Страница 11 из 104
- Прошу, – указав на одну из ванн, предложил вошедший Собакин и стал быстро раздеваться за ширмой своего отделения.
«Ага, я понял: это домашняя баня. Что ж, удобно, хоть и мудрёно. А вот, что там такое на дне лежит? Вода-то совсем рыжая сделалась. Не дай Бог, окрашусь. Может это мыло?» - раздумывал Александр Прохорович, наклоняясь и принюхиваясь к воде.
- Не сомневайтесь. Это хвойный экстракт – для облегчения всего организма, – услышал он за спиной голос Канделяброва. – Смелей, вьюнош, получите удовольствие!
Лежа в пахучей воде и подрёмывая от усталости и удовольствия, «вьюнош» слышал со стороны Собакина плеск воды и голос начальника. Тот поминутно отфыркивался и умильным баском напевал чудну;ю незамысловатую песенку:
Над Москвою тучи ходят, Ветер яростно шумит. У красавца удалого Сердце ноет и болит. Эх, сердце ноет и болит! Эх,сердце ноет и болит! Отчего оно болит? Отчего уныло? Всё не радостно ему, Всё ему постыло! Эх, всё ему постыло! Иссушила молодца Брюсова девица. В башне Сухаревой он Сделал чаровницу. Эх, сделал чаровницу! Из цветов сложил её Себе на забаву. А наш молодец дерзнул Отобрать любаву. Эх, отобрать любаву! Он и деньги предлагал Немцу – ворожею Он и смертью угрожал Брюсу – чародею. Эх, Брюсу – чародею! Вредный немец не желал Уступить девицу. И запрятал красоту В башенну темницу. Эх, в башенну темницу! Царь прознал о деле том И призвал злодея. Брюс сказал: «Она моя!» И стал чёрта злея. Эх, и стал чёрта злея! На девицу дунул он, Прошептал заклятье. И исчезла красота, Сбросив на пол платье. Эх, сбросив на пол платье! Разлетелись лепестки И к ногам упали. Нету девушки-красы Сколько не искали. Эх, сколько не искали! Позабылось все давно, Будто и не было. Только молодцу тому Всё с тех пор постыло. Эх, всё с тех пор постыло! Над Москвою тучи ходят. Ветер яростно шумит. У красавца удалого Сердце ноет и болит. Эх, сердце ноет и болит!