Страница 23 из 55
Библейская Эсфирь, как, думаю, вам известно, ублажила лаской жаркою царя Персии, и тот велел казнить главу его правительства Амана, замышлявшего якобы уничтожить всех евреев в Персидском царстве. Советская Есфирь — Полина Семеновна Жемчужина-Карповская- Молотова — далеко не многих враждебных Сталину евреев спасла, но многим, не замешанным в тридцатые годы в заговоре против сталинской власти, помогла в Советском царстве возвыситься. Один из таковых — еврей из белорусского Двинска Соломон Михайлович Михоэлс-Вовси.
Юному еврейскому националисту Соломону, мечтавшему о театральной карьере, Октябрьская революция не только легко открыла путь из Двинска в Москву, но и зажгла зеленый свет для национально-культурного служения нахлынувшим в столицу соплеменникам. ГОСЕТ — Государственный еврейский театр в Москве — зародился при активном участии Михоэлса. Творческим и административным лидером этого театра был некий еврей по фамилии Грановский. Но на исходе двадцатых годов он не пожелал возвратиться в СССР из путешествия по Западной Европе. Освободившееся место лидера ГОСЕТ в 1929-м досталось Михоэлсу.
Славно ли он играл Тевье-молочника по Шолом-Алейхему, блистал ли он актерскими находками в роли короля Лира по Шекспиру, удивлял ли публику своими режиссерскими открытиями — массовой театральной Москве не было ведомо. Спектакли ГОСЕТа шли на идише, и смотрела их лишь еврейская публика. Был ли Михоэлс крупно даровит как актер и режиссер — не важно. Важно, что его талант высоко оценила Полина Семеновна Карповская- Жемчужина-Молотова. Исключительно благодаря ее стараниям Михоэлс к концу тридцатых годов обрел звание "народный артист СССР", получил высший орден страны — орден Ленина, стал депутатом Моссовета и членом комитета по Сталинским премиям в области культуры.
Титулы-награды и, стало быть, широкую известность еврейскому националисту Михоэлсу обеспечила еврейская же националистка Перл-Карповская, она же Полина Семеновна Жемчужина-Молотова. А наработанным ею рекламным капиталом Михоэлса воспользовался русский националист и откровенный антисемит Александр Сергеевич Щербаков. Именно он в феврале 1942-го ангажировал Михоэлса председательствовать в Еврейском антифашистском комитете, учрежденном в Совинформбюро. Отведенную ему Щербаковым роль Михоэлс сыграл как должно народному артисту — о пользе СССР от ЕАК мы уже говорили.
В пропагандистских акциях комитета в военные годы участвовали практически все видные советские евреи. Но, скажем, Эйзенштейн, Маршак, Эренбург как были деятелями культуры до создания ЕАК, так и остались таковыми к окончанию войны. Актеру же и режиссеру Михоэлсу к победному 1945-му в сфере культуры стало тесновато. Жажда творчества в нем вряд ли иссякла. Но еврейской общине СССР он теперь был надобен прежде всего не как руководитель национального театра, а как председатель Еврейского антифашистского комитета. У общины проснулись политические амбиции, она хотела, чтобы ЕАК превратился в ее политический ЦК и глава ЕАК Михоэлс взялся играть роль политического лидера советского еврейства.
Повторяю три слова из последнего предложения: играть роль лидера. Лидер — это тот, кому тьма народа добровольно подчиняется и кто способен сделать то, что другим не по силам. Авторитет Полины Семеновны Жемчу- жиной-Молотовой и Соломона Абрамовича Лозовского в еврейской элите СССР не шел ни в какое сравнение с авторитетом Соломона Михайловича Михоэлса. Слово Жемчужиной и Лозовского ценилось соплеменниками гораздо выше, чем слово Михоэлса, и они с их связями в высшей номенклатуре могли оказывать отдельно взятым евреям такие услуги, какие он не мог. Но ни Полина Семеновна, ни Соломон Абрамович свою преданность и верность еврейству никогда не афишировали. Соломон же Михайлович состоял начальником официальной еврейской организации. И когда после смерти Щербакова ЕАК начал превращаться в штаб советского еврейства, то председатель комитета Михоэлс стал в глазах масс соплеменников главным евреем страны. Но он на самом деле лишь играл роль лидера еврейской общины, ибо линия ее поведения в послевоенных условиях определялась не им и не подчиненными ему сотрудниками ЕАК, а Лозовским и Жемчужи- ной-Молотовой. Тем не менее именно Михоэлс окажется первой жертвой нашего героя — особиста сталинской канцелярии полковника Щадова.
Напомню: сведения о формировании еврейской оппозиции с центром в ЕАК дошли до Сталина летом 1946го. Встревожили они его? Разумеется, встревожили. Но не особенно глубоко. Ведущего творца этой оппозиции Лозовского Сталин выставил тогда только из МИДа, но не из Совинформбюро, потому что еще надеялся — актив еврейской общины образумится и поймет: на дворе иное, чем в 1917-м, время и не надо мечтать о втягивании государства в новую смуту и о новом триумфе в ней еврейства. Но ни Лозовский, ни его сподвижники не прекратили объединения евреев вокруг ЕАК. То есть не прекратили выстраивать оппозиционное власти национально-политическое движение. Как это должен был воспринять Сталин? Думаю, так: раз вам, товарищи евреи, неймется лезть в политику — значит мою Советскую империю, спасшую вас от Гитлера, вы ненавидите так же, как и империю Российскую. Но я вам — не благодушный царь Николай II, я знаю, какой горючий материал ваша ненависть, и изливать ее вы будете не в нашей стране, а у горы Сион — на исторической Родине.
В марте 1947-го Сталин запускает кампанию по борьбе с космополитами, считай — с непатриотичными советскими евреями, и вменяет своим дипломатам склонить ООН к образованию Государства Израиль. Надежд на мирное сосуществование с еврейским активом Сталин уже не питает. Осенью 1947-го он окончательно решает произвести операцию "Чемодан — вокзал — Израиль" и принимает в личную канцелярию специалиста по проведению этой операции — полковника Щадова Тихона Лукича.
Евгений Петрович снова открыл папку, где на первой странице красовался на фото Тихон Лукич:
— Интересного нам полковника накануне зачисления в сталинскую канцелярию тщательно проверили и испытали. Он все проверки и испытания выдержал и был наделен широкой самостоятельностью и правом пользоваться огромной властью от имени Вождя. Знающие люди говорили моим помощникам, что даже секретари ЦК и министры меняли начальственный голос на услужливый, услыхав в телефонной трубке правительственной связи:
— Вам звонит сотрудник по особым поручениям товарища Сталина.
Серьезная власть, доставшаяся полковнику Щадову, накладывала на него и колоссальную ответственность. Какая цель перед ним поставлена — известно было только Сталину и Жданову. А после смерти последнего в августе
1948- го — только Сталину. Для высших партийных и государственных чиновников полковник Щадов — особа с неведомыми функциями. Но он приближен к Вождю и его просьбы и пожелания — закон. Короче говоря, Щадов от имени Сталина мог творить все что ему угодно, но в случае если результат содеянного им не устраивал Вождя, то рисковал поплатиться головой.
План сталинской операции "Чемодан — вокзал — Израиль" был рассчитан на несколько лет. Полковнику Ща- дову предстояло осуществить комплекс мер, которые бы медленно и верно деморализовали еврейскую общину, посеяли в ней растерянность-безысходность и подтолкнули евреев к массовой миграции из СССР на Землю обетованную.
Карьеру в кремлевской канцелярии Щадов начал с того, что взял под контроль суды чести — суды по обличению в госучреждениях космополитов, другими словами, не патриотично настроенных евреев или ожидовленных русских. За отсутствие патриотизма полагалось увольнение. Сколько всего космополитов под нажимом Щадова расстались с должностями в разных министерствах и ведомствах, мы не выясняли. Но у нас есть данные, что именно ему, Щадову, Госплан СССР обязан освобождением почти от ста евреев.
Вскоре после назначения в канцелярию Сталина наш полковник-особист наряду с увольнениями солидных слу- жащих-евреев занялся низвержением столпов еврейской общины. Без этого растерянность и безысходность в общине невозможно было вызвать.