День гнева

— Ее можно понять, — Ева узнала Алекса по насмешливому тону. — Не каждый день тебе сообщают, что ты предводитель всадников Судного дня.

Чуть приоткрыв глаза, но так чтобы остальные этого не заметили, Ева увидела, что находится в своей комнате и лежит на постели. Макс сидел в изголовье кровати, сжимая ее руку. Алекс пристроился на подоконнике. Вытянув ноги, он поглядывал на улицу. Виктория с видом королевы развалилась в кресле около компьютерного стола. Перебирая ногами по полу, она крутилась из стороны в сторону. Эта детская забава доставляла ей удовольствие. "Ни минуты не может посидеть спокойно" — проворчала про себя Ева.

Судя по теням на стене, было около двух часов дня. Ева несколько часов провалялась в глубоком обмороке. И хотя сейчас она чувствовала себя намного лучше, события ночи и особенно разговор в кабинете не желали укладывать в голове. Вероятно, она простудилась, попав под дождь, и провела все это время в бреду. Иначе как галлюцинациями объяснить произошедшее вчера было невозможно.

— Как думаешь, она будет с нами? — спросил Макс, обращаясь к Алексу.

— Откуда мне знать? Это ее выбор.

— Ну да, — встряла Вика. — Она ведь единственная из нас, кто имеет право его сделать. Остальных не спрашивали.

Дверь открылась, и в комнату вошел Сергей. Еве не надо было открывать глаза, чтобы убедиться: это он. Она опознала его по неприятному аромату одеколона. В последнее время она все чаще ловила себя на мысли, что туалетная вода не может так пахнуть. Если бы кто-нибудь попросил охарактеризовать этот запах, первым словом, пришедшим ей на ум, было бы "тление".

Все торопливо покинули спальню, оставив Еву наедине с Сергеем. Она слышала, как мужчина подошел к трюмо. Некоторое время он изучал флаконы с кремами, пока его терпение не лопнуло.

— Я знаю, что ты очнулась.

— Откуда? — удивилась Ева, запоздало сообразив, что выдала себя.

Сергей улыбнулся.

— Ты по-другому дышишь.

— Мне приснился странный сон, — призналась она.

— Уверен, это был самый странный сон в твоей жизни, — он говорил с ней, как заботливый отец с дочерью, и ей это не нравилось. Она кожей ощущала его притворство. Одно слово протеста, и он взорвется.

— Но ведь это был всего-навсего сон? — с надеждой спросила Ева.

— А если я скажу, что это правда.

— И про всадников?

— И про них, — Сергей кивнул. — И про то, что ты особенная девочка. Внутри тебя дремлет такая сила, которая не снилась никому.

— Но ты сказал, что Тьма не обладает собственной властью, — нашла она брешь в его рассуждениях.

— Возможно, ты не можешь подчинить себе миры одним взмахом руки. Но в твоих силах заставить те руки, что в состоянии это сделать, взмахнуть. Понимаешь о чем я?

Ева с трудом улавливала суть его слов. Голова раскалывалась. Во рту пересохло, и язык прилип к небу. Но она все равно кивнула, не желая погружаться в рассуждения о руках и каких-то там взмахах.

Словно прочитав о ее состоянии по лицу, Сергей шагнул к графину с водой, стоящем на тумбочке. Он налил прозрачную жидкость в стакан и протянул его Еве. Она жадно выпила все до капли, после чего ей полегчало. Даже в голове немного прояснилось.

— Но я не хочу спасать человечество, — призналась Ева. — Или что там обычно делают супергерои?

Сергей от души рассмеялся.

— Что творит с детьми телевиденье? — он вытер выступившие на глазах слезы. — Никто не говорит о супергероях. Более того тебе не придется никого спасать.

— Тогда что же от меня требуется?

— Для начала принять себя.

— Вот так просто?

— Боюсь, что да, — мужчина развел руками. — Открой свое сердце и впусти Тьму.

Еву насторожило последнее предложение. Оно прозвучало, как слова дьявола, соблазняющего невинную монашку: "Открой свою душу для тьмы, детка, и ты познаешь наслаждение".

— А если не впущу?

На миг глаза Сергея вспыхнули подобно двум уголькам. Они буквально окатили ее ненавистью, Ева едва не захлебнулась под этой волной. Но все закончилось так молниеносно, а мужчина улыбался настолько дружелюбно, что она решила: ей показалось.

— У тебя нет выхода. Если ты добровольно не впустишь Тьму, она возьмет тебя силой.

— Прямо изнасилование какое-то, — пробормотал Ева.

— Поверь мне, все будет намного хуже. Тьма пробьет себе дорогу, но в этом случае она сотрет твою личность и от тебя ничего не останется.

Ева передернула плечами.

— И как я должна ее впустить? Просто сказать: привет, Тьма, заходи на огонек?

— Тебе понадобится помощь, чтобы со всем разобраться. Для этого мы здесь. Мы научим тебя всему. Придет день, — Сергей с умилением посмотрел на Еву, — и ты поведешь за собой всадников.

— Но я уже говорила, что не хочу спасать мир! — в отчаянье воскликнула Ева. Этот мир доставил ей слишком много неприятностей. Пускай горит в аду! Она не станет надрываться ради него.

— А тебе и не придется, — Сергей плотоядно улыбнулся. — Мы здесь для того, чтобы его уничтожить.

…Всадники Судного дня существуют и она одна из них — самое параноидальное утверждение в ее жизни. Ева не знала, чего ей больше хочется: плакать или смеяться. Она не горела желанием впускать в свой внутренний мир кого бы то ни было. Тем более какую-то там Тьму. Шестое чувство подсказывало: от этой дамочки будут одни неприятности. Но и выбора у нее не было. Либо сделать, что велят, либо геройски погибнуть. Последний вариант никоим образом не устраивал.

Обед она провела в добровольном заточении у себя в комнате. Лишь к вечеру голод победил здравый смысл, и Ева рискнула спуститься вниз. Стоило открыть дверь в коридор, как она увидела Макса, сидящего прямо на полу. Он, как верный солдат, коротал этот день у нее под дверью, а она была не в курсе.

— Почему не постучал? — спросила Ева.

— Не хотел тебя беспокоить, — Максим встал на ноги. — После всего, что на тебя свалилось, тебе требовалась передышка.

— Ты что же весь день оберегал мой покой?

— Это было несложно, — парень улыбнулся, и Ева ощутила, что все не так уж плохо. Пока рядом Максим, она не будет унывать.

Молодые люди спустились по лестнице, держась за руки. Прикосновения Макса заряжали уверенностью. Она украдкой посмотрела на парня. "Всадник по имени Мор" — пробормотала про себя, пробуя новое имя на вкус. Ему подчиняются болезни. Теперь понятно, отчего порой он выглядит так измождено. И еще ясно его нежелание поцеловать ее. Он опасался ее заразить! Ведь пока Ева не приняла Тьму, она уязвима. Он заботится о ней. Ева почувствовала небывалое тепло в районе груди. Никто никогда не заботился о ней. Это была так необычно и вместе с тем приятно.

Ева прикинула в уме роли остальных и пришла к выводу, что Виктория — Война. Вот откуда берут истоки ее буйный нрав и увлечения разного рода борьбой и оружием. Чем же еще заняться Войне?

Виталик явно Голод. Этим объясняется его неуемный аппетит. Еве предстояло разобраться в механизме силы каждого из них. Выяснить на что они способны. Но она уже предчувствовала увлекательное времяпровождение. Странное дело, стоило выяснить правду и все сразу встало на свои места. Она больше не боялась. Разве что самую малость. Возможно, Алекса. Он как-никак Смерть. А кого бояться, если не Смерти? Но отголоски страха смешивались с возбуждением. Она ни разу не усомнилась в словах Сергея, точно всегда знала о всадниках. Просто забыла, а теперь ей напомнили.

Сергей ей не отец. Это она теперь отчетливо видела. Он — наставник. Но однажды Ева встретится с настоящим папой и уж тогда она постарается его не разочаровать. Ева резко остановилась. Макс изумлено оглянулся на нее.

— Что-то случилось?

— Я вроде думаю, но это не мои мысли. Не могу точно объяснить, только внутри меня как будто сидит кто-то еще, — она прижала руку к груди, пытаясь унять тревожное чувство раздвоения. На долю секунды она перестала быть собой, став кем-то другим.

— Не переживай, — Макс нежно сжал ее ладонь. — Это, должно быть, Тьма.