Страница 48 из 105
Шестой раунд начался таким же образом, но Миллер уже весь выложился. Он опустился на одно колено и стоял до счета пять, а затем с явным трудом поднялся. Рефери бросился, чтобы остановить бой, но Маленький Божок опередил его и ударом правой в челюсть послал Миллера в нокаут.
Перл, чувствуя себя одинокой среди толпы орущих уэльсцев, просидела в зале все первые бои и затем матч на звание чемпиона, вызвавший столько споров, а когда он закончился, места рядом с ней вдруг сразу опустели и она смогла свободно вздохнуть и усесться поудобнее. И так длилось до конца шестого раунда встречи Воспера с Миллером, в котором с триумфом одержал победу неистовый Годфри — он покинул ринг, подняв вверх сжатые руки. Затем, чувствуя, что она привлекает внимание, и не желая показать, ради чего она сюда пришла, она просидела еще восемь раундов скучнейшего боя между боксерами среднего веса, а потом поднялась и направилась к выходу. Она с трудом добралась до парадных дверей, где толпилось множество народу. Такси сейчас не поймаешь, к тому же неплохо пройтись пешком, она измучилась от жары и волнений и хотела разобраться в своих чувствах, прежде чем явится домой; спрашивается, зачем она вообще пошла на этот матч? К чему подвергала себя риску? Какое ей дело до того, кто одержит победу? Зачем будить в себе какую-то гложущую тоску и неудовлетворенность? К чему это все?
Когда Перл уже выходила из дверей, кто-то окликнул ее:
— Миссис Энджелл, если не ошибаюсь?
Худощавая темноглазая женщина, шелковый шарф с рисунком Пикассо на голове, вид совсем больной, но голос уверенный.
— Да… я…
— Я — Флора Воспер. Мы познакомились на вашей свадьбе.
— Да, конечно! Я вас вспомнила, леди Воспер.
— Я не предполагала, что вы интересуетесь боксом.
— Да, по правде говоря, я и не интересуюсь. Но Уилфреда сегодня нет дома — и я подумала, что такой матч стоит посмотреть.
— Но он вас слегка разочаровал, а? Я пришла посмотреть на своего шофера: этот сильный дьяволенок с буйной шевелюрой — он дрался после главного боя и победил в шестом раунде.
— Да. Я помню. Разве он ваш шофер? Он, кажется, нокаутировал своего противника, верно?
— По-моему, хорошая победа. Немного позировал, разумеется, но толпа это любит. Я как раз его дожидаюсь. Он пошел за машиной. Могу я вас подбросить домой?
Растерянность. Не показывай ее.
— Большое спасибо, вы очень любезны, но я… Я не домой, мне нужно еще повидаться с подругой. Я как раз собиралась взять такси.
— Нам не по пути? А то могу вас подвезти.
— Благодарю вас, нет. Я быстрее дойду пешком. Как вы себя чувствуете, леди Воспер? Я слышала, вы болели.
— Одной ногой в могиле, дорогая. Но еще брыкаюсь вовсю. А вы как? Наслаждаетесь жизнью?
Подъехала еще машина. Но не та, хорошо ей знакомая.
— Да, спасибо. Все хорошо. Мне пора…
— Если у вас как-нибудь выдастся часок-другой, заходите меня навестить. Или вы не любите навещать больных?
Перл приветливо улыбнулась.
— Ну что вы, может быть…
— Я подозреваю, что ваш супруг не любит. Приходите без него. В следующий вторник. К обеду. Сможете выбраться?
— О, да, но совсем не обязательно…
— У меня будут еще двое гостей. Мариам, моя дочь, — она вашего возраста — и Сальватор, пианист. Человек очень занятный, и вы как раз будете четвертой.
Что за машина медленно едет к лестнице, не зеленая ли громадина? Вежливо ли ей отказаться во второй раз? Удобно ли прийти на обед, в то время как Годфри будет сидеть на кухне? Во всяком случае, всегда можно визит отменить. Теперь надо как можно скорее уходить.
— Благодарю вас. Я с удовольствием приду. Во вторник Уилфред обедает в своем клубе, и я, наверное, смогу. Если…
— Значит, условились, в половине восьмого — в восемь. Я еще пришлю вам приглашение. Вы знаете мой адрес? Уилтон-Кресчент, 113.
— Благодарю вас. Спасибо леди Воспер. — Это та самая зеленая машина. — В половине восьмого — в восемь. Спокойной ночи, леди Воспер.
До свидания, Маленький Божок. Скрыться в толпе. Остаться незамеченной, смешаться с людьми. Матч еще не кончился, но все больше людей выходило из зала. Зеленая машина как раз подъезжала к ступеням подъезда.
Но Перл уже была далеко, спрятана за шляпами, поднятыми до ушей воротниками, зонтами, раскрытыми от моросящего дождя. Он ее не заметил. Скажет ли ему что-нибудь леди Воспер? Вряд ли. Конечно, ее отношения с шофером были чересчур фамильярными, и она могла сказать: угадай, кого я встретила на лестнице? И все-таки это маловероятно. Скорее всего, она скажет: молодец, Маленький Божок, ты отлично дрался, отлично боксировал, заслуженно одержал победу; прекрасное обнаженное тело, смуглая кожа, гибкое, мускулистое тело, сильные покрытые волосами ноги; великолепно сработанная боевая машина, густая шевелюра, упруго подпрыгивающая при каждом выпаде и ударе, мелкие, но правильные черты лица — полная, выступающая вперед нижняя губа, черная бровь перерезана небольшим шрамом, один шрам, как у дуэлянта, не нарушающий совершенства его наружности. Воля к победе всегда горит в его взгляде, стремление причинять боль, добиться поражения противника чувствуется в каждом согласованном движении его ловких рук.
Молодец, Маленький Божок, наверное, скажет его хозяйка, молодец, ты его здорово уложил, а теперь отвези меня домой.
Потому что, несмотря на все их различие, Перл ощущала некое смутное сходство между Флорой и ее шофером. Флора не была убийцей, но она была сорвиголовой, бесшабашной женщиной, которая ни перед чем не остановится, не побоится перемахнуть на лошади через самую высокую изгородь, зная, что не удержится в седле, предпочитая лучше расшибить себе голову, нежели объехать препятствие. Перл не понимала таких женщин, но ведь такие существуют.
В последующие дни несколько раз ее так и подмывало упомянуть в разговоре с Уилфредом о своей встрече с Флорой Воспер и спросить его, знает ли он, чем она больна. Как-то она даже назвала ее имя, но Уилфред был целиком поглощен едой и не отреагировал. К тому же Перл опасалась проговориться, что ходила на бокс.
Скоро она получила по почте небольшую карточку, подтверждавшую приглашение. Несколько раз Перл поднимала трубку, чтобы позвонить леди Воспер и отказаться от приглашения, но каждый раз у нее находилась какая-нибудь причина, которую она тут же придумывала, казавшаяся даже ей самой неубедительной. И наверное, было неблагородно отказаться навестить больную женщину. Да и приглашенные гости показались ей интересными. С тех пор как она вышла замуж, она не завела дружбы ни с одной молодой женщиной своего возраста, кроме разве Вероники Порчугал, с которой она встречалась время от времени, да раз в месяц она виделась с Хэйзел. Друзья Уилфреда стали ее друзьями, но, за исключением четы Порчугал, это были люди средних лет или даже старые. Поэтому с Мариам, возможно, будет интересно познакомиться. И музыканты всегда ее привлекали, хотя лучше бы Сальватор был кларнетистом.
До самого понедельника она не говорила Уилфреду о приглашении, что создавало атмосферу обмана, хотя вовсе не требовалось никого обманывать, а когда понедельник настал, предупреждать его уже показалось поздно. Она назначила на четыре часа во вторник парикмахера и маникюршу, но не у «Эванса»; с тех пор как Перл оставила работу, она никогда больше не заходила в магазин.
В понедельник Уилфред опять спал с ней.
Погода во вторник выдалась ветреная, что всегда досадно, если ты только что сделала укладку.
На обратном пути, не боясь вызвать неудовольствия Уилфреда, Перл взяла такси, но успела приехать домой раньше него. Он явился в мрачном настроении, потому что какое-то земельное соглашение, по поводу которого он вел переговоры с одним человеком в Швейцарии, задерживалось из-за медлительности лондонского стряпчего.
— Если бы я мог зарабатывать на жизнь, занимаясь искусством! — сказал он. — Даже торгуя произведениями искусства! Мне бы это доставляло большее удовлетворение. Создавать произведения искусства, разумеется, предел мечтаний.