Страница 32 из 56
Когда русское войско взяло Могилев на Днепре, местные жители попросили московского царя выселить из города всех евреев, своих давних конкурентов. На это было получено согласие Алексея Михайловича: "а жидам в Могилеве не быти и жития никакова не имети". Не успели еще выполнить это распоряжение, как к городу подошло польское войско, и Константин Поклонский - православный шляхтич на русской службе - "принудил насильно" евреев "выступить из города для уменьшения многолюдства, вредного во время осады", и обещал дать им проводников в Литву. Но когда они собрались за городом, он выехал к ним со своим войском и перебил всех - мужчин, женщин и детей. Заупокойную молитву в день их гибели читали в синагогах Могилева еще в двадцатом веке.
Война России с Польшей продолжалась до 1667 года, и по Андрусовскому договору левобережная Украина - Малороссия, часть Киевщины вместе с Киевом, а также Смоленская и Чернигово-Северская земли перешли к Москве.
Но полоса бедствий на этом не закончилась. В 1655 году шведы вторглись в Польшу и быстро овладели страной, благодаря полной анархии, которая там царила. Они захватили весь центр государства, Великую и Малую Польшу, Познань, Калиш, Варшаву и Краков. Шведы относились к евреям терпимо и не истребляли их, а еврейские общины выплачивали им чрезвычайные военные налоги, которые те могли бы взять и так, путем реквизиции. Это и поставили евреям в вину, когда в Польше поднялось народное восстание против Швеции, во главе которого встал Стефан Чарнецкий, вождь партизанских отрядов. Летом 1656 года отряды Чарнецкого отвоевывали у шведов город за городом и громили еврейские общины под предлогом того, что евреи сочувствовали или помогали шведам. Были уничтожены общины Бреста, Гнезно, Лешно, Плоцка, Ленчице и Калиша, многие синагоги разрушены, убитые насчитывались тысячами, а свирепствовавшие тогда голод и чума довершили опустошение. Улицы были завалены трупами, некому было их хоронить, и псы пожирали их. В еврейских летописях Стефана Чарнецкого называли "злодеем", "врагом" и "палачом в Великой Польше".
Этот страшный период с 1648 по 1656 год наконец-то закончился, и евреи стали подсчитывать свои жертвы. Количество их исчислялось десятками тысяч человек, и число этих жертв за такой короткий период превысило еврейские жертвы всех крестовых походов и преследований во времена "черной смерти" в Западной Европе. Около семисот общин были разгромлены. В левобережной Украине не осталось ни одного еврея, и казаки запрещали им туда возвращаться. В больших еврейских общинах сохранилось по нескольку семей, а мелкие общины совсем исчезли. Дома стояли разрушенными или пустыми, потому что прежние их обитатели либо бежали, либо были убиты или угнаны в плен татарами. Для выкупа пленных в Стамбуле был создан особый комитет, который собирал деньги в Турции и по городам Европы. Эта катастрофа произвела на европейских евреев ужасающее впечатление. "Такое бедствие не случалось с тех пор, как Израиль лишился своего государства", - писал один итальянский раввин. А Натан Гановер в своем сочинении с благодарностью вспоминал о том, как евреи выкупали из плена своих собратьев и помогали беженцам, попавшим "в Моравию, Австрию, Богемию, Германию, Италию, где их приютили, кормили, поили и одевали".
Вернувшись на старое место в один из городов Польши, еврейский торговец, арендатор или ремесленник должен был начинать жизнь заново, на пустом месте, среди коренного населения, также разоренного войной. Именно поэтому некоторые евреи эмигрировали на запад: в Вену, Прагу, Амстердам, Гамбург и другие города, и об их польском происхождении напоминают и по сей день фамилии их потомков во всех частях света - Поляк, Полак, Полячек, Полякко, Поликер, Ляховер, Лехно. Укоренившись, казалось бы, прочно на польской земле, после очередного поворота событий евреи снова стали изгнанниками, на новом месте, в очередном враждебном окружении, и теперь они уже оглядывались назад, на Польшу, где оставили родные могилы, и оплакивали - уже издалека - ту трагедию и те жертвы страшного времени. "Глаза мои истекают слезами над жестокой гибелью тех, кто прославлял единство Божие дважды в день, - писал рабби Шабтай Шефтель Горовиц, оказавшись беглецом в Вене. - Губил их меч на улице и ужас в домах. Мужчины и женщины, юноши и девушки, как овцы, подставляли шею под нож, не желая спасти свою жизнь служением чужим богам. Горько плачут плакальщики над растерзанными Священными книгами и свитками Торы, из которых враги изготовляли сандалии".
Этот трагический период стал поворотным моментом в истории передвижения евреев Европы. Если раньше шла эмиграция с запада на восток, то теперь она поменяла направление: в Германию, Моравию, Чехию и Голландию. Многие выдающиеся польские раввины и ученые, что бежали в Западную Европу от ужасов тех лет, вскоре стали раввинами и главами талмудических школ в крупнейших городах Европы. Раввинская наука, перенесенная некогда из Германии и Чехии в Польшу и Литву и достигшая там расцвета, перекочевала обратно на запад. Лучшие раввины Польши погибли в те годы или эмигрировали; талмудические школы пустовали в течение нескольких лет. Не случайно один из беженцев, рабби Моше Кац из Нароля, переселившись в Лотарингию, в город Мец, из которого евреи убегали когда-то в Польшу, писал: "Польша, ты была раем, средоточием учения и знания… ты славилась возвышенной ученостью, - но теперь ты покинута, овдовела и осталась одинокой".
Еврейство Польши переживало тяжелые времена. "Тяжко согрешили мы перед Господом, - говорилось в воззвании Коронного Ваада. - Смута растет с каждым днем; все труднее становится нам жить; наш народ не имеет никакого значения среди других народов. Удивительно даже, как это, невзирая на все бедствия, мы еще существуем. Единственное, что нам остается делать, это объединиться в один союз, в духе строгого послушания заветам Божьим и предписаниям наших благочестивых учителей и вождей".
Рабби Шимшон из Полонного был убит казаками Хмельницкого 15 июля 1648 года вместе с десятью тысячами евреев того города. Еврейский летописец писал о нем: "И был между ними (жителями Полонного) муж разумный и проницательный, божественный кабалист по имени Шимшон из Острополя, к которому ежедневно являлся ангел-вещатель и обучал его тайной мудрости… И сказал ангел-вещатель Шимшону еще задолго до катастрофы, чтобы евреи взяли на себя великое покаяние, дабы смягчить роковой приговор неба. И проповедовал он много раз в синагоге, призывая народ к покаянию, - и действительно было великое покаяние во всех городах, но было уже поздно, ибо приговор был уже подписан".
ОЧЕРК ОДИННАДЦАТЫЙ
Надежды на освободителя. Ожидание прихода Мессии. Саббатай Цви -лжемессия. Вера в него. Предмессианские приготовления. Переход Саббатая Цви в ислам.
В жизни еврейского народа в странах рассеяния было много гнета, преследований, страхов перед завтрашним днем. Такая жизнь давала мало радости и спокойствия, и люди искали утешения в надеждах, что скоро наступят мессианские времена, придет избавитель Мессия - Машиах, и тогда все сразу же изменится к лучшему. Вера в Мессию - это тысячелетняя вера еврейского народа. Она помогала преодолевать гонения и изгнания, погромы и преследования, большие катастрофы и катастрофы малые.
Вера в избавителя, вера в идеальное будущее стала характерной чертой еврейского сознания. Каждый день читают евреи молитву о пришествии Мессии. Он будет из рода Давида. Он освободит Иерусалим, соберет со всех концов света народ Израиля, распределит его по коленам в Святой Земле и установит царство мира. Исполненный духом Божьим и справедливостью, Мессия заставит грешников силой своего слова отказаться от греха; у него не будет войска, и единственной его надеждой станет Бог. В таких идеальных условиях страна начнет процветать, другие народы придут к Мессии на суд и на совет, и плодами его справедливого правления будет мир и порядок в его владениях. "И волк будет жить рядом с ягненком, - говорил пророк Исайя, - и леопард будет лежать с козленком; и телец, и молодой лев, и вол будут вместе; и маленький мальчик будет водить их… Не будут делать зла и не будут губить на Моей святой горе, ибо полна будет земля знанием Господа, как полно море водами".