Страница 12 из 112
- Всё уразумел, великий князь, со всем согласен.
Князь Олег что-то сказал своим воинам, они быстро вскинули луки, положили стрелы на тетивы и выстрелили в небо. Стрелы улетели в небесную синь и, похоже, оттуда не вернулись. Олег помахал Фёдору рукой и поскакал в свой стан. Фёдор подошёл к императору. Робости перед ним у русича не было, и он передал басилевсу всё слово в слово. От себя же добавил:
- Ты бы, государь, внял его повелению.
Глаза императора засверкали гневом.
- Того не будет! За дерзость я уничтожу его рать!
Но сын, которого Лев Мудрый держал на руках, тронул его за лицо, провёл ручонкой по бороде:
- Уступи, божественный батюшка, русскому князю. Это во благо тебе и мне.
И гнев у императора схлынул, как морская волна от каменистого берега, но он упрекнул сына:
- Тебе, Багрянородный, рано вмешиваться в государственные дела.
- Батюшка, меня призывает к тому Всевышний.
- Ладно, - согласился Лев Мудрый. - Я посажу ратников на стены, и русы не увидят их. С тем и уйдём.
Багрянородный потянулся на руки к матери. Зоя-августа взяла его.
- Не греши, божественный батюшка, - укорил он отца.
- Да пребудет мир между вами! - воскликнула Зоя-августа. - Божественный, сведи воинов со стены, и пусть они встанут рядом с нею.
Льву Мудрому не хотелось углублять малую щель раздорам с сыном, и он согласился.
- Будь по-вашему. - Он позвал епарха Форвина и повелел ему: - Дай команду всем воинам и ополченцам сойти со стены вниз и быть возле неё. - Он отошёл с епархом подальше от Зои-августы и сына и тихо добавил: - Оставь на стене секреты. Русы коварны.
Вскоре император и его свита покинули крепостную стену. Следом сошли с неё воины, располагаясь внизу. Лев Мудрый тоже не собирался уходить от крепостной стены. И прошло немало времени в ожидании неведомо чего. Никто не знал, как поведут себя русы. Лишь Багрянородный, похоже, что-то прозревал. Он попросился с рук матери на землю и потянул её к сидящему неподалёку Фёдору. Подойдя, молвил:
- Ты, воин, сказал русам больше, чем тебе было ведено. Ты хотел разбудить в них милосердие?
- Так и было, малыш Багрянородный.
- Хвала тебе.
- Я тоже не хочу сечи.
Багрянородный потянулся к мечу Фёдора, взялся за рукоять.
- Покажи мне его.
Но Фёдор отвёл ручонку малыша и сказал пророческие слова:
- Твоя рука никогда больше не коснётся меча.
В это время все увидели бегущего человека. Он приблизился к императору. Это был Роман Лакапин. Он выдохнул:
- Русы побили морских воинов. Все полегли!
- Проклятие! Я накажу русов! - вспыхнул император. - Где великий доместик Анатолик? Почему он не пришёл флоту на помощь?
- Он у восточных ворот. Но русы разрушили мост через протоку, и Анатолик не может вести гвардейцев на вылазку.
- Где епарх Форвин? - крикнул император.
- Я здесь, Божественный, - отозвался епарх и возник перед императором. - Слушаю!
- Вели всем воинам подступить к воротам. Я сам поведу их на врага! Я докажу…
Но с лестницы в сей миг стремительно спустился служитель в секрете и подбежал к императору:
- Божественный, русы у ворот!
- Форвин, веди всех на стены! - вновь крикнул император.
Форвин не успел разобраться в этой сумятице, как Багрянородный попросился к Зое-августе на руки и потянул её к отцу. Мать поняла побуждения сына и поспешила к супругу.
- Божественный батюшка, это мир! Это мир? - воскликнул Багрянородный и протянул к отцу руки.
Лев Мудрый взял сына на руки и почувствовал желание прижать его к груди. Когда тело ребёнка приникло к императору, он ощутил исходящее от него тепло и посмотрел вокруг. То, что он увидел, поразило его. Ещё совсем недавно он не обращал внимания на горожан, на посадских, а сейчас он узрел перед собой людское море. Оно колыхалось - только волны да детский плач, как крики чаек перед бурей. И Лев Мудрый понял, что его подданные, как и сын, не хотят кровопролития, что они тянутся к миру и надеются на то, что он, Божественный, принесёт им этот мир.
- Ты говоришь о мире? - спросил отец у сына.
- Да. Идём на стену, божественный батюшка.
Форвин, стоящий рядом, задал вопрос:
- Государь, что делать? Вести воинов и ополченцев на стену?
- Подожди, епарх Форвин. Сам Господь вмешался в наши дела. Он глаголет устами младенца. Прислушаемся к нему. А теперь идём с нами на стену да захвати руса Фёдора. - Он глянул на Зою-августу, позвал её: - Идём с нами, славная. Вам в будущем жить в мире с русами.
Зоя-августа пошла следом за мужем, ступила на лестницу. Поднимаясь на стену, она думала о бренности жизни. Её насторожили последние слова супруга. Неужели он предчувствует край земного бытия? На глаза у неё навернулись слезы.
Епарх Форвин поднялся на крепостную стену первым. Выглянув за зубцы, ахнул. Он увидел, что всё пространство у северных ворот заполонили воины-русы. Они держали над головами не луки со стрелами, и Форвин не заметил штурмовых лестниц. Он видел лишь червлёные щиты, блестевшие на солнце. Но больше всего поразило Форвина то, что он увидел у ворот. Боком к ним застыли два коня, на их спинах лежал небольшой помост. Один воин держал червлёный щит, а другой - это был великий князь Олег - прибивал щит к вратам Константинополя. Епарх Форвин пришёл наконец в себя и позвал Льва Мудрого:
- Божественный, подойди сюда. Смотри, что делают русы. Они прибивают к нашим вратам щит.
Посмотрев из-за стены и увидев происходящее, Лев Мудрый печально улыбнулся и миролюбиво, но невесело произнёс:
- Князь Олег знает своё дело. Отныне мы его данники.
- И всё так просто?
- Да, Форвин.
И вот щит уже прибит. Князь Олег и воин встали на крупы коней, стоявшие рядом с конями воины сняли помост и положили его у ворот. Князь Олег первым опустился в седло, отъехал на несколько шагов от ворот, глянул на стену и крикнул:
- Эй, византийцы, зовите императора! Говорить будем!
- Он здесь! - ответил Фёдор. - Он слушает тебя!
- Слушает, а показаться боится. Тогда передай ему, что отныне он мой данник. Пусть шлёт ко мне в стан завтра послов. Будем говорить о мире. И сам приходи.
- Слава тебе, великий князь, за миролюбие! - горячо воскликнул Фёдор.
Он слово в слово пересказал Льву Мудрому слова князя Олега.
- Что передать ему? - спросил Фёдор. - Он ждёт ответа, Божественный.
- Скажи, что он варвар! - в сердцах произнёс Лев Мудрый. - Зачем он побил моих морских воинов?
- Помилуй, Божественный, они сами полезли в сечу! Я этого не буду говорить.
- Все вы, русы, упрямы. Ладно, передай, чтобы завтра с утра ждал послов. Ты и поведёшь их. Будем готовить договор о мире. - Форвину Лев Мудрый сказал: - Тебе быть главой послов. Подбери мудрых. Вечером придёшь на доклад.
- Исполню все, как велишь, Божественный.
- Вот и славно. А мы уходим… Устали.
Внизу императора ждала колесница. Он сел в неё с сыном и Зоей-августой. Проезжая через толпы горожан, Лев Мудрый несколько раз крикнул им: «Вас ждёт мир! Вас ждёт мир!» С тем и уехал во дворец Магнавр. Сын уснул у него на руках. Зоя-августа смотрела на малыша и чему-то улыбалась.
Глава четвертая. ВОСШЕСТВИЕ
Императорская семья отдыхала в зале Августеон. Стоял тёплый последний апрельский вечер, и окна зала были распахнуты. Лёгкий ветерок колыхал красивые шёлковые шторы, на которых были изображены цветные грифоны среди ярких розовых и голубых цветов.
Стены залы украшали мозаики из священных писаний, а на мозаичном полу была запечатлена фигура вождя готов, побеждённого императором Византии Константином Великим пять с лишним веков назад. В зале всюду стояло много статуэток из слоновой кости. Одна из них - Богоматерь с младенцем - высилась на столе, за которым сидел перед раскрытой книгой шестилетний отрок Константин Багрянородный. Рядом с ним сидела Зоя-августа, и они вместе читали рукописную книгу сочинителя Агафия, в которой он описывал время императора Византии Юстиниана Первого. Мать и сын были увлечены чтением и не слышали, о чём вели разговор император Лев Мудрый и патриарх Евфимий.