Страница 2 из 5
Прощайте, дорогой милорд! Да хранит Вас от врагов Святая Троица, дабы поскорее мне услышать добрые вести от Вас. Писано в Певенси, в замке, после дня Святого Якова Вашей бедной Дж. Пелем. Моему законному господину.
Марджери Брюс (Пастон)
(ок. 1428 —?)
Прикажешь мне любовь хранить, куда я ни пойду, Любить я буду всей душой, так сильно, как смогу.
Пастоны были видным норфолкским семейством конца Средневековья. Они оставили ценное собрание писем представителей четырех поколений, рисующих выразительную картину жизни в те времена. Приведенные ниже письма Марджери Брюс Джону Пастону, относящиеся к 1476 г., иногда называют древнейшими любовными письмами, написанными по-английски, но они, в сущности, носят более деловой характер, чем может показаться на первый взгляд. Основной предмет этих посланий – продолжающиеся переговоры по поводу размеров приданого Марджери, которое семейство Пастонов считало слишком скромным. В конце концов Марджери и Джон поженились в 1477 г.
Марджери Брюс (Пастон) – Джону Пастону
(февраль 1476 года, отправлено из Топкрофта)
Моему истинному возлюбленному Валентину, Джону Пастону, эсквайру, доставить в собственные руки.
Мой милостивый и почтенный возлюбленный Валентин, я вверяюсь Вам, горя желанием узнать о Вашем благоденствии, и молю Всемогущего Господа продлить его ради своей услады и во исполнение Ваших желаний.
Если же Вам угодно узнать, как поживаю я, то я отнюдь не в добром телесном и душевном здравии и не пребуду в них, пока не получу весточку от Вас.
Ваша матушка со всем старанием изложила суть дела моему отцу, но не смогла добиться от него более того, о чем Вам уже известно, и Бог свидетель, я горько об этом сожалею. Но если Вы любите меня, а я верю, что воистину любите, Вы не оставите меня, ибо, если бы у Вас не было и половины средств, что Вы имеете, я не покинула бы Вас, даже если бы мне пришлось заниматься самым тяжким трудом, на какой только способна женщина.
На этот раз более ни слова, и да хранит Вас Святая Троица, а я молю не показывать это письмецо никому из ныне живущих, кроме как Вам самому.
Это письмо писано в Топкрофте с тяжестью на сердце Вашей Марджери Брюс.
Марджери Брюс (Пастон) – Джону Пастону
Благодарю Вас всем сердцем за присланное письмо… из которого я наверняка узнала о Вашем намерении приехать… в скором времени с единственной целью скрепить соглашение между Вами и моим отцом. Я стала бы счастливейшей из смертных, если бы это наконец произошло… Если же Вы приедете, но дело так и не будет решено, меня переполнят скорбь и печаль.
Что до меня, я сделала все от меня зависящее, все, что только могла, и Бог тому свидетель. Постарайтесь понять, что мой отец решительно отказывается расставаться с деньгами сверх обещанных полутора сотен [фунтов], а это гораздо меньше, чем ожидаете Вы.
По этой причине, если Вы удовлетворитесь указанной суммой и моей скромной персоной, я буду счастливейшей девицей на свете. Если же Вы останетесь неудовлетворенным или сочтете, что Вам причитается больше денег, о чем уже заявляли ранее, тогда, мой добрый, верный и любящий Валентин, не трудитесь впредь приезжать по этому делу. Пусть оно завершится и впредь никогда не будет упоминаться, с тем что я останусь Вашим верным другом и сторонником до конца моих дней.
Екатерина Арагонская
(1485–1536)
…молю Бога поскорее возвратить Вас домой, ибо без этого радость не полна, и, молясь об этом, отправляюсь к Богоматери Уолсингемской, как давно обещала.
Екатерина Арагонская, родившаяся во дворце Алькала-де-Энарес к северо-востоку от Мадрида 16 декабря 1485 г., приходилась дочерью Фердинанду Арагонскому и Изабелле Кастильской. Изабелла строго следила, чтобы ее дочери получили хорошее образование и были воспитаны в католической вере. Познания Екатерины в латыни, европейских языках и классической литературе вызывали восхищение у многих, как и ее набожность, доходящая до крайности.
Когда инфанте было всего два года, английский король Генрих VII предложил ей в мужья своего старшего сына Артура, принца Уэльского, бывшего годом младше невесты. После переговоров, продлившихся более десяти лет, инфанта прибыла в Плимут в октябре 1501 г. Брачный союз Екатерины Арагонской и Артура, принца Уэльского, был скреплен в соборе святого Павла 14 ноября.
На следующий год, в апреле, пятнадцатилетний Артур скончался. Испанская сторона сразу же проявила интерес к замужеству Екатерины и Генриха, нового принца Уэльского. Хотя Генрих VII не возражал против этого брака, переговоры, проходившие в Англии, Испании и Риме (потребовалось разрешение Папы Римского, так как Генрих приходился родственником Екатерины по мужу), затянулись на шесть лет. Все это время Екатерина оставалась в Лондоне как вдовствующая принцесса Уэльская; ее томила тоска по дому, она была стеснена в средствах и часто жаловалась отцу на скупость Генриха VII. К марту 1509 г. она начала умолять родных позволить ей вернуться в Испанию и уйти в монастырь. Наконец Генрих и Екатерина поженились за несколько недель до того, как принц унаследовал престол, в июне 1509 г.
Продолжительность этого брака (более двадцати лет) часто затмевает то, что последовало за ним, а именно пять браков Генриха, сменявших один другой в течение десяти бурных лет, начиная с 1533 г. Кроме того, пара явно была довольна своей супружеской жизнью почти на всем ее протяжении, хотя ее наверняка омрачали многочисленные выкидыши Екатерины и рождение мертвых младенцев. Выжил лишь один ребенок супругов – принцесса Мария, родившаяся в 1516 г. Согласно распространившимся и ошибочным представлениям, Екатерина была невзрачной и унылой религиозной фанатичкой с вечными четками, ломаным английским и малоприятными гинекологическими проблемами. Но исторические источники свидетельствуют, что Генрих уважал свою жену настолько, что поручал ей заниматься государственными делами в его отсутствие, вопреки ее непоколебимому убеждению, что христианский долг жены – повиноваться мужу во всем. Первое из приведенных ниже писем было написано, когда Генрих сражался с французами. Екатерина успешно отразила вторжение шотландцев во главе с королем Яковом IV, причем сам король погиб на поле боя. Обрадованная Екатерина написала Генриху и отправила ему рубашку убитого монарха, намекая, что охотнее отослала бы его труп, но ей не позволили брезгливые английские придворные.