Обратимость

Мы бежим по коридору, заполненному замороженными венаторами. Я боюсь, что еще чуть-чуть, и они вновь оживут, придут в себя. Но, к счастью, этого не происходит. Мы успешно преодолеваем несколько этажей, заглядываем в комнаты, однако находим лишь оборудование со странным, желтоватым веществом: беру образец с собой. Врагов Рита превращает в статуи. И мне кажется, что мы, действительно, сможем выбрать отсюда. Правда, так кажется.

Саша оказывается на пятом этаже. В отличие от меня, он не связан. Сидит в самом конце длинной, прямоугольной комнаты и держится руками за окровавленную голову. Я срываюсь с места.

- Саша! – падаю перед ним на колени. Не знаю как – просто вдруг касаюсь пальцами его раны на виске и стягиваю ее. Мгновенно. Брат ошеломленно вскидывает брови.

- Что? – Только и спрашивает он.

А я неврно усмехаюсь. Обнимаю его за плечи и шепчу:

- Пошли. Нужно выбираться отсюда.

Едва мы покидаем «клетку», как срабатывает сигнализация. Белые коридоры вспыхивают, окрашиваются в ярко-красный свет, и у меня в груди тут же взрываются горячие, огромные шары из страха. Осматриваюсь. Нахожу взглядом Риту и спрашиваю:

- Как вы сюда попали?

- Через главный вход, - гордо отвечает шатенка. Затем вскидывает подбородок и добавляет. – Правда, сейчас нам вряд ли удастся это повторить.

- Но как тогда мы выберемся?

- Найдем другой способ.

Ее оптимизм придает мне надежды. Правда, надежды на что? На то, что мы останемся живы? Или на то, что мы все-таки выберемся отсюда?

Несемся по коридору. Саша держится рядом, Рувер крепко сжимает тело Никки. И только Рита то и дело взмахивает руками, замораживая людей, пули, двери – попросту любую вещь, способную нам навредить. Я внимательно слежу за ней. Говорю себе, что применю силу, если потребуется, однако каждый раз попросту не успеваю отреагировать на то или иное движение. Плетусь рядом. Изучаю открытые кабинеты, вижу, как замирают, находящиеся в них люди с пробирками, и думаю: что же они пытаются изобрести? И какое именно средство помешало мне испепелить веревки и стул? Если клан Аспид нашел наше слабое место, нашел вещество, способное воспротивиться нашим силам – стоит ли вообще пытаться с ним бороться?

От мыслей меня отвлекает противный, скрипящий звук. Я оборачиваюсь и вдруг вижу, как в метрах пятидесяти от нас начинает закрываться огромная, металлическая дверь. Сверху вниз. Она просто опускается. Просто перекрывает нам проход к свободе.

- О, нет.

- Быстрее! – восклицает Саша. Он собирается взять меня за руку, но я покачиваю головой.

- Не надо. Беги один.

- Почему?

Не отвечаю. Просто знаю, что не стоит цепляться за меня, когда все мы так уязвимы. Саша и Рувер проскакивают на другую сторону. Я тоже собираюсь проскочить, однако сначала оглядываюсь и недоуменно вижу Риту, притормозившую на повороте. Она оборачивается, красные огни играют на ее лице, мигают, тухнут, становятся ярче.

- Эй! – кричу я. – Что ты делаешь?

- Надо заморозить погоню.

- Зачем? Ты же не успеешь!

- Успею!

Сирена прожигает голову, верещит будто дикая. В панике смотрю на опускающуюся, толстую металлическую дверь и думаю, что мне не хотелось бы умереть под ее весом. Хотя кому бы хотелось? Слышу топот ботинок. Даже в таком шуме, он нагнетает страх, поджигает нервы. Наконец, появляются венаторы. Шатенка тут же взмахивает руками, и как всегда мужчины в черной униформе мгновенно превращаются в обездвиженные статуи, теряют всякую опасность. Облегченно выдыхаю. Наверно, я и не дышала до этого. Рита несется ко мне. Я проскакиваю под металлической дверью, уже достигающей моих плеч, и бегу к остальным. Они ждут на следующем повороте. Интересно, куда нам идти дальше? Вдруг это здание уже опечатано? Что если задвинулись все аварийные двери? Как нам тогда выбираться? Может…

Выстрел.

Я примерзаю к месту, оборачиваюсь и сквозь маленькую, еще оставшуюся щель вижу Риту. На полу.

- Нет, - шепчу я. Разглядываю пятно крови, появившееся рядом с ней, вижу, как трясутся ее плечи, даже чувствую ее боль. И не раздумываю. Ни секунды. Бегу обратно.

- Аня!

Кричит брат. Я оборачиваюсь, только проскользнув под дверью. Вижу лицо Саши, вижу, как он несется ко мне. Еще я вижу Рувера. Наши глаза встречаются буквально на несколько секунд, но мне этого хватает, чтобы ощутить всю силу его беспомощности. И я никогда не забуду этого взгляда. Никогда не забуду горящего в нем волнения.

- Аня, я иду, - орет брат, - Аня, я…

Аварийные двери плотно закрываются с глухим треском. Я позволяю себе испугаться всего на мгновение. Затем выпрямлюсь, оборачиваюсь и вижу перед собой человек тридцать. Каждый из них понимает, что убить меня – сделать себе хуже. И я пользуюсь этим фактором так нагло, что даже не успеваю подумать об их жалких жизнях. Мне достаточно видеть раненую Риту, мне достаточно вспомнить искалеченное тело Никки. Мне достаточно подумать о похищенном отце. Я делаю четыре больших шага вперед. Теперь шатенка позади меня. Венатор говорит что-то, просит сдаться? Я не реагирую. Ощущаю в себе такую дикую злость, смешанную с паникой, страхом, ужасом, приподнимаю руку, касаюсь пальцами стены и просто-напросто представляю, как от них линиями исходит моя сила, моя способность ускорять, превращать в пепел, уничтожать. Так и происходит. Толстыми трещинами покрываются стены здания. Темной волной мой дар несется навстречу смертникам, и когда он их настигает – они превращаются в пыль, в ничто. Кто-то пытается убежать, но я догоняю и их. Выпускаю наружу такой дикий разряд энергии, что даже земля сотрясается под ногами. Мужчины кричат. Как трусы. Они бросают ружья, они, наконец, понимают, с кем связались. Но парадокс в том, что даже я не понимаю, на что способна. Уже через минуту пол становится похожим на треснувший лед. Глыбы поднимаются, рушатся, потолок обваливается. В этом хаосе я могу лишь стоять и наблюдать за тем, как моя сила не просто уносит жизни, но и стирает с лица земли. И главное: меня не это не пугает. Все, что находится за пределом носков моих ботинок, трещит, раскалывается и гниет. Сверкают искры, пыль превращается в ветер и порывисто откидывает назад мои волосы, а я не двигаюсь, наблюдаю. Шокировано, ошарашенно, но без сожаления. Вскоре я понимаю, что замечаю лишь пустоту. Дым оседает, грохот прекращается. Наступает тишина. И я вижу лишь куски неба, где-то вдалеке очертания города, и обломки. Руины. За моей спиной нет и трещины. Зато перед моими ногами – кладбище.

Вдруг слышу стон. Оборачиваюсь.

У Риты кровь брызжет, как фонтан. Я падаю перед ней на колени и испуганно замираю, впадая в ступор. Шатенка корежится, кривит пальцы, беззвучно открывает рот, а у меня только и получается, что ошарашенно на нее пялиться.

- Р-р-рита, - прикладываю дрожащие руки к ее груди. Дыра прямо в центре, между ребер. Создается впечатление, что шатенка захлебывается в собственной крови. – Я помогу, помогу.

Придавливаю пальцы, жду, когда же сработает вуду-магия, но ничего не происходит. Вокруг летают серые клубья дыма. Сирена больше не разрывает воздух на части своим писком. И лишь скрип ботинок Риты о грязный кафель нарушает тишину.

Девушка вдруг стискивает зубы. Ее тело сводит жуткая судорога, спина прогибается, и новая волна крови выливается из раны наружу.

- Господи, - мои руки почти по локоть алые. – Почему не выходит? Почему не получается? Эй, Рита! Рита смотри на меня! Рита! – глаза шатенки закатываются. – Нет, нет! Эй! – бью со всей силы сестру по щеке. – Давай же, очнись. Очнись!

В панике осматриваюсь. Все кружится, переливается. Пытаюсь втянуть в легкие воздух, но лишь кашляю, ощутив во рту мерзкий привкус крови. Наклоняюсь над лицом шатенки, хватаю ее дрожащими пальцами за плечи и рычу:

- Не оставляй меня, Рита! Не оставляй! Что же это? А, что же? – вновь касаюсь пальцами раны и всхлипываю. – Боже мой, прости меня, прости! Рита, пожалуйста. Ну, же! Ну! Давай!

Кладу голову на плечо девушке. Слышу, как она кряхтит, чувствую, как трясется ее тело, и зажмуриваюсь, крепко-крепко. Думаю: это же моя сестра. Моя родная сестра. Почему я должна с ней расстаться? Осознание того, что нас все-таки что-то связывает, приходит ко мне лишь сейчас, когда я понимаю, что могу навсегда ее потерять. И именно поэтому я сорвалась с места. Именно поэтому я кинулась на помощь. Не бывает сильных людей. Бывают ситуации, когда приходится таковым становиться. И ты превращаешься в смельчака отнюдь не потому, что выбираешь нужный момент. Истинно рисковать своей жизнью мы можем только ради близких. Ради тех, кто в нашем сердце. И Рита дорога мне. Очень. Я не знаю, как это объяснить. Это не в голове. Это где-то внутри. Там где сейчас разрывает на части Ритино тело свинцовая пуля. И это не желание. Это инстинкт. Это мой выбор.