Страница 76 из 87
Погромы отрезвили многих. Померкли прежние идеалы. Появилось общее презрительное отношение к ассимиляторам, и даже их вчерашние вожаки писали теперь о том, что "надо оставаться евреем". Уже не верили в успех просвещения, которое могло бы привести всех к торжеству братства народов, и с горечью отмечали равнодушие русского общества во времена погромов. Еврейская интеллигенция растерялась и не знала, что ей теперь делать и куда идти: "открыто объявить себя ренегатом или же принять на себя долю в страданиях народа". Заговорили об эмиграции - "единственном исходе из теперешнего тягостного положения". Заспорили о том, куда ехать: в Америку или в Палестину, и первые восемь тысяч беженцев уже отправились в путь в 1881 году. "Что делать? - писали в еврейской газете. - Бежать под дикие крики: бей его? Целыми массами выселяться из России? Бросить небо, под которым родились, землю, где похоронены не менее нас пострадавшие наши предки?… Да кто имеет право предлагать нам это?"
Но в ответ им сказал просто и прямо одесский врач и публицист Лев Пинскер в своей знаменитой брошюре "Автоэмансипация": "Пока мы не будем иметь, как другие нации, своей собственной родины, мы должны раз навсегда отказаться от благородной надежды сделаться равными со всеми людьми… Раз навсегда мы должны примириться с мыслью, что другие нации вечно будут нас отталкивать вследствие присущего им вполне естественного чувства вражды… Гражданского и политического уравнения евреев недостаточно, чтобы возвысить их в уважении народов. Единственным к тому верным средством было бы создание еврейской национальности, народа на собственной территории, автоэмансипация евреев, уравнение их, как нации, с другими нациями, путем приобретения собственной родины… Чтобы не переходить от одного изгнания к другому, мы должны иметь достаточно обширное убежище, способное прокормить население, сборный пункт, который был бы нашей собственностью… Помогите себе сами, и Бог вам поможет!"
Подступали новые времена - времена брожений, переосмысления прошлого, новых идей и идеалов. Но впереди были еще десятилетия борьбы, разочарований, побед и поражений, и огромные жертвы поколений на путях "приобретения собственной родины". Надо было кому-то начинать - теперь, немедленно, и не случайно Лев Пинскер поставил эпиграфом к своей брошюре слова великого еврейского мудреца Гилеля: "Если не я за себя, то кто за меня? И если не теперь, то когда же?"
Еще в начале девятнадцатого века пытались выпускать в России еврейские газеты и журналы. В 1804 году некий Нафтали Герц Шульман собирался издавать в городе Шклове еженедельник на иврите. "Братья мои! - писал он в специальном воззвании. - В настоящее время даже в маленьких городах немало людей, жаждущих знания… Поэтому я решил выпускать еженедельно известия о новостях и событиях, происходящих на белом свете, переводы из гамбургских, петербургских и берлинских газет, наиболее важные сведения из научных книг… Кто хочет подписаться, пусть обратится в Шклов…, и когда наберется достаточное количество абонентов, я сообщу дальнейшие подробности". Успеха это дело не имело, но уже в 1813 году Александру I доложили, что виленские евреи "желают издавать газету на своем языке", то есть на идиш. Пытались найти цензоров в Виленском университете, но там не оказалось ни одного профессора, который бы знал идиш, - и дело заглохло.
В 1823 году литовский раввин Менаше Илиер выпустил листок с двумя параллельными текстами на иврите и на идиш, при помощи которого издатель намеревался делиться с читателями "тем немногим, чем Всевышний озарил меня". Вышел всего лишь один номер, и после этого издание прекратилось. В том же году в Варшаве Антон Эйзенбаум начал выпускать еженедельную еврейскую газету "Привисленский наблюдатель". Власти выделили на ее издание две тысячи злотых - "для распространения образования среди евреев", но с непременным условием, что газета будет выходить на двух языках - польском и идиш. Успеха газета не имела, продержалась всего лишь два года, и на этом закончила свое существование.
В 1856 году Лазарь Зильберман начал выпускать еженедельник на иврите "Гамагид" - "Проповедник". В России было трудно получить разрешение на издание газеты, и потому издавали ее в Пруссии, но, в основном, для российских евреев. Газета была очень популярна, хотя и выделялась цветистым стилем изложения самых простых событий. Сообщение о пожаре в Брест-Литовске начиналось, к примеру, такими словами: "О, Брест-Ли-товск! Не поможет тебе, что ты вопишь и покрываешься пеплом своего пожарища! Кто сочувствует тебе, кто проведает тебя? Стань же на столбцы Тамагида" и возопи там, как крокодил…" С первого же номера издатель печатал в газете оды, восхвалявшие русского царя и его правительство, и тем не менее цензура на границе беспощадно вымарывала тушью отдельные абзацы и даже целые статьи. Вымарали однажды такую фразу - "евреи Англии весьма способствуют процветанию страны", а в предложении - "самый забитый и загнанный еврей у этого мецената превращается в человека с выпрямленной спиной и со свободным духом" немедленно вымарали слова - "со свободным духом".
В 1860 году появились новые газеты на иврите: в Вильно - "Гакармель" (по названию горы в Эрец-Исраэль), в Одессе - "Гамелиц" ("Посредник"), а в Варшаве, в 1862 году - "Гацфира" ("Восход"). После закрытия газеты "Рассвет" сразу же стали издавать в Одессе ее преемника - новую еженедельную газету на русском языке "Сион". На титуле газеты был написан тот же самый эпиграф, что и на титуле "Рассвета" - по-русски и на иврите: "И сказалъ Богъ: да будетъ светь!" "Сион" просуществовал один год и закрылся по той причине, что его авторам не давали защищаться от нападок "на евреев и еврейскую религию". Семь лет после этого не было в России еврейской газеты на русском языке, и наконец в 1869 году появилась в Одессе новая еженедельная газета "День". Ее издавали три года и закрыли из-за цензурных придирок после одесского погрома 1871 года.
Затем периодические издания на русском языке появились в Петербурге. В 1871 году стали выходить историко-литературные сборники "Еврейская библиотека", чтобы "ознакомить русскую публику с тем, чем были евреи, чем они стали теперь, и чем они могли быть при известных условиях". В 1879 году появились еженедельники "Рассвет" и "Русский еврей", а в 1881 году - ежемесячный журнал "Восход". "Еврейские газеты! - писал современник. - Какая новизна!… День появления той или иной газеты был для нас истым праздником. Мы не могли дождаться, пока их нам принесут домой, а бежали за ними на почту и читали их на ходу, на улице. И как читали! Читали с восхищением, читали от начала до конца, от заголовка до объявлении включительно".
* * *
В еженедельнике "Русский еврей" за 1881 год написано: "В воскресенье, по случаю базарного дня, много крестьян приехало в местечко Полонное. Становой попросил евреев закрыть все лавки и не покупать ничего у приехавших. Крестьяне долго стояли на базаре и напрасно ждали покупателей: никто не являлся. Они отправились к становому, выразили свое недоумение и попросили их выручить. Становой предложил им меняться продуктами по первобытному способу, но крестьяне возражали, что это, конечно, хорошо, но "гроши треба". Так становой наглядным образом доказал им, как неудобно торговать без торговцев. Крестьяне обещали больше не производить беспорядков и просили открыть еврейские лавки. Становой удовлетворил их желание…" Другая заметка в еженедельнике "Рассвет": "Старый еврей-шинкарь жил в деревне двадцать лет и пребывал в самых дружественных отношениях с крестьянами. Заслышав о погроме, он собрал вещи и выбрался из деревни. Мужики, узнав об этом, послали за ним в погоню и, нагнав, начали укорять: "Гершко, Гершко! Як тоби не грих? Що ты робишь?! Тут треба жидов бити, а ты у нас един був жид, то и тий втикаешь. Кого ж мы будем бити и грабувати?"