Страница 36 из 44
Бабах!
И бандит, согнувшись в поясе, кулем оседает на землю. В два прыжка я выскакиваю на улицу. Здесь есть еще несколько человек, надо полагать, пришедших с соседней улицы. Сейчас они прижались к стене, по-видимому, опасаясь очередных разрывов гранат. Ну, знаете ли, ребятки, картечь из двенадцатого калибра, да еще в упор… ненамного лучше… В доме грохочет автоматная очередь, и на пороге появляется Зеленый. Он сейчас стоит чуть выше, чем я, и с его позиции обзор несколько лучше. Не знаю, что он там сверху рассмотрел, но это ему не понравилось. Мой напарник вскидывает автомат и выпускает еще одну гранату из подствольника куда-то на дорогу. Там бабахает разрыв. Пользуясь ситуацией, набиваю магазин «Бенелли» патронами. С крыльца, держась за поручень, спускается Зеленый. По пути он окидывает взглядом царящие во дворе разор и запустение и удовлетворенно кивает головой.
— А ты молоток, майор!
— Как учили. Двинули дальше?
— Да пора бы. Тем, на улице, пока некоторое время не до нас будет.
— Чегой-то так?
— А я им туда «Гвоздя» засадил. Был у меня один, давно с собой таскал. Вот и пригодился. Так что там теперь рыдания в полную силу. А ослепшим шибко далеко не убежишь.
Кое-как ковыляя на трех ногах, мы проходим еще метров пятьдесят. За спиной снова начинают постреливать, правда пули пока ложатся сильно в стороне. Слезятся глазки-то еще… Тем не менее симптом это нехороший, и мы прибавляем шагу. Уже у самого выхода из деревни неуемные преследователи догоняют нас во второй раз. Только сейчас у нас нет каменного дома, куда можно было бы заныкаться.
Зеленый оборачивается и выпускает по ним еще одну гранату, на этот раз самую обычную. Толпа, тем не менее, продолжает упорствовать в своем пагубном намерении. Я уже начинаю прикидывать, в какой ямке было бы целесообразнее залечь, как вдруг обстановка снова меняется. Буквально над нашей головой щелкает выстрел, и самый настырный догоняльщик тычется мордой в лужу. Оживает радиостанция в разгрузке.
— Зеленый и кто там с тобой еще, не вижу отсюда. В темпе дуйте левее! Там тропа вниз уходит, не достанут вас. А я им здесь дам похохотать!
Напарник мой поворачивается ко мне.
— Это Потеряшка. Черт хитрый, ведь почти вплотную их подпустил. Мог бы и раньше стрельнуть пару раз. Не пришлось бы нам ихним пулям кланяться.
— Сейчас-то оторвемся?
— Будь спок, майор! Если этот чертяка в кого вцепился — можно сразу гроб заказывать. Он уж точно своего не упустит.
— А что у него кликуха такая странная?
— Не кликуха, майор. Это боевой псевдоним. Он во время одной войны вроде как потерялся при отступлении. На самом деле он напарника своего, второго номера, из вражеского тыла выволакивал. Между прочим, пять дней тащил. Их обоих и похоронить уже успели. А когда он в расположение вышел, так, помимо товарища своего, еще десяток шевронов притащил.
— Каких?
— «Волчья голова». Приходилось слыхать о таких?
— Турецкий спецбатальон «Острие копья»?
— Он самый. Приходилось дело иметь?
— Я ихнего командира роты живым взял. Не скажу, чтоб совсем целым, но живым.
— Уважаю, — кивает головой мой напарник. — Сработаемся.
Так, переговариваясь по дороге, мы доходим до леса. Там нас уже встречают. От деревьев отделяется коренастый мужик в таком же камуфляже, как и у моего сопровождающего. Подходит к нам и подставляет плечо Зеленому. Тот, хоть и отнекивается, но помощь принимает. Идти ему все-таки тяжело. Совместными усилиями мы сворачиваем в сторону. Через некоторое время добираемся до небольшой ложбинки. Там лежит еще один камуфлированный. Надо полагать, это тот раненый, о котором докладывали капитану. Я присаживаюсь на траву и первым делом проверяю оружие, дозаряжаю автомат. В горячке беготни я, даже и не помню каким образом, расстрелял чуть не весь магазин. Сколько ни копаюсь в памяти, вспомнить, когда я это сделал, не могу. Снова оживает рация.
— Потеряшка — Серым. Как вы там живы-здоровы?
— Все в норме, все на месте, — отвечает наш встречающий. — Тебя когда ждать?
— Раз такое дело — снимаюсь и убегаю. Пускай мои безутешные поклонники целуют придорожную пыль в одиночестве.
— Балабол! — фыркает Зеленый. — Нет бы просто сказать: иду на соединение. Так он должен целую поэму прочитать.
— Прочтет еще, — отвечает ему наш встречающий.
Он осматривается, наклоняется к своему товарищу.
— Как ты, Ваня? Идти не сможешь?
— Нет. Ноги… Вы уж топайте тут потихоньку…
— Ну, ты сказал! Как-нибудь и сам разберусь, не переживай! Майор, можно тебя на пару слов?
Отходим в сторону и приподнимаемся на пригорок. Отсюда можно наблюдать за тропой, по которой мы сюда пришли.
— Не полезут? — киваю я в сторону поселка, откуда еще слышны редкие выстрелы.
— Черт их знает… Во всяком случае, не сразу, успеем уйти. До подъема дойдем, дальше им ходу не будет. У нас-то там веревка закреплена, поднимемся. А вот как они в лобешник на пятнадцатиметровый откос полезут? Хотел бы я на это посмотреть…
— Обойдемся. Лучше на что-нибудь другое, более для глаз приятное, глянем.
— И я так думаю, — соглашается мой собеседник. — Значит, так Мой позывной — Грач. Старший лейтенант Грачев, Игорь Иванович. Внутренние войска.
— Майор Рыжов, Сергей Николаевич. ФСБ. Здесь находился… (черт, неохота парню врать, нормальный ведь мужик!). Короче, сидел. В красной зоне. Все объяснять долго, но, если коротко — так по заданию надо было. После начала этого бардака зоновский «кум», который в курсе дела был (вот я и соврал!), организовал мне выход оттуда. Но связной не пришел, а вместо него я встретился с вашим… полковником. Так что задание мое, считай, повисло. Хотя и не закончилось.
— Не секрет если, в чем дело-то было?
— Сохранность государственных запасов, ежели в двух словах говорить.
— Серьезно! — уважительно кивает Грачев. — Хоть не бабло, как у Ананьева?
— Поднимай выше! Продовольствие, сырье, даже вооружение всякое есть.
— Много?
— В этой долинке места не хватило бы. Да и в десятке таких долинок — тоже. А полковник, что, в натуре деньги спасал?
— Угу.
— Странно… А как тогда все эти штуки с ракетами… Они-то каким боком сюда подвязаны?
Старший лейтенант некоторое время молчит, что-то прикидывает. Потом встряхивает головой.
— Ладно, майор. Раз пошла такая пьянка… Ты про общую обстановку в курсе?
— Ананьев рассказал.
— Короче, страны больше нет. В смысле — государства нет, страна-то осталась. Где президент, где кто — никто ничего не знает. По большим городам прилетело — мама, не горюй! По гарнизонам, флоту — аналогично. Мы, по большому счету, тоже в долгу не остались. Так что в Европе сейчас тоскливо… Уцелевшие режут друг другу глотки за кусок хлеба. Про Штаты вообще ничего не известно, оттуда информации нет. В Англии — жопа, полная и окончательная. Китай, Индия и соседи — еще лет пятьдесят туда можно вообще не смотреть. У нас… Про очень Среднюю Азию вестей немного, туда тоже насовали до фига, так что сейчас и там бардак. Откровенно говоря, он и раньше был, только не столь явный.
— Оптимистическую картину ты мне нарисовал…
— Уж какая есть! Мы, то есть наши подразделения, штука особая. Формально мы все числимся во внутренних войсках и охраняем госхранилища ценностей. Так оно, в принципе, и есть. Но ценности могут быть разными, майор. Вот в нашем хранилище, например, вместо денег ракеты стоят. Тоже ведь ценность и немаленькая, согласен?
— А то ж!
— При ракетах, как ты понимаешь, свой персонал имеется. Это уже профи, не нам с тобой чета. Они и наведут куда надо, и нажмут вовремя. Только вот ключа у них нет. Его, по инструкции, специальный курьер доставляет. Вот полковник его и нес.
— Интересно выходит… Эти ракеты, что же, на армейском балансе не состоят?
— Нет. И никак не учитываются. Никем.
— Здорово! Надо же… умная голова придумала.
— Ну так! Я полагаю, что таких вот «хранилищей», вроде нашего, еще немало есть. Только, как ты сам понимаешь, не знаю про них ничего. А согласись, майор, крышу придумали идеальную?