Страница 13 из 26
– И это все, мадам?
– Нет, мсье, не все. Прошлой ночью в лабораторию проникли воры, они похитили некоторые очень важные бумаги. Возможно, грабители искали нечто куда более ценное, но, к счастью, им не удалось открыть большой сейф.
– Мадам, позвольте изложить вам некоторые факты. Ваш исчезнувший секретарь, мадам Вероне, на самом деле графиня Русакова, опытная воровка, и именно она виновата в исчезновении мистера Холлидея. Как давно она у вас?
– Пять месяцев, мсье. Ваши слова меня удивляют.
– И тем не менее это правда. Те бумаги… их легко было отыскать? Или же вы предполагаете, что их местонахождение было указано похитителям кем-то домашним?
– Как раз то и удивительно, что воры знали, где искать. Вы думаете, Инесса…
– Да, я не сомневаюсь, они действовали по ее указаниям. Но что это за дорогая вещь, которую ворам не удалось добыть? Драгоценности?
Мадам Оливер со слабой улыбкой покачала головой:
– Нет, мсье, это нечто куда более ценное. – Она оглянулась, потом наклонилась вперед и, понизив голос, сказала: – Это радий, мсье.
– Радий?
– Да, мсье. Я сейчас зашла в некий тупик в своих экспериментах. У меня есть небольшое количество радия, моего собственного, – мне ссужали и куда большие количества для работы. Но хотя его количество и невелико, он стоит очень дорого, около миллиона франков.
– И где он?
– В свинцовом ящике в большом сейфе – этот сейф намеренно изготовлен так, что выглядит старым и ненадежным, однако это вершина искусства изготовления подобных хранилищ. Возможно, именно поэтому ворам не удалось вскрыть его.
– Как давно вы владеете этим радием?
– Всего несколько дней, мсье. И вскоре мои эксперименты будут завершены. Еще два дня – и все. Радий будет увезен отсюда.
Глаза Пуаро вспыхнули.
– И Инесса Вероне знает об этом? Бог мой… Тогда наши друзья-грабители вернутся! Ни слова обо мне никому, мадам! Но могу вас заверить, я сохраню для вас ваш радий. У вас есть ключ от той двери, что ведет из лаборатории в сад?
– Да, мсье. Вот он. У меня есть дубликат. А вот этот ключ – от калитки в садовой стене, через нее можно выйти в проход между этой виллой и соседней.
– Благодарю вас, мадам. Сегодня вечером отправляйтесь спать как обычно, ничего не бойтесь и положитесь на меня. Но ни слова никому – даже вашим ассистентам – мадемуазель Клауд и мсье Генри, так? Да, им в особенности – ни слова!
Выходя из дома, Пуаро потирал руки, явно очень довольный.
– Что мы теперь будем делать? – спросил я.
– Теперь, Гастингс, мы покинем Париж… и отправимся в Англию!
– Что?!
– Мы уложим наши вещи, пообедаем и поедем на вокзал.
– Но как же радий?
– Я сказал, мы собираемся отправиться в Англию – но я не говорил, что мы туда прибудем. Подумайте немножко, Гастингс. Почти наверняка за нами следят, не отставая ни на шаг. Наши враги должны быть уверены, что мы возвращаемся в Англию, но они не поверят в это, пока не увидят собственными глазами, как мы вошли в поезд и как поезд тронулся с места.
– Вы хотите сказать, мы спрыгнем с поезда в последнюю минуту?
– Нет, Гастингс. Наши враги удовлетворятся лишь тогда, когда поезд уйдет.
– Но он не остановится до самого Кале!
– Он остановится, если за остановку заплатить.
– Ох, будет вам, Пуаро… вы не можете оплатить остановку экспресса! Они просто откажутся!
– Мой дорогой друг, вы никогда не замечали в поездах такие маленькие рукоятки… для экстренной остановки поезда? И над ними написано: «За ложное использование – штраф сто франков»?
– О! Так вы собираетесь сорвать стоп-кран?
– Или это сделает мой друг, Пьер Комб, а? А потом, пока он будет спорить с проводником и шумно скандалить, пока весь поезд будет с интересом за этим наблюдать, – мы с вами тихонечко исчезнем.
Мы в точности выполнили план Пуаро. Пьер Комб, закадычный приятель Пуаро, прекрасно знавший методы моего маленького друга, все сделал как надо. Он сорвал стоп-кран сразу после того, как поезд миновал пригороды Парижа. Комб устроил спектакль в наилучшем французском стиле, а мы с Пуаро смогли покинуть поезд, и никто ничуть не заинтересовался этим. Затем нам нужно было основательно изменить нашу внешность. Пуаро имел все необходимое для этого в маленьком чемоданчике. В результате на свет появились два бродяги в грязных синих блузах. Мы пообедали в какой-то мрачной столовой и после того отправились обратно в Париж.
Было уже почти одиннадцать вечера, когда мы снова очутились неподалеку от виллы мадам Оливер. Прежде чем скользнуть в проход между виллами, мы хорошенько осмотрелись по сторонам. Вокруг не было ни души. И мы могли быть совершенно уверены в том, что за нами никто не следил.
– Я не думаю, что они уже там, – прошептал Пуаро, придвинувшись ко мне. – Возможно, они появятся только следующей ночью, – но они отлично знают, что радий будет здесь еще двое суток, не более того.
С предельной осторожностью мы повернули ключ в замке садовой калитки. Она распахнулась совершенно бесшумно, и мы шагнули внутрь.
А затем последовал абсолютно неожиданный удар. В одну минуту мы были окружены и связаны, а наши рты оказались заткнуты кляпами. Должно быть, нас ожидали по меньшей мере десять человек. Сопротивление было совершенно бесполезно. Нас, словно два узла с тряпьем, потащили куда-то. К моему огромному изумлению, тащили нас к дому, а не от него. Похитители своим ключом отперли дверь лаборатории и внесли нас туда. Один из мужчин остановился возле большого сейфа. Тот был распахнут настежь. Я почувствовал, как у меня по спине пробежали мурашки. Неужели они собираются затолкать нас в сейф и оставить медленно умирать от удушья?
Однако, к моему удивлению, я увидел, что внутри сейфа находятся ступени, ведущие вниз, под пол. Нас протащили по узкой лестнице, и в конце концов мы очутились в большом подземном помещении. Там стояла женщина, высокая и импозантная. Ее лицо закрывала черная бархатная маска. Она отдавала приказы молча, жестами. Мужчины бросили нас на пол и ушли, оставив меня и Пуаро наедине с загадочной особой в маске. Но я не сомневался в том, кто она такова. Это была та самая неизвестная француженка – Номер Третий из Большой Четверки.
Она опустилась рядом с нами на колени и вынула кляпы из наших ртов, но оставила нас связанными; потом выпрямилась и, глядя на нас в упор, внезапным быстрым жестом сняла маску.
Это была мадам Оливер!
– Мсье Пуаро, – сказала она низким насмешливым голосом. – Великий, удивительный, уникальный мсье Пуаро. Я вчера утром послала вам предостережение. Вы решили проигнорировать его… вы решили, что можете противостоять нам. И вот вы здесь!
Ледяная злоба, прозвучавшая в ее словах, пробрала меня до мозга костей. Что-то было такое в ее пылающих огнем глазах… Она была сумасшедшей, да, сумасшедшей! Такое случается с гениями…
Пуаро промолчал. Он просто смотрел на нее разинув рот.
– Ну что ж, – мягко продолжила она, – это конец. Мы не можем допустить, чтобы в наши планы вмешивались. Возможно, у вас есть последнее желание?
Ни разу в жизни, ни до того, ни после, я не ощущал себя так близко к смерти. Пуаро был великолепен. Он даже не моргнул и не побледнел, он просто смотрел на мадам Оливер с неослабевающим интересом.
– Меня невероятно интересует ваша психология, мадам, – тихо произнес он. – Как жаль, что у меня мало времени на ее изучение! Да, у меня есть некое желание. Осужденные, насколько я знаю, всегда просят дать им возможность выкурить последнюю сигарету. Портсигар у меня с собой. Если вы позволите… – Он указал взглядом на веревки, стягивающие его руки.
– О, конечно! – расхохоталась мадам Оливер. – Вы надеетесь, что я развяжу вам руки, не так ли? Вы умны, мсье Пуаро, я это знаю. Я не стану развязывать вас, нет… я сама найду ваши сигареты.
Она встала на колени рядом с Пуаро, вытащила из его внутреннего кармана портсигар, взяла одну сигарету и вставила в рот моему другу.