Поход викингов

В Гренландии слишком драгоценны были корабли, чтобы можно было хоть один из них отдать для последнего приюта мертвецу. Поэтому прах Вальтьофа, несмотря на общую любовь к нему, был развеян по земле ветром.

После погребального обряда Бьорн Кальфсон подошел к Бьярни и сыновьям Вальтьофа.

— Бьярни Турлусон, дом Вальтьофа отныне дом его сыновей и твой. А я выстрою подальше новую кузницу.

— Бьорн, кров моего брата отныне твой кров. Я попрошу тебя взять к себе и растить Скьольда, пока ему не минет пятнадцать лет. О Лейфе позабочусь я сам.

— Почему я должен расстаться с братом Скьольдом, дядя Бьярни?

— Потому что обычай не допускает, чтобы два брата плавали на одном корабле.

И тогда Лейф понял, что великая мечта Бьярни скоро станет явью. Смутная радость захлестнула его сердце. Корабль, захватив и его, уйдет покорять Западное море.

— Скьольд останется со мной до твоего возвращения, Бьярни Турлусон, — сказал кузнец, — и я воспитаю его так, как воспитал бы родного сына. Когда же ты думаешь выйти в море?

Бьорн говорил так спокойно, словно подобное плавание было самым обычным на свете делом.

— Когда Эйрик все наладит в поселке и когда задует попутный ветер. Ну, а пока пусть этот разговор останется между нами.

Скьольд, насупившись, ковырял носком землю. Бьярни угадал, какие чувства волнуют мальчика.

— Настанет и твой черед, Скьольд!

Бьорн заскорузлой рукой приподнял за подбородок голову младшего из братьев.

— Раз ты теперь мой сын, я открою тебе тайны металла и огня. Твоя участь будет не хуже, чем у брата. Я помогу тебе отыскать четыре вида терновника, три вида мха и семь видов водорослей на скале, которые наделяют даром провидения и мудростью.

Скьольд поднес к губам громадную руку Бьорна.

Лейф знал, что Эйрик Рыжий и Бьярни отплывут после уборки урожая. Ячмень поднялся высоко, и колосья его созрели для жатвы.

— Одно не дает мне покоя, дядя Бьярни: Йорм избежал мщения.

Бьорн начертил на земле круг:

— Йорм никогда не вырвется из круга крови. Он будет метаться в нем, как запертый в загоне зверь.

Ему не пришлось пояснить свою мысль. Эйрик Рыжий широким шагом пересек площадь, на которой ранее был разведен костер.

— Ты мне нужен, Бьорн Кальфсон. Я снова уйду на «Большом змее» в долгое плавание. Бьярни говорил тебе об этом. Восточному поселку нужен будет глава. Я думаю, что это отличие — твое по праву.

— Мне легче приказывать молоту, чем людям, Эйрик!

— Клянусь Тором, у тебя крепкая рука, кузнец, и доброе сердце. Ты сумеешь ковать и закалять в людях мужество не хуже, чем куешь и закаляешь сталь.

Йорм плыл в Исландию.

Однажды ночью, в глубокой тайне, он погрузил на борт «Гуся» около двух десятков верных дружинников и снялся с якоря, оставив в пещерах десять мужчин, двадцать женщин и двенадцать душ детей.

После убийства Вальтьофа Йорм не чувствовал себя в безопасности на гренландской земле. Смерть Эгиля послужила ему предостережением.

Ненависть, которую он питал к Эйрику Рыжему, Бьярни Турлусону, Бьорну Кальфсону и сыновьям Вальтьофа, осталась неутоленной. Хозяин «Гуся» знал, что она будет гореть в его сердце всю жизнь. В Исландии он найдет союзников. Торстейн, несомненно, погиб, но род Торфинсонов по-прежнему силен. Он, Йорм, пробудит у этих людей дремлющие в их душах страсти. Он заманит их богатствами Гренландии, процветающим хозяйством Восточного поселка. Он знает, к кому обратиться. Альфид — Ледяной Глаз, вдова Торстейна, конечно, поможет ему, он ее хорошо знает. Йорм не сомневался, что, выйдя замуж за Торстейна, Альфид разделила ненависть мужа к его врагам и что она готова выцарапать глаза Эйрику Рыжему.

Через несколько месяцев, быть может, уже через несколько недель, могучий флот выйдет из Эйрарбакки и возьмет курс на Восточный поселок, флот, во главе которого станет он, Йорм. Ключи к мщению будут тогда в его руках.

Ветер надувал парус. Белые гребешки волн разбивались впереди, указывая путь в Исландию.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава I

НА ПУТИ В НЕВЕДОМОЕ

Лейф стоял на корме «Большого змея». Плавание началось при счастливых приметах. Тучи постепенно растаяли в бескрайнем голубом просторе. Уже много месяцев юноша не дышал таким чистым воздухом. Было раннее утро, но солнце успело очертить в небе немалую дугу.

Дядя Бьярни стоял возле Лейфа, и казалось, что все его внимание сосредоточено на отвесных прибрежных скалах фьорда Восточного поселка, стиснутых, как рыба в верше.

— Сегодня, племянник, самый длинный день в году. Солнце совершит долгий путь над морем. Но и через тысячу лет люди скажут: в самый длинный день девятьсот девяносто девятого года викинги Восточного поселка на корабле Эйрика Рыжего «Большой змей» ушли в неведомые западные моря.

Лейф подумал, что из такого путешествия можно и не вернуться и тогда люди будущего никогда не узнают, что же нашли викинги по ту сторону моря, но он отогнал эти мысли и приветливо улыбнулся дядя Бьярни. Юноша не испытывал и тени тревоги, но восторженные речи его спутников порой надоедали ему. Все, что с ним происходило, Лейф считал в порядке вещей. Здесь свершалась его судьба. Каждым мускулом своего тела, каждой каплей крови Лейф ощущал, что прожитые им шестнадцать лет были только подготовкой к этому великому подвигу. Гренландия — вторая Исландия. Ее открыл Эйрик Рыжий, а он, Лейф, приехал туда позднее. Теперь же он сам плывет по неизведанному морю, которое не бороздил еще ни один корабль.

Грозная неизвестность, таившаяся за этим морем, будила в Лейфе жгучее любопытство. Гренландия оказалась безлюдным островом, но юноша предчувствовал, что в этом плавании они встретят новых, никем еще не виданных людей.

Он и не пытался их себе представить. Саги о героической старине повествовали о славянах, германцах, кельтах, франках, с которыми норвежские викинги сталкивались в чужих странах. Правда, эти племена мало чем отличались от самих викингов. Франк Тюркер, который тридцать лет плавал с Эйриком на «Большом змее», стал таким же, как они. Но что же из этого следует?

Дядя Бьярни будто прочел мысли племянника.

— Лейф, этот поход прежде всего твой поход: из всех нас ты самый молодой, и твоим надеждам не должно быть преград. — Скальд беззвучно рассмеялся, и в его глазах сверкнули веселые искорки. — Разве Бьорн Кальфсон не говорил, что на море тебя ждет славное будущее, и не сулил тебе встречу с молоденькой девушкой-чужеземкой, какой еще никогда не видали в наших краях?

Лейф покраснел под густым загаром. Не раз думал он об этом пророчестве. Оно слишком совпадало с его заветными мечтами, чтобы можно было о нем забыть.

— Ты уже взрослый мужчина, Лейф, у тебя широкие плечи и крепкие мышцы. Год, проведенный в Гренландии, превратил тебя в настоящего викинга. Ты носишь за поясом нож и меч, и даже среди взрослых мало найдется таких, кто попытался бы оспаривать у тебя место, которое ты себе облюбовал. — Бьярни говорил внушительно, как глава семьи, сознающий свою ответственность. — Эйрик Рыжий очень рассчитывает на тебя, Лейф, и сам тебе об этом скажет, когда найдет нужным. Ты с честью отомстил за отца и в ту кровавую ночь сражался, как подобает мужчине. Бьорн Кальфсон это подтвердил.