Князь тьмы

– ?!

– Я так и предполагал: забыли… Так вы вот здесь распишитесь о невыезде. Подумайте, может, и вспомните. А на суде все и доложите…

Что ж (обращаюсь к Ельцину как главному воителю «коммунистического идола» и адепту суда над партией), что ж, Борис Николаевич, я согласен с Вами: надо судить. Судить тех, из 0,3%. Правда, в отличие от Вас, призывающего под криминал всю партию, я даже из этих – не всех бы сплошняком… Скажем, Алексея Николаевича Косыгина, Николая Ивановича Рыжкова, Егора Кузьмича Лигачева, маршала Ахромеева, да и еще наберется порядочных людей – я бы их все-таки отделил от козлищ, хотя и они не все агнцы, как, впрочем, и мы с Вами. То есть я за то, чтобы карать за доказанные судом прегрешения. Тем более что объективными свидетелями обвинения будут те свыше 90% коммунистов – живых и мертвых, – которые в той страшной войне сражались и гибли за нашу и Вашу (и лично за Вашу, кстати) свободу, а оставшиеся в живых отстраивали, строили и, между прочим, первыми затевали «перестройку». Правда, многие едва ли дойдут до храма правосудия, ковыляя на костылях и протезах, вдобавок морально искалеченные перевертышами и доведенные до того, что ныне в поисках пропитания приглядываются… к ящикам с отбросами.

…Ну что ж, можно и начинать. Подиум для вершителей приговора приготовлен. Уготовлены и жесткие скамейки для подсудимых.

Ну-с, а судьи кто – интересно? Ах да, они уже шествуют! Но почему-то все… в черном. Наверное, так убедительнее, да и ближе к праведникам Игнатия Лойолы.

Приближаются. Поворачивают к подиуму. Постой-постой! А вы куда, господин бывший мой «товарищ по партии» Яковлев?! Э, нет, Александр Николаевич, сюда, причем на первую скамеечку. Как-никак член Политбюро ЦК КПСС, главный идеолог партии, учивший нас «жить по Ленину»… Да полноте! То, что вы вышли из рядов, – это, простите, напоминает эпизод со «взятием кассы». Так что присаживайтесь…

Ба-атеньки-и-и… Борис Николаевич?! Да не кутайтесь вы в мантию – она ж вам до колен. Рост выдает. Просим пожаловать на свое место в истории – на скамеечку. Можно и во второй ряд, поскольку всего лишь – кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС… Однако, учитывая особые заслуги… Ведь именно вы отгрохали самый высокий во всей солнечной системе обком партии, походя развалив строение, где убили царя и всю его родню вплоть до малолеток. Наверное-таки, в первый ряд.

Потом пойдут «по второму разряду» – бывший шеф МВД, а впоследствии и КГБ, «подаривший» некоторые секреты возглавляемых им ведомств деликатной службе одной из загранстран, – Вадим Бакатин; преподаватель марксизма-ленинизма, ныне госсекретарь Геннадий Бурбулис; автор Указа о запрещении партии Сергей Шахрай; бывший член КПСС, ныне мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак и прочие и прочие, которым несть числа.

Ба, Гавриил Харитонович! Хотелось бы приостановить его на минутку. Недавно уважаемый г-н Попов по телевидению, на весь земной шар, со своей неизменно обворожительной улыбкой объявил: он уходит с поста мэра Москвы с осознанием того, что за два года честно потрудился над «развалом соцсистемы».

Должен огорчить Гавриила Харитоновича: напрасно он растранжиривал свою энергию. Ибо, во-первых, валил то, чего… не было. Пожалуй, даже Дон-Кихот, воюя с ветряными мельницами, был поближе к реальности, чем г-н Попов, сражаясь не с реальной, а с так называемой «соцсистемой», которую сам же и строил.

Во-вторых, не валил, а осторожно разбирал, аккуратно и бережно укладывая каждый кирпич в целлофановые мешочки, поскольку все они пошли на… строительство личного благополучия. Интересно бы посмотреть новую кладку! Уверяю вас: она произведена так, чтобы ее можно было легко разобрать соответственно конъюнктуре, дабы использовать стройматериал для возведения новой «системы».

Отдельную скамейку займут гэкачеписты. Черт его знает, с чего бы это, – но почему-то хочется спеть: «Гэкачеписты, Сталин дал приказ! Гэкачеписты, зовет Отчизна вас!» Может, потому что среди этих самых «путчистов» – маршал Язов и генерал Варенников, которые… «день Победы приближали, как могли»?! А Варенников – так тот вообще участник Парада Победы? А может, потому, что первая строчка в подсознании звучит так: «Гэкачеписты, МС дал приказ?»

Но это к делу не относится. Да и дела им не всем легко пришить. (Правда, «наш прокурор» не только «пришьет дело», но и пришьет на месте, если ему прикажут.)

А дальше пойдет «массовый заплыв на Янцзы». Там уже стоячие места. Поелику лес почти весь продан за границу, и досок не то что на скамеечку – на гробы не хватает!

Среди всей этой мелкоты и я, грешный, стою. Судить – так судить! Я же как-никак – «воспевал» и Ленина, и Жукова, и «чувство семьи единой», и «неньку Україну», и «мать-Москву» и «рідний Київ». Не скучно: тут нас собралось – известных и менее известных, хороших и разных, плохих и одинаковых – целый легион. Правда, не все: некоторых, пустившихся в бега и упрятавшихся в различных демократических партиях и движениях, разыскивают судоисполнители. А кое-кого уже и ведут, то есть препровождают…

Поодаль стоят свидетели обвинения, живые и мертвые. Всматриваюсь в их лица в надвинутых на глаза касках. Выгоревшие гимнастерки. Обмотки… Кирзаки… Кто – на Курской дуге… Кто – под Корсунь-Шевченковским… Кто – под Сталинградом… Кто – под Киевом… Кто – под Москвой… Кто – в блокадном Ленинграде… Кто – на Эльбе… Кто – под Берлином… Кто – под Прагой… А мой – под Харьковом, в 43-м…

Вдруг – словно током ударило! Из той, из колонны восставших из мертвых, кто-то… машет мне рукой. Мое зрение, подобно биноклю, многократно усиливается, и я вижу человека, так похожего на меня, только почти вдвое моложе. Господи! – да это же… мой Отец!!!

Он хрипло кричит мне через полвека:

– Сынок! Как же ты? Как ты мог? Что же ты… натворил?! За что тебя судят, скажи?!

– Да вот, Отец… Ты уж прости меня. Видно, бес попутал: воспевал.

– Что же ты… воспевал?!

– Да вот Отечество… Ленина… Украину… Россию… Братство народов… Партию… Ну, еще Равенство… Независимость…

– Но мы же за это за все, сынок, сражались и умирали?!