Никита Хрущев

В феврале 1947 года специальный пленум ЦК по вопросам сельского хозяйства (по докладу А. А. Андреева) рекомендовал резкое расширение на Украине посевов яровой пшеницы за счет озимой. Эту рекомендацию поддерживал Президент Академии сельскохозяйственных наук Т. Д. Лысенко. Идея о преимуществах яровой пшеницы основывалась на чисто теоретических построениях травопольной системы земледелия, разработанной почвоведом В. Вильямсом в 1933–1938 годах и дополнявшей многие псевдонаучные идеи самого Т. Д. Лысенко. Хрущев отлично понимал недостатки и рискованный характер этого проекта для Украины, да и для крестьян озимая пшеница была более традиционной и надежной культурой, чем яровая. Яровую пшеницу сеяли на Украине главным образом в качестве резерва, когда из-за неблагоприятной зимы посевы озимой были сильно повреждены. В среднем же по Украине и по югу СССР вообще озимая пшеница была в 1,5–2 раза более урожайной и менее чувствительной к периодическим засухам. Как известно, озимая пшеница, высеваемая в начале осени, когда в почве достаточно влаги, успевает дать большую вегетативную массу, а весной, также при достаточной влажности почвы, быстро переходит к репродуктивному росту и созревает в середине лета. Летняя засуха, частая в южных районах, уже не оказывает существенного влияния на урожай озимой пшеницы, а более длинный в целом вегетационный период (с осени и до середины следующего лета) обеспечивает большую «кустистость» (число репродуктивных стеблей от одного семени) и больший урожай по отношению к массе использованных семян. Яровая пшеница дает более ценное «твердое» зерно с большим содержанием белка, но поскольку ее высевают только весной, то репродуктивное развитие начинается в середине лета, а созревание наступает в конце лета и летние засухи, даже слабые, резко снижают урожай. Более сильные засухи полностью губят посевы. Поэтому расширение на Украине именно яровой пшеницы в ущерб озимой было крайне рискованным и непопулярным мероприятием. Тем не менее Каганович настаивал на резком расширении яровых посевов, Т. Д. Лысенко обосновывал это мероприятие с «научной» точки зрения, и сельскохозяйственный отдел Госплана СССР (заведующий B. C. Дмитриев и его заместитель С. Ф. Демидов) требовали выполнения соответствующих плановых заданий посевов яровой пшеницы. Этот сельскохозяйственный спор быстро перерос в политический конфликт, и летом 1947 года стали распространяться слухи о том, что Хрущев смещен и с поста Председателя Совета министров УССР. Однако попытка Кагановича полностью устранить Хрущева оказалась неудачной, планировавшаяся расправа с «националистической» украинской интеллигенцией также не была успешной и прекратилась из-за опасения еще большего национализма. К тому же аппарат МГБ на Украине в значительной степени состоял из сторонников Хрущева, и Каганович, направленный в Киев из Москвы с министерского поста, не мог быстро создать на Украине достаточно влиятельного собственного круга доверенных лиц. Деятельности Кагановича мешало, по-видимому, и его еврейское происхождение, так как уже почти открыто поощрявшийся Сталиным после воины антисемитизм имел более традиционные корни именно на Украине, а не в центральной России. Каганович, кроме того, был крайне непопулярен на Украине с 1933 года, когда он был направлен туда и на Северный Кавказ для разгрома «национализма» и довольно безжалостно расправлялся с местной интеллигенцией. Умело используя эти тенденции, Хрущев сумел удержаться, а Каганович уже в конце 1947 года был снова отозван в Москву. После этого Хрущев вернул себе пост Первого секретаря КПУ. Вскоре на большой научной конференции украинских ученых и работников сельского хозяйства он получил полную поддержку обоснованной демонстрацией более высокой урожайности озимой пшеницы. Т. Д. Лысенко, чтобы избежать ответственности за неправильные рекомендации, опубликовал в «Правде» статью «Об агрономической теории В. Р. Вильямса», в которой отметил, что мнение Вильямса о преимуществах яровой пшеницы на Украине было ошибочным. Поскольку сам Вильямс умер еще в 1939 году, то вся ответственность легко могла быть взвалена на него.

Хрущев в 1953 году сразу же, как только стал Первым секретарем ЦК КПСС, уволил из Госплана СССР Демидова и Дмитриева. Устранение Кагановича было более трудной задачей, и он ограничился символическим жестом. ЦК КПСС принял решение, запрещавшее присваивать имена живых и активно действующих лидеров партии различным городам и учреждениям (только после ареста Берии пришлось изменить множество названий, особенно в Грузии). Несколько поселков имени Кагановича в разных республиках получили свои прежние названия, а в Москве знаменитый метрополитен, с 1935 года называвшийся «Московский Метрополитен имени Л. М. Кагановича», стал называться метрополитеном «имени В. И. Ленина». Учитывая заслуги Кагановича в организации строительства метрополитена, Московский Совет, однако, пошел на компромисс, присвоив одной из станций метро, бывшему «Охотному ряду», имя Л. М. Кагановича. Но поскольку «Станция имени Кагановича» не давала представления о том, в каком районе города пассажир вый дет из метро в этом месте, то историческое название было вскоре восстановлено. Через несколько лет улица «Охотный ряд» была переименована в проспект Карла Маркса и вместе с этим станция метро также получила имя Маркса. Большой промышленный город на Урале Молотов вернул свое историческое название Пермь, а Ворошиловград на Украине снова, как и прежде, стал Луганском. Именем Хрущева или Маленкова не назывались ранее какие-нибудь крупные города или предприятия, и поэтому репутация этих главных фигур руководства не могла быть снижена столь простым способом.

Конфликт между Хрущевым и Маленковым также не был связан только с их борьбой за власть после смерти Сталина, а возник за несколько лет до этого в связи с сельскохозяйственной политикой Хрущева. Сохраняя за собой роль абсолютного диктатора почти во всех областях внутренней и внешней политики, Сталин, особенно после войны, явно не мог справляться с проблемами, возникавшими в сельском хозяйстве. Между тем это была критическая область экономики, с которой престиж Сталина после коллективизации был наиболее тесно связан. Она была критической еще и потому, что неудачи в сельском хозяйстве нельзя было затушевать никакой фальсифицированной статистикой, недостаток продовольствия острее чувствовался населением, чем недостаток угля, стали или нефти, а около 80 % всей продукции легкой промышленности для сферы потребления зависело от поставок сельскохозяйственного сырья, хлопка, шерсти, льна, жира и других. Поэтому именно тот из членов Политбюро, кто был способен эффективно руководить сельским хозяйством, мог рассчитывать на роль второго человека в стране после Сталина. В декабре 1949 года Сталин вновь перевел Хрущева в Москву, где ему были поручены посты секретаря Московского областного комитета КПСС и секретаря ЦК КПСС. В то же время в Политбюро ЦК на Хрущева было возложено руководство сельским хозяйством. В это время ранее наиболее авторитетный после Сталина член Политбюро Николай Вознесенский уже был смещен и арестован, и проводивший эту «операцию» вместе с Берией Маленков получил в аппарате ЦК и в Политбюро наибольшее после Сталина влияние. Не исключено, что именно в связи со слишком очевидной концентрацией власти в руках Маленкова Сталин решил наделить и Хрущева практически таким же влиянием в ЦК КПСС, поручив Маленкову промышленность, а Хрущеву сельское хозяйство. Первым серьезным достижением Хрущева, как уже отмечалось, было укрупнение колхозов. Постановление Совета министров СССР об укрупнении колхозов было опубликовано в июле 1950 года (число колхозов в стране было уменьшено с 252 до 123 тысяч). Хрущев, однако, рассматривал укрупнение колхозов лишь как начало действительной модернизации сельского хозяйства и условий жизни в деревне и поэтому выдвинул в дополнение новый план создания агрогородов на базе укрупненных колхозов. Эти идеи, высказанные им в ряде выступлений в начале 1951 года, были опубликованы в «Правде» 4 марта 1951 года.