Страница 25 из 140
Академик Бернар де Фонтенель в «Истории оракулов» (1687 г.), где он подверг критике суеверие и фанатизм, ссылается на весьма показательный случай. В 1593 году разнесся слух, что в Силезии у ребенка при смене молочных зубов на месте коренного вырос золотой зуб. Профессор медицины Гельмштадтского университета Горстиус собрал об этом деле материалы и написал в 1595 году «Историю о золотом зубе». В том же году Рулландус написал еще один трактат, а два года спустя ученый Ингольстерус опубликовал свои наблюдения, противоречащие двум предыдущим. Когда мнения разделились, проблему взялся разрешить великий немецкий химик и врач Андреас Либавий (Либавиус), представитель ятрохимии, автор знаменитой «Алхимии», первым внедривший термин «алкоголь». Собрав все, что было написано о золотом зубе, он присоединил к многочисленным томам свое авторитетное мнение. Недоставало малости: чтобы упомянутый зуб действительно был золотым. Обширные и противоречивые исследования знаменитых ученых привели к тому, что к делу привлекли ювелира, знающего толк в золотых изделиях. Рассмотрев зуб, эксперт заявил, что на поверхности зуба очень искусно прикреплена пластинка из золота. Так ювелир превратил в макулатуру тома ученых записок. История прошлого и настоящего академии знает не один такой «золотой зуб».
В результате осады академии изобретателями «вечного двигателя» парижские академики и к изобретению Месмера отнеслись с инквизиторской нетерпимостью.
Королевское медицинское общество врачей
Во Франции XVIII века господствовало убеждение, что медицина — наиболее отсталая наука и нуждается в решительном обновлении. Вокруг говорили, что слишком много адвокатов, писателей, философов, тогда как настоящих врачей нет. Для подкрепления этой мысли обратимся к знаменитому памятнику нравов и ходячих убеждений предреволюционной Франции, к «Картинам Парижа» (1781) Мерсье[34]. Вот что там говорится: «Медицина представляет собою самую отсталую науку и в силу этого более других требует обновления. Странно, что со времен Гиппократа не явилось ни одного человека, равного ему по гениальности, который влил бы в эту науку недостающие ей свет и знания… Когда же явится наконец великодушный и просвещенный человек, который разрушит все храмы старого Эскулапа? Какой друг человечества возвестит наконец новую медицину, поскольку старая только убивает и губит население?»
Отвечая новым веяниям времени, Месмер, по-видимому, решает стать новым Гиппократом. При этом он не пытается идти проторенным путем, которым неукоснительно следовал Парижский медицинский факультет, пользовавшийся незавидной репутацией. Деятельность этого факультета нам еще предстоит оценить во всем объеме, сейчас же поговорим о другом медицинском органе, объединившем известных врачей середины XVIII века наряду с медицинским факультетом.
Людовик XVI в 1776 году учредил Societe royale de medecine (Королевское медицинское общество врачей)[35].
Интересна история его создания. Главной причиной организации этого общества явилось недоверие короля к врачам медицинского факультета. А случилось вот что.
Привитие оспы, до недавнего времени обязательное, Парижский медицинский факультет в 1745 году назвал «легкомыслием, преступлением, средством магии». И это несмотря на то, что все прямые потомки Людовика XIV погибли от оспы. Не стал исключением и его пятилетний правнук, известный впоследствии как Людовик XV[36], сведенный в могилу в мае 1774 года в возрасте 64 лет той же оспой. Может быть, несчастье и не случилось бы, но, как известно, уж больно охоч он был до блуда и не случайно имел прозвище Возлюбленный Богом (Dieu-Aime).
Кардинал Флери (1653–1743), епископ Фрежюса, назначенный воспитателем Людовика XV, привел своему монарху любовницу, графиню Малли. Интересно, не за интимные ли услуги в 1726 году Флери получил должность первого министра? Вскоре она наскучила монарху, и мадам Винтимиль, сестра Малли, заняла ее место. После того как ее извели ядом, третья из сестер Малли, госпожа Шато-Ру, овладела сердцем монарха. Когда и ее не стало, к Людовику XV явилась госпожа Ленорман-Этиоль и заняла место фаворитки. Людовик XV дал ей дворцовое звание маркизы Помпадур, рода, прекратившего свое существование, и отвел апартаменты в Версале, где она прожила 24 года. Она была так хороша собой, что Вольтер, строгий ценитель женской красоты, всегда старался быть в отличных отношениях с ней и не упускал случая, чтоб не воскурить ей фимиам самыми забористыми гиперболами.
В один прекрасный день к Людовику XV явилась девица Ланж, в дальнейшем известная как графиня Дюбарри, и без особого труда свила гнездо в любвеобильном сердце короля. Почувствовав опасную конкуренцию, Помпадур отправила своего мужа в Воклюз и стала развлекать истощенного излишествами короля тем, что набирала для него гарем, так называемый Олений парк. Все бы ничего, но однажды, когда в Оленьем парке в очередной раз собрали молодых девушек для утоления сладострастия старого монарха, произошло непредвиденное: одна из понравившихся Людовику девушек из Оленьего парка заразила его оспой. Оспа — болезнь смертельная.
В своих мемуарах мадам Кампан, статс-дама королевы Марии Антуанетты, приводит хронологию болезни. 27 апреля 1774 года Людовик XV на охоте внезапно почувствовал усталость. С сильной головной болью возвращается он в свой любимый дворец Трианон. К ночи врачи констатируют лихорадку и вызывают к больному мадам Дюбарри. Постель больного монарха тотчас обступили три аптекаря и одиннадцать врачей, в том числе пять хирургов, всего четырнадцать персон (по штату королю положено было 46 врачей, включая аптекарей), каждый из которых шесть раз в час щупает пульс. И тем не менее лишь случай помогает установить диагноз: когда камердинер высоко поднимает свечу, один из находящихся возле постели обнаруживает на лице Его Величества подозрительные красные пятна, и по всему двору мгновенно разносится тревожная весть — оспа!
В течение 8 и 9 июня болезнь усилилась. Придворных постепенно удаляют. Вскоре страшно опухшее, покрытое гнойными язвами живое тело начинает разлагаться. Дочери и мадам Дюбарри демонстрируют большое мужество, выдерживая тошнотворный смрад, заполняющий королевские покои, несмотря на открытые окна. Королевский духовник аббат Моду не отходит от монарха, не теряющего ни на мгновение сознания. Не человек умирает, а разлагается распухшая, почерневшая плоть. И вот медицина отступила, сражение за тело проиграно. Смерть короля ужасна. Организм Людовика XV отчаянно борется, как если бы силы всех Бурбонов, всех его предков, объединились в попытке противостоять неудержимому распаду. Могучее тело старого Бурбона сопротивляется до 10 июня, затем на глазах изумленных придворных тело буквально развалилось в лохмотья, и в половине четвертого пополудни свеча гаснет. «После нас хоть эпидемия!» — рискованно шутили циники.
Уверяют, будто гниение монаршего тела было столь сильным, что после смерти пришлось положить его, не бальзамируя, в свинцовый гроб, который, заколотив в двойной деревянный ящик, увезли быстро и тихо в Сен-Дени, где, опустив в могилу, запечатали.
Людовик XVI не простил врачам Парижского медицинского факультета их оплошность, а именно то, что они не сделали противооспенную прививку своему королю. Чтобы отомстить членам медицинского факультета, Людовик XVI учредил Королевское медицинское общество, куда могли войти лишь самые искушенные во врачебном искусстве эскулапы своего времени. Непосредственным организатором нового общества был Феликс Вик д'Азир (F. Vicq d'Azyr), заведующий кафедрой анатомии и хирургии медицинского факультета Сорбонны, член Королевской академии (1774 г.), известный еще и как писатель. Помогал 28-летнему, подающему большие надежды врачу Вик д'Азиру основать в 1776 году Королевское общество врачей лейб-медик королевы Лассон. Сначала д'Азир занял пост секретаря, затем президента этого общества.
34
Мерсье Луи Себастьен (1740–1814) — французский писатель, историк, член нескольких академий, автор знаменитых «Картин Парижа» (1781–1788).
35
Королевское медицинское общество представляло собой одно из многочисленных переходных учреждений, предшествовавших Великой французской революции (1789–1794). 30 августа 1791 года оно было распущено национальным Конвентом наравне со всеми другими учеными обществами. В 1820 году оно возродилось под именем Медицинской академии.
36
Людовик XV, герцог Анжуйский, третий сын герцога Бургундского, четвертый дофин, правивший в 1715–1774 гг.