Двадцать отражений лжи

— Конечно. Я предупрежу Алиссондру, она принесет вам свою портативку. Хочу только предупредить, что переписываться вам с кем-либо нельзя категорически. У нас зашифрованный канал, который сложно отследить, но бывает всякое.

— Что вы, я же понимаю… Большое спасибо! — огромные лучистые глаза заискрились совершенно детским восторгом. — Просто для того, чтобы получить место в исследовательской группе, нужно не меньше пяти публикаций — а без галасети очень сложно собирать материал. Лаборантка ведь ничем интереснее надписывания бирок не занимается.

Я только вздохнула. Наивное дитя, она до сих пор не понимает, во что угодила. Какая группа, какие статьи… А кстати, какие?…

Я повторила вопрос вслух. Она смущенно порозовела.

— Ну… если честно, то в детских изданиях. «Тысяча чудес галактики», «Об удивительном просто», ну и другие… Настоящие научные статьи мне никто не доверит, но что-нибудь попроще, для широкого читателя… «Кто построил сильфийский шар», «Куда исчезли негерды», и все такое. Конечно, об этом пишут чуть ли не в каждом подобном сборнике, но почему бы и нет? А сейчас я думаю написать серию о малых народах галактики. Гниффлы, например, очень интересная раса. Живут в симбиозе с тремя видами растений, представляете? А риалтэ, которые «звезды» — их же никто толком не пытался изучать, а ведь это очень интересные полиморфы… Вы слышали о «звездах»?…

— Да.

Двери подъемника разошлись. Я нырнула в толпу, следя, чтобы Рис не отставала. Через несколько минут мы оказались во внутренних коридорах, где агентов было немного, и пошли рядом. Своей последней репликой я, наверное, всерьез заинтересовала девушку, потому как она вернулась к той же теме.

— Вы в самом деле слышали о «звездах»?

— Я генетик по образованию, — сухо сообщила я, — и знакома со всеми относительно гуманоидными и относительно разумными формами жизни, пусть и с точки зрения их генкода, а не социальных устоев.

— Так мы почти коллеги! — Рис обрадовалась так, будто внезапно обрела сестру по вере.

Я решительно рванула к двери штаба, а оживившаяся девушка с нездорово горящими глазами у меня за спиной продолжала гнуть ту же линию:

— Но почему «относительно разумные»? Вы тоже считаете, что риалтэ ближе к животным, и их клановость существует на основе инстинкта, а не разума?… Я вот даже и не знаю, какой стороны держаться, по этому поводу такие споры идут…

— «Звезды»? «Звезды» разумны в такой степени, какая вам и не снилась, фарра, — Пешш встал на пороге штаба и насмешливо улыбнулся. — Не обращайте внимания на суровую мину нашего куратора — «звезды» вообще и Сияющая в частности — больная тема для Корпуса. А по лицу фарры Шалли вообще можно подумать, что она в свое время ее лично ловила.

Я хмуро посмотрела на него и отчеканила:

— Рядовой, вернитесь на свое рабочее место. И будьте так любезны заткнуться — вы бы еще сказали, что я ровесница Филина. А то, что Нейн была «звездой», вообще не доказано.

Пешш дурашливо замахал руками и ослепительно улыбнулся:

— Вы, куратор, свежи, как весеннее утро! Но ведь Сияющей ее называли тоже не за красивые глаза.

— Мне провести с вами курс лекций по маскировке и изменению внешности? Вам ничего не говорят слова «линзы», «маскировочные амулеты», «голография»? Нет? Я так и думала. Идите работать, что-то не помню, чтобы давала вам выходной.

Что-то совсем распоясался, клоун. Видимо решил, что ему теперь море по колено.

Ну точно. Подмигнул, и чуть ли не интимным шепотом сообщил, что все мои задания выполнены, в чем я могу лично убедиться.

Ну почему в моем блоке нет больше ни одного «жука»?!

Марлен, внимательно прислушивающаяся к нашей перепалке, поинтересовалась:

— А кто такая Сияющая?

— Древняя страшилка. Пиратка времен Распада, которой время и слухи придали неадекватную окраску. Не обращайте внимания, это наш местный фольклор, здесь вам еще и не такого расскажут. На случай, если Пешша опять прорвет на эту тему — эта легенда у него любимая — ее поймали еще во времена Филина. Поймали и казнили.

— Жаль. Люблю легенды.

Я подозвала Чезе, представила его девушке и поручила прогулять ее по помещению. Он широко улыбнулся и галантно предложил фарре локоть.

Уже направляясь карающим мечом к Пешшу, я краем уха уловила обрывок пространного рассказа о Черном Облаке — это была любимая байка Чезе. Теперь осталось, чтобы Алиссондра рассказала ей о духе Филина, Оско — о пришествии второго Распада, а Наррау — о Киррене Бородатом, величайшем садисте в истории галактики.

Как ни странно, Пешш действительно сделал все, и сделал неплохо — я стала обладательницей бесценной информации обо всех кораблях, заходивших в порт, где меня подобрали три месяца назад. Рейдер нужным числом датировался только один, что и не удивительно — все-таки курорт, а не военная база. По документам он проходил как собственность службы охраны корпорации «Ристан» — крупного производителя горнопроходных машин и очищенных руд на нужды тяжелой промышленности, у которого на балансе вообще не было ни одного военного по классу корабля. Это выяснили давным-давно, и не я, а полиция Мерры, углядев, на чем от них сбежал «маньяк». Не то что бы я ожидала узнать что-нибудь новое, но проверить Пешша все равно стоило.

Отдав ему на растерзание «Эско» и еще раз предупредив, что плескание языком обернется для него смертью долгой и мучительной, я засела в кабинете и вызвала Селена. Дело «черных» лабораторий не было особо спешным, поэтому находилось еще в стадии разработки и требовало неусыпного контроля, хотя и продвигалось довольно неплохо. Картина вырисовывалась… аппетитная, если верить донесениям прикормленных Корпусом осведомителей. Кажется, в этом сезоне мне все же обломится любопытное дело — либо с наркоторговцами, либо с новым сортом вируса, смотря что конкретно мы там найдем.

С этими приятными мыслями я вышла из кабинета следом за Селеном и оторопела. Перед глазами предстала умилительная картина: мои суровые ребята сидели кружком около фарры Рис и травили ей байки, которым оная фарра внимала с сияющими глазами. Я скрестила руки на груди и саркастически поинтересовалась:

— Никто не хочет ничего мне сказать?

Желающих не нашлось. Все как-то засмущались и разбежались по рабочим местам. Я подхватила подопечную под руку, и со словами: «Не волнуйтесь, они будут вас навещать», отбуксировала в каюту, сдав на руки Алиссондре. Стоило, конечно, вернуться в штаб сразу, но раз уж я все равно на жилом уровне…

На ужин у нас с Ивом были планы. В эти планы входило устроить небольшой пикник в оранжерее, и последнее, в чем я хотела идти на свидание — это мятый мундир.

Завернув в собственную каюту, я распахнула дверцу шкафа в спальне, придирчиво выбирая для вечера подходящий наряд. И уже потянула воздушное голубое платье с вешалки, когда…

Голос.

Тихий, тише легчайшего шепота… Голос призрака. Он невидимым, воздушным, как паутинка, эхом парил под потолком, и звал давно похороненных людей по имени.

А еще он смеялся. Надо мной.

Тварь.

У меня дернулись губы. Тварь, тварь, тварь!..

Я ринулась в спальню, выхватила из-под подушки прозрачный флакончик, сбила пробку…

— Становишься алкоголичкой?

Я застыла, боясь обернуться. Боясь того, что могу увидеть.

Пальцы, до боли материальные, вцепились в запястье и отобрали флакон. Неро… Я смотрела на черные волосы, на холодные глаза цвета вечернего неба, на изуродованное лицо, почему-то не скрытое амулетом, и понимала, что то, чего я боялась долгие годы, все-таки произошло.

Мой мозг не выдержал. Процесс отторжения сделал свое дело, разрушая психику.

И я сошла с ума.

Наверное, это было видно. Потому что галлюцинация схватила меня за плечи и затрясла так, будто хотела вытрясти душу, приговаривая: «Совсем мозгов лишился, придурок».

Сознание зацепилось за короткую фразу, недоумевая, почему обо мне говорят в мужском роде. Потом до меня начало медленно доходить, что для галлюцинации у Неро слишком теплые руки и жесткая хватка.