Черный котел

Раскат смеха вкатился в комнату, и следом ввалился рыжебородый великан. Смойт возвышался надо всеми, почти подпирая головой потолок. Борода просто полыхала вокруг его обезображенного ранами лица. Нос расплющен и поплыл к щекам. Тяжелый лоб почти скрыт под кустами спутанных бровей. И шея, казалось, была такой же толщины, как талия Тарена.

— Какой медведь! — добродушно прошептал Ффлевддур. — Но в нем нет ни фана злобы или вредности. Когда лорды южных владений поднялись против Сыновей Доны, Смойт был одним из немногих, кто остался им верен. Его королевство Кадиффор как раз на юге.

Смойт стоял посреди комнаты, откинув полы плаща и заткнув большие пальцы за огромный бронзовый пояс, который так натянулся, что, кажется, готов был вот-вот лопнуть.

— Привет, Моргант! — проревел гигант. — Они и тебя призвали? — Он свирепо втянул воздух раздутыми ноздрями. — Чую, пахнет кровью!

Смойт тяжелыми шагами подошел к суровому королю и бесцеремонно грохнул его по плечу своей громадной ручищей.

— Смотри, — сказал Моргант со скупой улыбкой, которая обнажила лишь узкую полоску зубов, — смотри, чтобы это не было твоей кровью!

— О-хо-хо! — загрохотал король Смойт и весело хлопнул себя по массивным бедрам, — Все будет в порядке! Не бойся, эта кровь прольется не из меня! И знай, худоба, у меня довольно крови! Могу поделиться, — Тут он заметил Ффлевддура, — О, еще один старый друг! — проревел он, сграбастав барда в свои медвежьи объятия и так стиснув, что Тарену послышался хруст ребер — Сыграй нам что-нибудь повеселей на своем решете, кудлатый ты наш бардушка! — Тут взгляд его выхватил Тарена — А это что такое? — Он ухватил Тарена мощной, покрытой рыжей шерстью рукой. — Освежеванный кролик? Или ощипанный цыпленок?

— Это Тарен, Помощник Сторожа Свиньи у Даллбена.

— Нет, уж лучше бы он действительно был кроликом Даллбена! — загрохотал великан. — А то мое брюхо еще недостаточно набито.

Даллбен постучал по столу, чтобы все умолкли. Смойт, еще раз обняв закряхтевшего Ффлевддура, уселся наконец на место.

— Он добродушен, как ручной медведь, — поежился Ффлевддур, — но все же лучше иметь его в друзьях.

Все прибывшие собрались за одним столом. Даллбен и Гвидион сидели на одном конце, Колл — на другом. Жизнерадостный король Смойт возвышался над всеми на поскрипывающем под ним стуле слева от волшебника, как раз напротив насупленного короля Морганта. Тарен пристроился между бардом и Доли, который не переставал ворчать, что стол слишком высокий, стул слишком широкий. Правее Морганта сидел Адаон, а рядом с ним — Эллидир, которого Тарен так с утра и не видел.

Даллбен поднялся и некоторое время стоял безмолвно. Все обернулись к нему. Волшебник потеребил бороду.

— Я слишком стар, чтобы отдавать дань вежливости и произносить длинную приветственную речь, — тихо сказал Даллбен. — Наше дело срочное, и мы приступим к нему немедленно.

Он снова потеребил бороду и продолжал глухим своим голосом:

— Немногим более года назад, некоторые из вас помнят, — Даллбен посмотрел на Тарена и его друзей, — Аровн, король Аннувина, потерпел серьезное поражение. Его защитник, Рогатый Король, был убит, а войско разгромлено — на время сила Земли

Смерти ослабла. Но в Прайдене, к нашей печали, зло истребить до конца так и не удается.

Все притихли. Даллбен заглянул в глаза каждому.

— Мы не настолько глупы и слепы, чтобы поверить, будто Аровн смирился, — продолжал он. — Хоть я и надеялся, что новой угрозы из Аннувина нам не скоро ждать. Я ошибся. Времени у нас, увы, нет. Планы Аровна стали явными. О них я попрошу поведать лорда Гвидиона.

Поднялся Гвидион. Лицо его было суровым и серьезным.

— Кто из нас не слышал о Детях Котла, немых бессмертных воинах, которые служат хозяину Анну- вина? Это украденные из могил тела убитых, вываренные в колдовском Котле Аровна и оттого снова вернувшиеся на землю. Они неумолимы, как сама смерть, ни одного человеческого чувства в них не осталось. И в самом деле, они больше не люди, а орудия убийства. Рабы коварного Аровна.

Вздох возмущения пронесся по комнате.

— Для этого своего отвратительного дела, — продолжал Гвидион, — Аровн не гнушается осквернять могилы и разрывать курганы павших воинов. Но не только это. Сейчас по всему Прайдену творятся странные вещи — люди неожиданно пропадают, и их больше никто никогда не видит. И появляются новые Дети Котла. Аровн не терял времени даром. Как мне стало известно, слуги Аровна осмеливаются убивать людей и переносить их тела в Аннувин, чтобы пополнить ряды бессмертных воинов. Смерть порождает смерть, зло рождает зло.

Тарена передернуло. За окном лес полыхал темно-красным и золотым. Воздух был тих и нежен, будто летний день заблудился в осеннем ненастье. Слова Гвидиона вернули его к далеким дням и событиям и пронизали холодом осени. Слишком хорошо помнил он безжизненные глаза и мертвенно- бледные лица Детей Котла, их леденящее молчание и безжалостные мечи.

— Выпустим их мертвую кровь! — взревел Смойт, — Разве мы трусливые кролики? Не нам бояться этих Детишек Котла!

— Хватит для тебя и мяса, и крови! — мрачно пошутил Гвидион, — Насытишься сполна. Скажу вам, что никогда еще ни один из нас не впутывался в такое ужасное и трудное дело. Я прошу вашей помощи, потому что собираюсь напасть на Аннувин первым, захватить Котел Аровна и уничтожить.

Глава вторая

ВОЕННЫЙ СОВЕТ

Тарен вскочил со своего места. В хижине повисла тишина. Гигант Смойт, готовый отмочить очередную шутку, застыл с открытым ртом. Только король Моргант был невозмутим. Он не шелохнулся, глаза его спрятались под тяжелыми веками. На лице застыло странное выражение.

— Другого пути нет, — сказал Гвидион. — Пока Дети Котла не будут уничтожены, мы должны хотя бы приостановить появление все новых и новых воинов смерти. Между мощью Аннувина и нашей собственной силой равновесие очень хрупкое. Собирая свое мертвое войско, Аровн словно бы протягивает руки к нашему горлу. Я не забуду и не прощу ему живых, подло умерщвленных и превращенных в молчаливых рабов.

Лишь прерывистым дыханием сидящих вокруг стола сопровождались слова Гвидиона.

— До сего дня, — продолжал Гвидион, — лишь Верховный король Матх и еще немногие знали, что я задумал. Теперь, когда я посвятил вас в свои мысли и планы, когда вы все услышали, каждый волен остаться или встать и уйти. Вы свободны в выборе. Если вы решите вернуться в свои владения, я не упрекну вас в трусости и никогда не усомнюсь в вашем мужестве.

— Но я усомнюсь! — вскричал Смойт, — Любой, у кого вместо крови в жилах течет сыворотка, кто не что иное, как кишка от колбасы, кто побоится пойти с тобой, будет иметь дело уже со мной! — И он пристукнул по столу громадным кулачищем.

— Смойт, друг мой, — твердо сказал Гвидион, — этот выбор каждый должен сделать без твоих весомых доводов.

Никто не двинулся с места. Гвидион медленно оглядел сидящих за столом, а потом удовлетворенно кивнул.

— Вы не разочаровали меня, — произнес он. — Каждый из вас необходим мне, для каждого есть дело. Но об этом позже.

Возбуждение Тарена затмило страх от воспоминания о Детях Котла. И все же он сдержал свое нетерпение и не выскочил с вопросом о задании, которое Гвидион собирается дать ему. Впервые в жизни он сумел вовремя попридержать язык.

Первым не выдержал Ффлевддур. Он вскочил на ноги и взволнованно заговорил:

— Да, да, я все понял сразу! Тебе, естественно, потребуются ловкие и смелые воины, чтобы раздобыть этот треклятый Котел! Но ты не обойдешься и без барда, который сочинит победную песнь! Я согласен! Я в восторге!

— Я выбрал тебя, — признался Гвидион, — скорее за твой меч, чем из-за твоей арфы.

— Как это? — опешил Ффлевддур и озадаченно наморщил лоб. — А,— расплылся он в улыбке, — не отрицаю, что и этим я известен. Ффлевддур Пламенный храбростью отмечен! Я прорубил себе путь к славе сквозь тысячи… — Он кинул встревоженный взгляд на арфу. — Ладно, э-э-э, скажем, сквозь множество врагов.