Отпечаток пальца

— Невероятно!

Мистер Магтроп рассказал довольно подробно о том, что произошло. Затаив дыхание, Мэгги выслушала, как мисс Джорджина проснулась посреди ночи от звука выстрела, а может, и потому, что хлопала от ветра застекленная дверь, ведущая на террасу. Мистер Магтроп сообщил также множество деталей, которыми его снабдила у черного входа Дорис Миллер, одна из двух служанок, приходивших днем в Филд-Энд помогать по хозяйству. Дорис была кузиной миссис Магтроп, так что в истинности ее сведений сомневаться не приходилось, действительно в Филд-Энде случилось несчастье.

Трепеща от волнения, но в то же время чутко прислушиваясь к телефону, который тихонько позвякивал, когда кто-то на параллельной линии набирал номер или звонили кому-то в Филд-Энд, и, придвинувшись как можно ближе к окну, чтобы не пропустить ни слова из того, о чем говорили на улице, Мэгги забыла о скуке. Филд-Энд был соединен параллельной с Дипингом линией, поэтому Мэгги не составляло труда услышать, как инспектор Смит звонит в полицейский участок в Лентоне, а из полицейского участка в Лентоне звонят инспектору Смиту. Таким образом, она услышала, что вызвали Скотленд-Ярд, а немного позднее, что из города едет старший инспектор Эббот. В Дипинге не было человека, который не помнил бы его школьником. Он был и навсегда остался мистером Фрэнком, и весть о том, что он приедет в Филд-Энд расследовать убийство, значительно усилила интерес к этому событию.

Мэгги, жадно впитывавшая новости, услышала, как мисс Сисили, она же миссис Грант Хатавей, звонила своей матери в Эбботсли.

— Дорогая, это ты? Какой ужас! Наверное, ты слышала…

Миссис Эббот на другом конце провода сказала, что слышала, ей сообщил новости молочник. Потом опять заговорила мисс Сисили:

— Говорят, подключили Скотленд-Ярд. Как ты думаешь, они пришлют Фрэнка?

— Не знаю… возможно.

— Они уже так делали. Дорогая, разве ты не собиралась приехать к нам в ближайший уик-энд вместе с мисс Силвер?

— Да, мы собирались, но мисс Силвер не уверена, сумеет ли она освободиться на этот уик-энд, потому что одна из ее племянниц — та, которая вышла замуж за адвоката из Блэкхита, — возможно, захочет, чтобы мисс Силвер приехала к ней и… Так о чем мы говорили?

— Ты отвлеклась, дорогая. Так Моди приедет или нет?

— Сисили, как-нибудь ты забудешься и назовешь ее так в лицо!

— Боже упаси! По-моему, Фрэнк как-то назвал ее по имени. Дорогая, ты мне так и не ответила, приедет мисс Силвер или нет, но я уже догадываюсь, что, скорее всего, не приедет. Какая жалость!

В телефонной трубке раздался неторопливый голос миссис Эббот:

— Не следует делать поспешных выводов. Я не говорила, что она не приедет, — напротив. Твой отец только что отправился на машине в Лентон, чтобы встретить ее.

Каких трудов стоило Мэгги Белл не вмешаться в этот разговор и не спросить у миссис Эббот и мисс Сисили, действительно ли именно мистер Фрэнк приедет из Скотленд-Ярда, только, конечно, это было невозможно, и она прекрасно все понимала. Теоретически все в Дипинге знали, что Мэгги подслушивает разговоры по параллельной линии, но она занималась этим так много лет, что практически все об этом забыли. Когда разговариваешь в своей комнате с близким другом, иллюзия полной секретности создается помимо воли. Кроме того, всем было известно замечание миссис Эббот: «Если Мэгги интересно слушать, как я заказываю рыбу в Лентоне, пусть себе получает удовольствие». Точно так же думало подавляющее большинство. Телефонные переговоры в Дипинге легкомысленно продолжались по не стесненной излишними условностями линии, а Мэгги Белл по-прежнему получала от этого массу удовольствия.

Мэгги не пропустила ни одного звонка. Не меньше трех раз звонили из Филд-Энда лондонскому нотариусу и дважды, судя по имени, в Скотленд-Ярд. Мэгги казалось, что полиция очень торопилась выяснить все подробности относительно завещания бедного мистера Филда. Именно этой теме были посвящены все звонки. Она слышала, как мистер Фрэнк говорил с леди в лондонской конторе.

Позднее она услышала, как мисс Сисили звонила в Филд-Энд. Мисс Сисили хотела поговорить с мисс Джорджиной Грей, но сначала ей пришлось объясняться с полицейским офицером. Только после переговоров с ним мисс Джорджине разрешили подойти к телефону. Объяснение с полицейским офицером Мэгги не заинтересовало, а когда трубку взяла мисс Джорджина Грей, из нее лишнего слова не удалось вытянуть, только «да» или «нет». Мисс Сисили, как всегда, разговаривала с ней нежно и ласково. Может, мисс Сисили и не такая уж красотка, но сердце у нее золотое.

— Джорджина, милая… я тебе так сочувствую!

— Да.

— Дорогая, с тобой все в порядке?

— Да.

— Я хочу спросить, не могу ли я чем-то помочь? Ты знаешь, тебе достаточно только сказать мне. Может, ты хочешь, чтобы я приехала?

— Нет. — После этого слова возникла пауза, и потом как бы вдогонку: — Ты очень добра. Твой кузен здесь. Он считает… — Голос ее окреп, и Джорджина продолжала уже на иностранном языке.

Мэгги почувствовала себя оскорбленной, но на другом конце линии мисс Сисили пришла в ужас, потому что Джорджина сказала ей по-немецки: «Он думает, что это сделала я». Сисили ответила на том же языке:

— Не может быть!

— Может.

— Он не имеет права! Что бы ты ни говорила, я приеду повидаться с тобой!

Джорджина разговаривала по отводной трубке из своей гостиной. Ей не хотелось видеть никого, даже Сисили. Она хотела только одного: чтобы ее оставили в покое, ей необходимо напрячь все силы и держать под строгим контролем свои мысли, волю и действия. Она произнесла в ответ лишь одно слово:

— Нет.

И услышала, как Сисили сказала:

— Дорогая, ты не права… я приеду!

На этих словах связь прервалась, и Джорджина осталась сидеть у телефона, сжав в руке молчавшую трубку. Затаившая дыхание Мэгги поняла только последнюю фразу. Желая быть правильно понятой, Сисили Хатавей выразила свое решение совершенно недвусмысленно, по-английски. Мэгги была целиком и полностью согласна со старшим инспектором Лэмбом, который также не одобрял перехода на иностранные языки. То, что нельзя сказать на своем родном языке, или не стоило говорить совсем, или, скорее всего, это было нечто такое, чего вы стыдились и не хотели, чтобы вас поняли другие. Старший инспектор не был знаком с Мэгги Белл, у них был разный круг общения, но, по крайней мере в этом отношении, они испытывали одни и те же чувства.

Мэгги положила трубку и погрузилась в размышления, что же за секретный обмен информацией произошел между мисс Сисили и мисс Джорджиной. Они всегда были близкими подругами, хотя между ними и была разница в возрасте года четыре или пять и трудно было представить двух менее похожих женщин. Не так давно мисс Джорджина приносила кое-какие платья, чтобы переделать их для своей кузины. Мэгги восхищалась ею. У Джорджины была великолепная фигура, светлые золотистые волосы и такие изумительные глаза. Мисс Сисили рядом с ней не смотрелась, зато ее кузина, Мирри Филд, была просто очаровательна. С ней тоже было приятно. Она так мило благодарила мамочку: «О, миссис Белл, как красиво вы все сделали! Никто и не подумает, что все это переделали для меня, правда?» Мисс Джорджина приносила такие прекрасные вещи, но у нее всегда были красивые платья, и ничего удивительного, что мисс Мирри они так понравились. То, в котором она пришла к ним, совершенно не годилось для обитателей Филд-Энда. Мэгги назвала его про себя дешевым и уродливым, мамочка запрещала ей говорить вслух такие вещи. Если хоть чуточку разбираешься в портняжном мастерстве, сразу заметишь разницу между дорогими и дешевыми платьями. Из дешевой материи ничего путного не выйдет, она все равно будет выглядеть плохо, ничего с этим не поделаешь, но дорогая вещь всегда выглядит прекрасно, сколько бы ты ее ни носил.

Глава 17

Фрэнк Эббот уехал из Филд-Энда вместе с сержантом Хаббардом и повез его на ленч в «Рэм». Им гостеприимно предложили перекусить в Филд-Энде и получили в ответ вежливый, но решительный отказ. В «Рэме» готовили простую, добротную пищу. Когда они перекусили, Фрэнк оставил Хаббарда добираться автобусом до Лентона, а сам отправился в Эбботсли повидаться с родственниками. Было небесполезно переброситься парой слов с Моникой.