Страница 107 из 122
Эта мысль согрела мне душу, но ненадолго: ведь десять дней назад, когда меня пытались убить, изуродовав мой автомобиль, я знала еще меньше. Когда я выехала на Белмонт, мне пришло в голову, что все убийства в этом деле были совершены так, чтобы их можно было принять за несчастный случай: Бум-Бум упал с пирса, Говарда Мэттингли сбила машина, вице-президент «Юдоры Трэйн» упал в трюм и раскроил себе череп. Если бы я погибла во время автомобильной аварии, никто бы не заинтересовался состоянием тормозных цилиндров и рулевой колонки.
Ведь мне так и не удалось убедить полицию в том, что смерть Келвина связана с гибелью Бум-Бума. Порча моего автомобиля, с точки зрения полиции, была актом злостного хулиганства, и не более того. Все это свидетельствовало о том, что преступник отлично разбирается в людской психологии. Еще не факт, что полиция поверит мне, когда я начну доказывать, будто смерть Мэттингли связана с гибелью Келвина и Бум-Бума.
Я подумала, уж не оставить ли свои сведения при себе. С другой стороны, полицейский аппарат дает возможность опросить огромное число свидетелей. Если Мэллори поверит в мою версию, он без труда сможет выяснить, кто забрал Мэттингли из аэропорта Мейгс-Филд в прошлую пятницу.
Машину я припарковала перед входом в ресторан так, чтобы в случае нападения на меня было побольше свидетелей. Я окончательно решила, что эпизод с биноклем полиции знать ни к чему. Скажу им просто, что Мэттингли возвратился в Чикаго на самолете Бледсоу.
Глава 22
Ночной гость со стамеской в руке
Когда я подъехала к дому, стало ясно, что пора решать, какую именно версию я изложу полиции. Дело в том, что около подъезда был припаркован незаметный коричневый «додж», в котором сидел сержант Мак-Гоннигал. Увидев меня, он вылез из машины и стал ждать, когда я подойду.
– Добрый вечер, мисс Варшавски. Не могли бы вы съездить со мной в участок? Лейтенант Мэллори хочет задать вам кое-какие вопросы.
– О чем? – спросила я, открывая ключом дверь подъезда.
Сержант покачал головой:
– Не знаю. Он просто попросил меня доставить вас.
– Лейтенант Мэллори считает, что я должна жить где-нибудь в тихом пригороде, вроде Мелроуз-парка, с мужем и шестью детьми. Скорее всего он просто хочет узнать, насколько я близка к этой цели. Пускай лучше пришлет мне рождественскую открытку.
Если я собиралась добровольно отправиться в полицию, это еще не означает, что меня можно вызывать в участок, когда им заблагорассудится.
Мак-Гоннигал поджал губы.
– Мне не нравятся ваши шутки, мисс Варшавски. Мы обнаружили ваши отпечатки пальцев в кабинете Клейтона Филлипса. Если бы речь шла о ком-то другом, я явился бы к вам с повесткой и задержал вас как важного свидетеля. Но лейтенант Мэллори был другом вашего отца, поэтому он просит вас прибыть к нему добровольно и ответить на его вопросы.
Я подумала, что, раз уж я вступила на стезю взлома, следовало бы надевать перчатки.
– Ладно, прибуду к нему добровольно. – Я открыла дверь подъезда. – Только хочу немного перекусить. Может быть, подниметесь со мной на случай, если я намерена принять цианистый калий?
Мак-Гоннигал раздраженно махнул рукой и сказал, что подождет в машине. Я взбежала наверх, на третий этаж. На полках было шаром покати – выбраться в магазин я так и не успела. Пришлось довольствоваться бутербродом с арахисовым маслом и чашкой подогретого кофе. На всякий случай я обмотала документы Бум-Бума клейкой лентой и засунула их в старый номер журнала «Форчун».
Потом зашла в ванную, почистила зубы, умылась. Для беседы с Бобби потребуются свежие силы и острота ума. Когда я прыгала по ступенькам, спускаясь вниз, плечо уже почти не реагировало. Я с тоской подумала, что завтра утром придется снова начинать пробежки – отпуск кончился.
Мак-Гоннигал включил двигатель и рванул с места так, что заскрежетали шины. Я даже не успела захлопнуть дверцу. Пристегнув ремень безопасности, я дала ему совет:
– Если вы всегда так водите, вам тоже нужно пристегиваться. Страховые агенты и полицейские чаще всего имеют дело с дорожно-транспортными происшествиями, но сами почему-то ремней безопасности не признают.
Мак-Гоннигал не снизошел до ответа. Он вообще всю дорогу помалкивал. Я пыталась завязать дискуссию о борьбе за кубок молодежной команды с Ли Элиа против юношеской команды Далласа, но ничего не вышло: он не хотел говорить на эту тему.
– Наверно, вы болеете за команду «Янки», – предположила я. – Если это так, то немедленно остановите машину, я выйду.
Мак-Гоннигал вместо ответа нажал на газ. Я разразилась целой филиппикой о злодеяниях команды «Янки». На Двенадцатой улице я сочла необходимым указать сержанту, что он едет слишком быстро в нарушение дорожных правил.
Мак-Гоннигал остановил машину на непозволительно большом расстоянии от бровки, выскочил из кабины и громко хлопнул дверью. Я мирно последовала за ним через заднюю дверь полицейского участка.
– Кстати, сержант, удалось ли что-нибудь выяснить по делу Келвина?
– Следствие продолжается, – буркнул он.
Отдел по расследованию убийств представлял собой целый лабиринт, где лейтенанту Мэллори был отведен маленький персональный кабинетик. На стене висела карта Чикаго, разделенная на полицейские участки; районы повышенной преступности были помечены красным цветом. Лейтенант разговаривал по телефону. Я подошла к карте и стала ее разглядывать. Оказывается, в моем районе очень высок уровень убийств. Изнасилований тоже навалом. Пожалуй, Бобби прав: лучше бы я жила в Мелроуз-парке с шестью детьми и мужем.
Мэллори повесил трубку и придвинул к себе стопку бумаг. Надел очки в проволочной оправе и углубился в чтение.
– Подходи и садись, Вики.
Я уселась у дальнего угла его металлического стола, а Мэллори продолжал изучать документы.
– Сегодня утром, когда обнаружили труп Клейтона Филлипса, ты находилась на пирсе компании «Плимут».
Я ничего не ответила, и Мэллори резко спросил:
– Была ты там или нет?
– Извини, я думала, что это было утверждение, а не вопрос. Конечно, я там была. Ведь это я вызвала полицию, и свое имя скрыть не пыталась.
– Не хами мне. Что ты там делала?
– В воскресенье утром я бросила труп Филлипса в трюм, а на следующий день отправилась в порт, чтобы полюбоваться лицами грузчиков, когда они увидят мою работу.
Бобби с размаху ударил кулаком по столу.
– Вики, я могу засадить тебя за решетку, как важного свидетеля. – Он сдвинул большой и указательный пальцы. – Вот столечко отделяет тебя от тюрьмы. Немедленно объясни мне, что ты делала в порту.
– Искала Мартина Бледсоу. Это владелец пароходства «Полярная звезда».
Бобби немного обмяк.
– Зачем?
– Я была на борту «Люселлы», когда произошел взрыв. Это флагманский корабль компании «Полярная звезда». В прошлую пятницу к днищу корабля прилепили подводную бомбу, и в Солт-Сент-Мари...
– Я знаю про это. Зачем тебе понадобился Бледсоу?
– Моя сумка с вещами осталась на затонувшем корабле. Я хотела выяснить, выудили ее или нет.
Мэллори побагровел.
– Никто не обращается к владельцу пароходства из-за такой ерунды. Не валяй дурака, отвечай мне правду.
Я с честным видом покачала головой.
– Ей-богу, не вру. Никто не мог мне ответить про мою сумку, и я отправилась к самому Бледсоу. Понимаешь, в сумке остался мой «смит-и-вессон». А он стоил триста долларов, это не пустяки.
Я знала, что этим незамысловатым приемом сумею отвлечь внимание Бобби от главного. Он никак не может свыкнуться с мыслью, что я разгуливаю по улице с пистолетом. Отец научил меня обращаться с оружием еще в детстве, он считал, что большинство несчастных случаев, связанных с огнестрельным оружием, вызвано тем, что дети не умеют с ним обращаться. Отцу нередко приходилось оставлять дома свой служебный револьвер, поэтому он решил научить меня заряжать его, разряжать, стрелять, чистить. Но Бобби считает, что порядочной женщине разгуливать со «смит-и-вессоном» не положено. Он клюнул на наживку, стал допытываться, зачем мне понадобилось брать с собой в поездку револьвер и что я вообще делала на «Люселле»?