Страница 96 из 122
Я забыла про левое плечо и помнила только об одном: нужно отыскать Мэттингли. Немедленно, пока он не скрылся. Резко развернувшись, я побежала по палубе. Мой «смит-и-вессон».
Без револьвера мне с Мэттингли не справиться. Я бросилась туда, где оставила сумку, но ее на месте не оказалось.
Сумка исчезла. Несколько минут я потратила на поиски, но потом сдалась. Дело ясное: две рубашки, свитер, джинсы, «смит-и-вессон» за триста долларов – все лежало на дне, там же, где пятьдесят тысяч тонн ячменя.
– Я ухожу, – сказала я Бемису. – У меня есть одна идея. Напоите Мартина горячим чаем, положите туда побольше сахара. Он явно не в себе. – Я показала на Бледсоу.
Не дожидаясь ответа, развернулась и поспешила прочь.
Выбраться с «Люселлы» на берег оказалось несложно. Корабль прочно сидел на дне шлюза, и палуба была почти на одном уровне с парапетом. Ухватившись за трос, я легко преодолела два фута – расстояние от задравшейся кормы до стенки шлюза. Пока я пробиралась по узкой полоске земли, отделяющей меня от шлюза «Макартур», промчались спасатели из береговой охраны, люди в зеленых халатах, врачи, солдаты с носилками – словом, все сопровождающие любую катастрофу. И в конце – группа телевизионщиков – это уж как водится. Они-то и обратили на меня внимание. Какой-то репортер сунул мне под нос микрофон и спросил, с какого я корабля и что мне известно о случившемся.
Я недоуменно пожала плечами и сказала по-итальянски, что не знаю английского. Разочарованные телевизионщики поспешили дальше, оставив меня в покое.
Я ковыляла по узкой полоске, зажатой между двумя шлюзами. Бетонная дорожка, кое-где пучки травы – больше ничего. Холодный ветер студил раненое плечо. Я попробовала бежать, но сил не было. Ноги будто налились свинцом. Кое-как я добралась до ворот «Макартура» и по узкой лестнице вскарабкалась наверх. С противоположной стороны раскинулось озеро Гурон. Внизу ощерились острые скалы. Если бы ворота шлюза не выдержали, мы бы все погибли...
Возле смотровой башни собралась огромная толпа. Я с большим трудом пробиралась через скопление людей, вертя головой во все стороны. Мэттингли как сквозь землю провалился.
Я кинула прощальный взгляд на «Люселлу». Вид у нее был поистине жуткий: нос и корма задраны вверх, с автопогрузчика сорвало какие-то тросы, и они бесформенной массой валяются на палубе. Из разломанного трюма в воду все еще стекает золотистая река ячменя. Я посмотрела на сновавших по палубе людей, но Бледсоу не увидела – очевидно, он был где-то внизу. На стенку шлюза опустился вертолет, и оттуда выскочили люди с носилками.
Толпа вовсю наслаждалась бесплатным шоу. Аварии и катастрофы – отличное зрелище, когда сам ты находишься в безопасности. Солдаты береговой охраны выуживали из воды мертвые тела – зрители восхищенно гудели. Я растолкала их здоровым плечом, выбралась на улицу и завернула в первое попавшееся кафе.
Заказала чашку горячего шоколада. Я тоже перенесла шок, как Бледсоу, и нуждалась в горячем напитке с сахаром. Шоколад был довольно паршивым – порошок и вода, но зато горячий и сладкий. Мои онемевшие пальцы немного согрелись.
Я заказала еще чашку, а заодно гамбургер и жареную картошку. Инстинкт подсказал мне, что при таких обстоятельствах калории пойдут мне только на пользу. Я прижала горячую чашку к своему ледяному лбу.
Итак, Мэттингли уже смылся и едет назад, в Чикаго. Мчится по шоссе на автомобиле. Но возможен и другой вариант: его дожидается частный самолет в местном аэропорту.
Я жадно проглотила неаппетитный гамбургер – жесткий кусок жирного мяса. Надо бы позвонить лейтенанту Мэллори и попросить его установить слежку за Мэттингли, когда тот вернется в Чикаго. Не могу же я бегать за этим негодяем по всему городу.
Доев картошку, я отправилась на поиски телефона-автомата. Возле смотровой башни был автомат, но перед ним выстроилась очередь из восьми человек, и я пошла дальше. Следующий нашелся лишь через три квартала, возле прогоравшего отеля. Я позвонила в аэропорт. У них был только один рейс в Чикаго, вылет – через два часа. Я забронировала место и позвонила в таксопарк, заказала машину, чтобы меня отвезли к самолету.
Солт-Сент-Мари еще меньше, чем Тандер-Бей. Местный аэропорт состоял из ангара и потрепанного непогодой домика. На взлетном поле стояло несколько частных самолетиков – «сессна» и что-то подобное. Ничего похожего на пассажирский лайнер я не увидела. Людей тоже не обнаружила. Минут десять я бродила по полю и в конце концов нашла мужчину, лежавшего на земле под маленьким самолетом.
– Мне нужен самолет до Чикаго! – крикнула я.
Мужчина неохотно высунулся из-под самолета, вытер грязной рукой и без того чумазое лицо и ответил:
– Отсюда самолеты в Чикаго не летают. Здесь стоит только несколько частных машин.
– Но я только что звонила, забронировала место.
Он покачал головой:
– Пассажирский аэропорт в двадцати милях отсюда. Надо ехать на машине.
У меня опустились руки. Как преодолеть эти проклятые двадцать миль?
– А телефон у вас тут есть, чтобы я могла вызвать такси? – вздохнула я.
Мужчина махнул рукой в сторону пропыленного строения и полез обратно под самолет.
Тут мне в голову пришла идея.
– Скажите, а Мартин Бледсоу держит свой самолет здесь или в другом месте?
Мужчина взглянул на меня:
– Вообще-то да, но Кэппи улетел минут двадцать назад.
– Кэппи?
– Да, пилот Бледсоу. Явился какой-то тип, сказал, что Бледсоу велел доставить его в Чикаго.
Я слишком устала, чтобы испытывать сильные эмоции. Удивление, потрясение, ярость – все чувства отошли куда-то на задний план.
– Человек с ярко-рыжими волосами? Шрам на левой щеке? Механик почесал в затылке:
– Шрама я не заметил, а шевелюра у него действительно рыжая.
Оказывается, Кэппи ждал этого человека – Бледсоу позвонил по телефону накануне вечером и предупредил о пассажире. Больше механик ничего не знал – лишь то, что Кэппи полетел в Чикаго. Погода над озером Мичиган ясная. Часам к шести они прибудут на место. И с этим он окончательно скрылся под самолетом.
Пошатываясь, я добрела до телефона. Это был допотопный аппарат из черной пластмассы, каких давно уже не производят. К счастью, в таксопарке обещали прислать за мной машину.
Я села на землю возле ангара – держаться на ногах уже не было сил. Безумно клонило в сон. Интересно, что будет, если я опоздаю на самолет, лениво подумала я.
Ждать пришлось долго. Я задремала и проснулась лишь тогда, когда услышала звук клаксона. Пока ехали в аэропорт, я снова уснула. В международный аэропорт округа Чиппева мы прибыли за десять минут до отлета. Я оказалась еще в одном крошечном аэропорту, где дружелюбный, пузатый кассир продал мне билет и проводил меня и еще двух пассажиров на борт турбовинтового самолета.
Я думала, что в самолете сразу усну, но мысли не давали мне покоя. Три раза мы садились в каких-то маленьких мичиганских городках. Я вынесла бесконечный полет с пассивностью, возможной только в послешоковом состоянии. Зачем Бледсоу взорвал свой собственный корабль? Какие еще задания выполнял для него Мэттингли? Бледсоу сам предложил мне порыться в его финансовых документах. Это означает, что подлинная отчетность спрятана в надежном месте, а для детективов и налоговой инспекции подготовлена липа. Вместе с тем Бледсоу был явно потрясен, когда «Люселла» взорвалась. Такой серый цвет лица не подделаешь. Возможно, он планировал лишь слегка повредить свой корабль, чтобы получить деньги по страховке и расплатиться с долгами. Бледсоу вовсе не хотел, чтобы предмет его гордости был разнесен на куски, но Мэттингли установил не ту взрывчатку. А может быть, переборщил с зарядом – так или иначе, превысил свои полномочия.
Зачем же Бледсоу предложил мне отправиться на самолете в Чикаго, если собирался отправить на нем Мэттингли? Очевидно, знал, что я не сумею воспользоваться его предложением. Или рассчитывал, что взрыв будет незначительный и он сумеет улететь в Чикаго. Но как в этом случае он объяснил бы мое присутствие своему сообщнику?