Горе побежденным

 - Вот видишь, Канделябров, – начал Собакин, – мои связи в определённых кругах опять пригодились. Есть интересные сведения по делу о кольце. Действительно, князя Глебовского, а потом и Поливанова, некий, скажем так, древний Орден (Спиридон фыркнул) тщетно уговаривал продать «Чёрное сердце». Кольцо принадлежало ему с незапамятных времён, но было утрачено и теперь его представители решили  во что бы то не стало вернуть драгоценность назад. За Поливановым началась упорная слежка. Владельца «Чёрного сердца» собирались, если понадобится, «пасти» и год и два и десять, чтобы, при удобном случае,  завладеть камнем. Его смерть стала для них неожиданностью. Орден провёл своё расследование (у него в Английском клубе есть осведомитель) и пришёл к такому же выводу, как и мы: Поливанова убил Лавренёв. Мозен, как представитель этой организации, встретился с Иваном Николаевичем, изложил доказательства его вины и предложил отдать кольцо в обмен на сохранение тайны.

 - Ага, господин Мозен, от лица своей организации, не погнушался покрывать убийцу?- спросил Канделябров.

 Собакин не ответил и продолжал:

 - Встреча закончилась безрезультатно: Лавренёв стал отпираться и сказал, что, если они так уверены в его виновности – пусть заявляют в полицию. Тогда Мозен через третье лицо нашёл Федю Рыжика и предложил совершить налёт на дом Лавренёва.

 - А не проще было бы его поймать в тёмном месте, связать и обыскать, – подал голос Ипатов. – Если кольцо взял Лавренёв, то он наверняка носит его с собой.

 - Они так и поступили. Во время званого обеда в доме близкого родственника семьи Лавренёвых, его умудрились в курительной комнате одурманить и быстро обыскать. Ничего не нашли. Потом за две тысячи подкупили дворецкого Лавренёвых. Он перерыл весь дом на Пречистенке, где мы были и - опять ничего.

 - Это какая-то уголовщина со всех сторон! – возмутился отец Меркурий. – А вдруг этот ваш Лавренёв не виноват?

  – В то самое время, когда случилось несчастье с Поливановым, его видели в туалетной комнате клуба, на первом этаже, отмывающим  руки от чего-то жирного, – объяснил Вильям Яковлевич -  Мозен утверждает, что и один рукав фрака Лавренёва тоже был испачкан маслом, с помощью которого Иван Николаевич снял кольцо с руки Поливанова.

 - А зачем в тот день Мозен поехал вместе с Лавренёвым в клуб? - поинтересовался Канделябров.

 - Он предложил ему за деньги уговорить Поливанова продать кольцо.

 - Почему тогда Иван Николаевич нам солгал? – спросил Ипатов. - Сказал бы правду, и следствие могло уйти от него к Мозену.

 - К моменту нашего разговора француз второй раз встретился с Лавренёвым и объявил, что подозревает его в убийстве. Поэтому, Иван Николаевич побоялся выводить нас на иностранца: вдруг тот расскажет нам правду.

 - А почему они передумали с помощью Рыжика грабить дом Лавренёвых?

 - Они действовали в нескольких направлениях: вариант с дворецким сработал быстрее. Им стало ясно, что «Чёрного сердца» в особняке нет. Поэтому, Федя отпал и мои подозрения, что дело сорвалось из-за нас с Ипатовым, не состоятельны. Орден никогда не совершает опрометчивых  поступков без крайней нужды.

 - Скажите, какие гуманисты, – съязвил Спиридон Кондратьич.

 - Да уж, – кивнул Ипатов. – Гори оно огнём – это кольцо! От него одни неприятности.

 - Эта реликвия принадлежала рыцарскому Ордену тамплиеров со времён первых крестовых походов и должна быть ему возвращена по праву. Мозен предложил мне действовать заодно, но только с условием, что, в случае успеха, «Чёрное сердце» получит Орден. Его члены согласны на официальный путь выкупа кольца у наследников, а если таковых не найдётся, то у города.

 - Видать приспичило им это колечко, – открыл Америку Ипатов.

 - Я дал согласие, –  продолжал Собакин. – Клуб пока в известность ставить не будем:   посмотрим, как будут развиваться события. Кстати, Спиридон Кондратьич, помнишь, ты рассказывал нам историю Шаблыкина? Оказывается, Орден предлагал ему большую сумму в обмен на кольцо, если тот его обнаружит. К чести Петра Ивановича - он им отказал в  категоричной форме и указал на дверь. Жалко только, что нам об этом не сказал.

 - Непонятно теперь, что нам дальше-то делать? - озабоченно спросил Канделябров.

 - Теперь возьмёмся за Лавренёва. Мозен утверждает, что эта троица во главе с покойным Поливановым нечисто играла.

  Спиридон присвистнул: – Вот это да! Это в Английском-то!

 - Ни один настоящий игрок не может о себе твёрдо сказать, что он, хоть когда-нибудь, но не смухливал в карты, – встрял Собакин-старший, - хотя бы и не нарочно, а под воздействием случая.

  – По-вашему, все картёжники – мошенники? – удивился Ипатов.

 - В принципе – да, – кивнул иеромонах. - В азартных играх принято говорить о слепом везении – то есть, когда от человека ничего не зависит. В такой игре человек становится мнительным и суеверным. В сущности, азартные игры внушены человеку сатаной, чтобы издеваться над Божьей тварью, наблюдая, как она опускается в пучину греха из-за своей страсти. Не игрок руководят своей судьбой, а случай вертит им, как хочет. В азарте он перестаёт себя контролировать и готов на всё ради удачи. Чем дольше человек играет, тем более у него ослабевает сила воли и он уже не может противостоять желанию схитрить, особенно, если этого никто не видит.

 Собакин внимательно слушал родственника и, когда тот сделал паузу, спросил:

 - Простите, отче, что прервал вашу проповедь, но разрешите мне сначала закончить свою.

 Отец Меркурий смутился и прикрыл рот ладошкой.

 - Короче говоря, Мозен утверждает, что Поливанов подыгрывал своим приятелям и, пользуясь своим авторитетом беспристрастного арбитра, во время крупной игры подавал им знаки о картах партнёров.

 - Так ведь за игрой лишних-то нет, – засомневался Канделябров. – Опять же, для порядка, к столам приставлены свидетели: маркёры и карточники.

 - Разумеется. Но, Поливанов не лишний, а всем - отец родной: и третейский судья, и деньгами ссудит без процентов и сор из избы не вынесет, если что. Конечно, он на рожон не лез, но в «адской» бывал регулярно. Мозен сказал, что подробностей не знает, но им удалось разговорить одного маркёра, да и то, не напрямую, а через его даму сердца.

 - Вся клубная прислуга очень неразговорчива, - кивнул Спиридон Кондратьич. – Место хлебное, а вылететь оттуда можно быстро и с таким фейерверком, что больше в хорошее место нипочём не возьмут, хоть беги из Москвы.

 - Всё-таки непонятно, почему картёжники так доверяли Поливанову?- не понял Ипатов. - Живой человек – всё может быть.

 - Из-за «Чёрного сердца» конечно! - объяснил Собакин. – Никому в голову не могло прийти, что он может мошенничать. Зачем такому человеку мараться возможным скандалом? Ведь он на деньгах спит, деньгами укрывается. Мозен сказал, что прибыль от нечистой игры они делили  поровну.

 - Зачем ему мелочь при таком богатстве? – допытывался Александр Прохорович.

 - В том-то и дело, что нет там никакого богатства, – ответил Брюс. – После смерти Поливанова осталось 448 тысяч (я специально узнавал). И, если учесть, что он раньше получил в наследство от князя Глебовского почти 400 тысяч, то напрашивается вопрос: где те огромные деньги, которые  получил обладатель «Чёрного сердца»  за свою беспроигрышную игру?  Их  попросту никогда не существовало.  Крупные выигрыши посредством кольца – миф.

 - Но, полковник говорил не только о выигрышах, но и о благотворительности, которую делал Поливанов со своего богатства. Может он своё богатство раздал? – спросил Александр – защитник людей.

 - Пожертвовать можно и сто тысяч, и десять тысяч, и десять рублей. И всё это  – благотворительность, – заметил Канделябров.

 - Выходит, что «Чёрное сердце» не приносило покойному безусловного выигрыша? Значит,  алмаз не имеет магической силы? – озадачился Ипатов. – Но, зачем тогда было Лавренёву убивать своего сообщника и красть у него самое обыкновенное кольцо, хоть и с алмазом?