Тьма в бутылке

Карл осторожно помахал соседке Суссер, стоявшей в ледяном свете на своей кухне и что-то жарившей. Слава богу, она быстро убралась к себе после того неудачного утра в понедельник. Иначе неизвестно, что бы он мог наделать.

Он устало посмотрел на дверную табличку, где их с Виггой имена были заклеены более поздними исправлениями. Дело не в том, что он чувствовал себя одиноким в обществе Мортена Холланда, Йеспера и Харди, вот и теперь из-за забора слышался какой-то шум. Тоже ведь своего рода личная жизнь.

Вот только не совсем такая, о какой он мечтал.

Обычно Карл еще с порога успевал почуять, какое его ожидает меню, однако то, что внедрилось ему в ноздри в данный момент, не было похоже на следствие кулинарных изысканий Мортена. По крайней мере, он надеялся, что чутье его не подвело.

— Здоровенько! — прокричал он в гостиную, где имели обыкновение торчать Мортен и Харди. Ни души. На открытой террасе, наоборот, происходила некая активная деятельность. В самом центре под навесом он еле различил постель Харди с лекарствами и всеми прочими причиндалами, а вокруг стояла кучка соседей в пуховиках и поглощала колбаски-гриль и пиво. Судя по глупым выражениям их лиц, они тусовались уже несколько часов.

Карл попытался было локализировать резкий запах и схватил с кухонного стола кастрюлю, содержимое которой больше всего напоминало консервы, разогретые до степени разложения на атомы. В высшей степени неприятно. Особенно принимая во внимание будущее этой самой кастрюли.

— Что тут происходит? — поинтересовался он, выходя на террасу и не спуская глаз с Харди, который лежал и молча улыбался, накрытый четырьмя одеялами.

— Ты знаешь, что у Харди на самой верхней части плеча появился участок, который реагирует на прикосновения? — спросил Мортен.

— Ну да, он говорил.

Мортен был похож на мальчика, которому в руки впервые попал порножурнал и он собирается открыть его.

— А известно тебе, что у него появился слабый рефлекс в суставах среднего и указательного пальцев на руке?

Карл покачал головой и посмотрел на Харди.

— Что это такое? Неврологическое соревнование? В таком случае давайте обойдемся нижними провинциями, ладно?

Мортен обнажил окрашенные красным вином зубы.

— Карл, а два часа назад Харди слегка пошевелил запястьем. Дьявол, у него получилось! Я аж позабыл об обеде.

Он восторженно раскинул руки, так что можно было разглядеть его тучную фигуру, словно собирался напрыгнуть на Мёрка с объятиями. По крайней мере, он мог попытаться это сделать.

— Дай мне взглянуть, Харди, — сухо произнес Карл.

Мортен откинул одеяло, обнажив тем самым белую, как мел, кожу Харди.

— Давай, дружище, я посмотрю, — сказал Карл, а Харди прикрыл глаза и сжал зубы так, что у него заиграли желваки. Казалось, все без исключения импульсы тела были направлены через нервные стволы к запястью, находившемуся под пристальными взглядами. И лицевые мышцы Харди задрожали и трепетали еще долго, пока ему наконец не пришлось выдохнуть и оставить попытку.

— Оххх, — отозвалась кучка людей вокруг Харди, сопровождаемого всеми возможными формами ободрения. Однако запястье не пошевелилось ни на миллиметр.

Карл с утешением посмотрел на Харди и отвел Мортена к изгороди.

— Тебе придется объясниться, Мортен. Для чего весь этот шум? Ты ведь отвечаешь за него, это твоя работа. Так что прекрати давать этому бедолаге напрасные надежды, и хватит делать из него цирковую обезьяну. А теперь я поднимусь и переоденусь для пробежки, а ты тем временем отправишь людей по домам и вернешь Харди на место. Договорились? Позже обсудим.

Он не пожелал слушать никакие сомнительные объяснения. Объяснения пришлось применять для разгона оставшейся части народа.

— Повтори, — говорил Мёрк полчаса спустя.

Харди спокойно смотрел на своего старого товарища.

— Это правда, Карл. Мортен не видел, но он стоял совсем рядом. Запястье дергалось. И у плеча немного почувствовалась боль.

— Почему же ты не смог повторить?

— Я не знаю точно, что именно сделал, но это произошло не случайно. Не просто судорога.

Карл положил руку на лоб парализованного друга.

— Насколько мне известно, это из области практически невозможного, но, допустим, я верю тебе. Только не представляю, что нам с этим делать.

— Я знаю, — встрял Мортен. — У Харди в верхней части плеча еще сохраняется участок, не утративший чувствительность. Он и болит. Мне кажется, мы должны стимулировать это место.

Карл покачал головой.

— Харди, ты уверен, что это хорошая идея? Смахивает на какое-то сомнительное знахарство.

— Да, ну и что? — согласился Мортен. — Я все равно постоянно здесь. Чему это может навредить?

— Тому, что ты перепортишь все наши кастрюли. — Карл посмотрел в коридор. Снова одной куртки на вешалке не хватает. — А Йеспер не будет с нами ужинать?

— Он в Брёнсхойе у Вигги.

Странно. Что он забыл в этом холоднющем садовом домике? К тому же он терпеть не может нового возлюбленного Вигги. Не потому, что парень пишет стихи и носит большие очки, а скорее потому, что декламирует свои стихи и требует внимания.

— А почему Йеспер там? Он ведь, дьявол его возьми, не забивает снова на занятия?

Карл покачал головой. Всего несколько месяцев до экзамена. С такой идиотской системой оценок и поганой реформой гимназий ему просто нужно было немного почаще приходить, подольше задерживаться и делать вид, что он что-то учит. Иначе…

Тут цепь мыслей прервал Харди:

— Успокойся, Карл. Мы с Йеспером каждый день вместе занимаемся. Я проверяю его задания, прежде чем он отправляется к Вигге. Он все усваивает.

Усваивает? Звучало поистине сюрреалистично.

— А почему он все-таки у матери?

— Она ему позвонила, — ответил Харди. — Ей жаль, Карл. Она устала от своей жизни и хотела бы снова вернуться домой.

— Домой? Сюда?

Харди кивнул.

Более близкого к коллапсу состояния, вызванного шоком, Карл пережить не мог. Мортену пришлось ходить за виски два раза.

Ночь была бессонной, а утро — тоскливым. В итоге Карл оказался намного более уставшим, когда наконец добрался до офиса, чем накануне вечером, когда ложился в постель.

— Роза объявилась? — поинтересовался он, когда Ассад поставил перед ним тарелку с непонятными комками. Видимо, тут он должен был вдохновиться.

— Я звонил ей вчера вечером, но ее не оказалось дома. Так сказала ее сестра.

— Хорошо. — Карл отмахнулся от знакомой до боли и всегда находящейся поблизости мясной мухи и прикоснулся к одному из сиропных комков, лежащих на тарелке, но тот оказался крайне неподатливым. — А сегодня она придет? Сестра ничего про это не сказала?

— Да, сестра Ирса придет, не Роза. Она уехала.

— Что ты сказал?! Куда уехала Роза? А сестра… Она придет к нам?! Ты шутишь? — Мёрк размахивал своей мухоловкой. Подобные телодвижения требовали некоторых энергозатрат.

— Ирса сказала, что периодически Роза уезжает на один-два дня, но это не имеет никакого значения. Роза вернется, она всегда возвращается, утверждает Ирса. А пока к нам придет Ирса и будет выполнять ее работу. У них нет лишних средств, чтобы упускать заработок Розы, сказала она.

Карл дернул головой.

— Ага! Не имеет никакого значения, что наш штатный сотрудник сматывается, когда ему приспичит. Просто чертовщина какая-то. Видимо, Роза ненормальная. — Он обязательно скажет ей это, когда она вернется. — А эта Ирса… Она ни за что не пройдет через пост охраны на проходной, уж я об этом позабочусь.

— Ах, да. Я уже уладил все с охраной и Ларсом Бьерном, Карл. Все нормально, Ларсу все равно, лишь бы зарплата продолжала выплачиваться Розе. Ирса будет заменять Розу, пока та болеет. Бьерн даже рад тому, что мы нашли замену.

— Уладил с Бьерном? И ты сказал, что она заболела?

— Ну да, назовем это так, правильно?

Да это же мятеж чистой воды!

Карл взял трубку и набрал номер Ларса Бьерна.