Император всего

Он прислушался. Потом до него дошло: кто-то визжал и кричал где-то далеко, по ту сторону лагуны. Звук отличался удивительной регулярностью, словно тот, кто кричал, делал паузу только для того, чтобы набрать побольше воздуха для следующего крика.

По всей вероятности, этот крикун ничего общего с Руизом Авом не имел. Моревейник был полон пыток и мук. Но даже если и так, ведь его, Руиза, не было несколько долгих часов, и кто знает, какую пакость мог измыслить Публий за это время?

Он дотронулся до бешеного ошейника, который был заткнут за пояс. Если Публий подготовил ему ловушку, она могла затрагивать и ошейник, ведь Публий явно считал его унижением для своего достоинства, неподходящим устройством для проверки его честности. Может быть, Публий потерял надежду вернуть себе управление своей марионеткой фальшивым Юбере? Может быть… Или Публий посчитал положение слишком опасным, тем более, что сейчас в него был замешан еще и Реминт. Еще вариант: Публий знал некую границу в своем плане, которую события теперь заставили его перешагнуть.

Нужен ли был еще Публий Руизу Аву? Крепость с генчами могла прийти в полный хаос в связи с абсолютной безвольностью и бездеятельностью фальшивого Юбере, что могло бы позволить ему пробраться в крепость тем же самым путем, что и ранее. Возможность сделать это без помощи и ведома Публия привлекала его невероятно. Руиз с сожалением покачал головой… ему все еще был нужен Публий.

Руизу пришла в голову еще одна возможность. Может быть, визжал именно Публий, может быть, Реминт уже добрался до него.

Нет. Нет, почему-то он был уверен, что Публий благополучно сбежал, что он решил смириться со своими потерями и уйти с поля боя.

Он снял с пояса бешеный ошейник, взвесил его на руке, потом швырнул его высоко в воздух, так, чтобы он взлетел повыше и на самой высокой точке полета перелетел через охранительное поле причала.

Он взорвался с яркой вспышкой и таким грохотом, что у Руиза зазвенело в ушах. Секундой позже до него долетел второй взрыв.

Тут он заметил, что крик прекратился.

Задолго до того, как Руиз подошел к подлодке, он понял, что именно сделал Публий. Голова Олбени была бледным пятном на фоне наблюдательной рубки. Кровь его образовала более темные потеки там, где она разбрызгалась и сбегала по металлу.

Когда челночок Руиза подплыл поближе, он увидел тело Олбени, которое плавало в тихих водах лагуны. Ноги и руки его все еще ритмично подергивались под действием нейросжигателей, которые Публий подсоединил к его телу.

Руиз взошел на борт. Публий подвесил Олбени за его жиденький «конский хвост», который был прибит к наблюдательной башенке металлической скобой. Потом он оставил Олбени вопить сколько душе угодно, пока не вернется Руиз и не взорвет бешеный воротник.

Глаза Олбени были полны крови.

Руиз медленно поднялся по лестнице. Он вытащил нож, отрезал голову от наблюдательной башенки. Она упала на палубу, подскочила и с плеском упала в лагуну.

Потом он сошел вниз и настроил автопилот на курс в лабиринт Публия. Публий все еще был ему нужен.

Кореана пришла в сознание, когда ее Мокрассар выносил ее из дворца развлечений. Она вдохнула показавшуюся ей ароматом знакомую вонь его тела и на миг потеряла все другие ощущения, кроме радости быть в живых. Ребра ее болели. Может быть, Реминт парочку ей сломал. Неважно. Ее ребра заживут.

Углом глаза она увидела Мармо, который медленно и молча летел рядом, держа в руках энергомет.

– Мармо… – прошептала она таким слабым голосом, что сам этот звук оскорбил ее уши.

– Кореана? – старый пират повернулся к ней. – Сейчас почти уже рассвело. Я стал волноваться, поэтому мы пошли следом за тобой.

Она любовно улыбнулась, глядя на его потрепанное полуметаллическое лицо.

– И очень правильно сделали. Где Руиз Ав?

Секунду Мармо ничего не отвечал ей.

– Твоего врага там не было, Кореана. Контрольная упряжка валялась разорванная на полу комнаты, мне показалось, один из наемников Реминта расстегнул ее прежде чем умереть.

Удовольствие от того, что она выжила, неожиданно померкло.

– Снова? – она не могла этому поверить.

– Плевать на это. Пора зарыться на самое дно, Кореана, пока эта буря не прогремит мимо. Моревейник просто завывает от паники и тревоги. Пиратские властители в страшном смятении. Сейчас все крайне опасно. Фенш караулит нас на воздушной лодке, чтобы увезти нас в безопасное убежище, где мы сможем переждать, прежде чем покинуть город, когда пройдет буря.

Она попыталась найти в себе достаточно гнева, чтобы отклонить это весьма разумное предложение, но почему-то, зажатая между роботоподобной жестокостью Реминта и непостижимой одержимостью Руиза Ава, она стала испуганной и пассивной. Она очень надеялась, что эта слабость у нее временная.

– Да, – согласилась она и обмякла в мощных лапах Мокрассара.

23

Притаившись в тени прилегающего соседнего небоскреба, Руиз проанализировал, какие еще охранники и охранные устройства остались караулить вход в гавань Публия, испытывая ироническое удовлетворение, что для этого он пользовался антиохранным устройством, которое было закуплено на деньги Публия и привезено обратно из крепости Юбере.

Он оставил подлодку подальше. Теперь ему надо приблизиться к Публию со всей хитростью и осторожностью, на какую он способен. У одного из фермеров, которые разбивали небольшие участочки на окраине Моревейника, он купил сампан, набитый ящиками с овощами. Стоило это совершенно смехотворную цену. На нем был запачканный кожаный жилет, потрепанные шорты и большая соломенная шляпа, тоже из этого самого источника, от фермера. Движения его были размеренными и неторопливыми, а свой маленький сенсорный экранчик он спрятал под кучей вонючих толстолистных качанов капусты.

Когда он расшифровал показания приборов, он съел обед, самый что ни на есть крестьянский: кусок сыра с голубоватыми прожилками, сладкую луковицу, полбуханки хлеба и пластиковую миску пряных слив. Это, как решил Руиз, был лучший обед, который ему пришлось съесть за последние недели. На дне лодки он нашел термос холодной воды, и он как следует напился, поглядывая на зеленые, покрытые растительностью, выступы на небоскребе, который над ним возвышался. Течение вынесло его лодку на полуденное солнце на какой-то миг, и жара пронизала его пораненную спину ласковым проникновением, пока он не подтянул канат и не вернулся в безопасную тень. Ему пришло в голову, как же это здорово – жить.

Он был поражен новизной этой мысли. Когда это он в последний раз думал подобным образом? На барже? Может быть. То сладостное путешествие, которому они не ведали конца, теперь казалось таким далеким во времени…

Он пожал плечами и полностью посвятил свое внимание расшифровке показаний приборов. Может быть, он что-то пропустил или что-то неправильно понял, но он не мог найти никакого свидетельства тому, что охранительные системы Публия все еще действовали. Либо его собственное оборудование плохо работало – либо Реминт добрался сюда первым.

В конце концов он закончил трапезу и отвязал канаты. Он вставил рулевое весло сампана в уключину и повел лодку через весь канал в лагуну, где находился причал Публия.

Вплыв туда, он увидел, что Реминт или еще какая-то враждебная сила тут определенно побывали. Воздух все еще был дымным от энергетических разрядов и вони расплавленного металла. Огромная бронированная лодка Публия все еще плавала в середине лагуны, и еще одна такая же лодка была причалена к пристани возле входа в лабиринт.

Все строение было совершенно полно тишиной, давящей и страшной. Разве что слабый шум горящей электроники доносился из тонущей бронированной лодки Публия. Руиз проехался по лагуне, внимательно глядя на приборы, чтобы определить, один он в этом месте или нет. Все указывало на то, что кроме него тут никого нет. Сампан тоже подскакивал на волнах лагуны. В тот же момент индикатор показал, что один детектор ближнего расстояния все еще оставался включенным при входе. Насколько Руиз мог сказать, это поле могло зарегистрировать только проход через дверь синтетических материалов, металла или другой неодушевленной материи.