. Старая вода может быть очень жёсткой, а это вредно для развития рыб. Придётся менять, если жёсткость окажется высокой. Как же проверить? Забыл. Нужна лакмусовая бумага. …Тебе пора почитать книжки. Водопроводная вода содержит много железа. Попытаюсь найти болотце, родник с мягкой водой. Переговорю на базаре с рыбоводами. Должен быть какой-то прибор. Как он называется. Забыл».