Как жил, работал и воспитывал детей И. В. Сталин. Свидетельства очевидца

Иногда даже и эта машина не проходила. То­гда доезжали, как могли, до Одинцово. А из Зубалово, там совхоз «Горки-2», приходила лошадка с саночками, и обычно лошадью управлял Иван Денисов, который служил экспедитором. И когда было нужно, он вез Сталина. Сталин иногда любил вечером прокатиться в саночках. Тогда саночки подъезжали, он выходил, садился и где-нибудь с полчаса катался. А потом снова садился работать.

Какое было его отличительное качество? Каза­лось, что он всегда работает. Такого, чтобы он отдыхал специально, даже на даче, я не помню.

Кстати, о сыне этого Денисова, Ване, впослед­ствии позаботился Василий: он устроил его к се­бе в полк в младшем воинском звании. Тот с неба звезд не хватал, но был добросовестным работни­ком. Все, кого брал и устраивал Василий, очень от­ветственно относились к делу, ни в коем случае чтобы его не подвести. И, как правило, оправды­вали его доверие.

Е. Г.: Но дача предполагает отдых. Почему собиравшиеся у него для работы люди не на московской квартире собирались, а на даче?

А. С.: Гораздо более удобное помещение было на даче. Личные апартаменты Сталина были невелики, квартира маленькая: из коридора дверь в комнату — это вроде столовая и малый зал за­седания, налево спальня, направо маленький ка­бинет, дверь — и это уже зал заседания, где Совет министров заседал и все такое. Но места там мало, выйти если — только на асфальт. А на даче было просторнее. Можно делать большую открытую веранду и летом там собираться.

Е. Г.: А вообще Сталин любил гостей, компании?

А. С.: Компании всегда у него были деловые. За столом решались важные вопросы. Люди перекусят — и вновь за работу. Беспрерывно у него люди были: одни закончили, уходят, другие приходят. Если говорить о нем — ещё раз повторяю: он рабо­тал постоянно везде, всегда, на даче в том числе.

Е. Г.: Были у него друзья юности?

А. С.: Думаю, с ними встречался нечасто. У не­го были друзья по партии, по идеологии. Знаю, что были у него друзья, с которыми он когда-то на­чинал. Но только если эти люди сохранили свои взгляды. Многие люди свои взгляды меняли. Ме­нялись и условия. Отсюда менялись лозунги. Ло­зунг — это краткая сформулированная задача на данное время. Но время меняется, условия меня­ются, цели. Соответственно — смена лозунгов.

Е. Г.: Довелось слышать, что Сталин боялся покидать Москву, не любил и боялся армию, во время войны, мол, на фронт ни разу не выезжал.

А. С.: Не зря он сказал: «На мою могилу нанесут немало мусора». Вот этот мусор и несут неустан­но. Во время войны я был на фронте, со Сталиным не виделся, да и он бы мне не стал докладывать, где был и что делал. А мой товарищ по академии Игорь Александрович Соколов, в то время стар­ший лейтенант, а ныне полковник в отставке, был адъютантом маршала Воронова. Он рассказывал, как они приезжали на фронт. Их вызвали — немедленно прибыть. Они прибыли, а там их встречает Сталин. В штабе Западного фронта, в штабе Калининского фронта так было.

Е. Г.: Это какие годы?

А. С.: Это 1941,1942,1943, когда было особенно трудно и надо было разбираться на месте. Мне рассказывал генерал Иван Александрович Серов, он тогда был замнаркома внутренних дел, а позже председателем КГБ, как звонит ему Сталин и го­ворит, что надо завтра, к примеру, поехать в штаб Западного или Калининского фронта. Устраивать огромные кортежи Сталин вообще не любил, а в этом случае по причинам безопасности нельзя было привлекать к себе внимание. Серов готовит ему машину, а все машины, которые обычно обслу­живают Сталина, стоят на своем месте в гараже, все выглядит так, будто он работает здесь, в Крем­ле. Сели в машину, которую никто не знает, — поехали на Западный фронт. Приехали туда, решили дела, потом он спрашивает, кто как ра­ботает. Ему все очень хвалят дальнюю авиацию Александра Евгеньевича Голованова: что ни ска­жешь — все задания выполняют безукоризнен­но. Поехали с Западного на Калининский фронт. Там тоже все Голованова хвалят. Дальняя головановская авиация всегда действует отлично.

Сталин звонит в Москву, связь ВЧ тогда без­упречно работала. Маленков спрашивает: «Това­рищ Сталин, Вы откуда звоните?» Сталин ему: «Это неважно. Подготовьте и опубликуйте в печати указ о присвоении генерал-полковнику Голованову звания маршала авиации». Звонит Сталин Голованову: «Товарищ Голованов, я Вас поздравляю». Тот: «А с чем? У меня не день рождения, праздника никакого нет». Сталин ему: «Газеты читайте».

Ну, поездили, надо ночевать. Служба охраны выбрала дом: не на краю деревни, неприметный — по требованиям безопасности. А хозяйка не пускает. Рядились-рядились — не пускает. Кое-как, с угрозами буквально — пробились к ней в дом.

Е. Г.: Но сейчас только и слышишь, какое население тогда было запуганное, не смели слово поперек сказать властям. А тут идет война, группа военных, офицеров, просится на постой, а хозяйка не пускает, бранится.

А. С.: Сейчас и не такое услышишь. Ну, так вот. Переночевали. Сталин спрашивает: «Хозяйку по­благодарили?» Сопровождающие в недоумении, мол, чего её благодарить, она нас гнала. Он говорит: «Если бы она знала, кто на постой определяется, она бы иначе себя вела. Благодарить обязательно нужно: мы же в её доме ночевали».

Разговоры сейчас о том, что на фронт он не выезжал — это болтовня несведущих людей. Для него это была рабочая деловая поездка, и было бы глупо обставлять её помпезно и широко опо­вещать. Ну и Сталин, безусловно, не заботился о доказательствах для нынешних мусорщиков, не­сущих сор на его могилу. Он делал дело, а не зани­мался саморекламой.

Дача в Волынском

А. С.: Первая дача Сталина была в Зубалово, второй считается госдача в Волынском, но бы­ла ещё дача в Соколовке, куда иногда приезжал Иосиф Виссарионович и члены его семьи. Но она не была стационарной. Можно сравнить с гости­ницей: можно туда приехать, если вдруг почему- то в Зубалово не ехали. Мы с Василием именно там, в Соколовке, были, когда случилась трагедия с Надеждой Сергеевной. Нам позвонили, велели прибыть в Москву. А Светлана так и осталась на даче с няней.

Трагедия с мамой Василия случилась уже во второй кремлёвской квартире, в Потешном двор­це. Первая кремлевская квартира семьи была по адресу Коммунистическая улица, 2. Когда заез­жаешь через Троицкие ворота, то видишь двух­этажный дом с крыльцом. Здесь и была первая квартира Сталина в Кремле. Вход был не там, где ныне, а с Коммунистической улицы, где находи­лось крыльцо. С него вел вход и на второй этаж.

Вторая квартира представляла собой совсем не дворцовые хоромы, хотя была уже удобнее и про­сторнее первой. Переехали на ту квартиру в По­тешный где-то в конце 1931-го — начале 1932 года.

Квартира располагалась на втором этаже. Тогда был балкон в стене, сейчас нет. Был лифт, и на второй этаж можно было на лифте ехать.

В Потешном дворце у Василия была неболь­шая сводчатая комната. В потолке были кольца, висела трапеция — спортивная комната была. Можно было заниматься.

В квартире в здании Сената был полуторный этаж. Там тоже была комната, где стоял диван­чик, на котором я и спал.

Еще дровяная колонка в той квартире была. То­пил её кто-нибудь из домашних: Груша (женщи­на, помогавшая по дому) или няня. Специального человека для этой цели не было, обходились.

Е. Г.: Были в доме картины?

А. С.: Нет. Фотографии висели некоторые. У Сталина над кроватью висел подаренный туркменскими ковроткачихами коврик — метр на полтора — с вытканным портретом Ленина. Картин не было.

Мне говорила Полина Семеновна Жемчу­жина, жена Молотова, что когда они накану­не, 8 ноября, сидели у Ворошиловых, у Надеж­ды Сергеевны сильно болела голова, она очень нервничала, ушла раньше. Мол, мы её проводи­ли (по-моему, она с Зинаидой Андреевной Орд­жоникидзе была), прогулялись, сделав два круга в Кремле, Надежда Сергеевна открыла свои двери и пошла домой.