Весна Геликонии

Пришло утро. Свет двух солнц согрел его. Он встал, держась за жиденький ствол ближайшего дерева.

Затем он повернул голову, удивляясь тому, что ему удалось совершить это несложное движение. В нескольких ярдах от него, отделенный узким потоком, стоял фагор и смотрел на него.

— Значит, ты все еще жив, — сказал он.

Через долгие годы, теперь затерянные в древности, во многих странах Геликонии сохранился обычай убивать вождя племени, когда у него появляются первые признаки дряхлости. Способ убийства был разным для разных племен. Хотя короли и вожди были посланы на землю Акхой, жизнь их была ограничена. Как только у правителя появлялись седые волосы, или он лишался сил и не мог отрубить голову человека одним ударом, или не мог удовлетворить сексуальные желания своих жен, его душили, подавали чашу с отравленным вином или убивали каким-нибудь другим способом, принятым в этом племени.

Аналогично этому убивали и тех членов племени, которые заболевали смертельной болезнью. В те давние времена милосердие было неизвестно людям. В основном болезни подвергались целительной силе огня. Причем в костер вместе с больным шла и вся его семья. Однако даже такое свирепое лечение не спасало от эпидемий, и все чаще разгорались костры, все громче звучали предсмертные крики несчастных.

И несмотря на все это, человечество медленно, но неуклонно продвигалось к цивилизации, без которой люди не смогли бы жить вместе и на земле царила бы разрушительная анархия. Теперь уже появились больницы, доктора, жрецы. И все они должны были облегчать страдания больных, но не излечивать болезни полностью.

Аоз Рун выздоровел без этой помощи. Возможно его сильный организм преодолел болезнь. Не обращая внимания на фагора, он подошел к воде, вошел в нее по колени, наклонился, зачерпнул воды в пригоршню и стал пить.

Струйка воды, пробежавшая между его пальцев, потекла по бороде и с легким звоном снова вернулась в бегущий поток. С Авернуса заметили даже эти маленькие капли. Наблюдательные мониторы Станции Наблюдения замечали каждый жест лорда Эмбруддока, задыхающегося от изнеможения на маленьком острове. Авернус передавал все сигналы, поступающие с планеты Геликония в Геликонианский Институт.

Приемная станция Геликонианского Института располагалась на Хароне, луне Плутона, на самой окраине солнечной системы. Все события на Геликонии затем обрабатывались и передавались в виде продолжительной саги всем людям Земли и на другие планеты солнечной системы.

Огромные экраны стояли на больших площадях, способных вместить громадное количество зрителей. Временами эти аудитории были пусты, но когда в жизни планеты намечались большие события, в аудиторию стекались люди, как пилигримы. Геликония была самым любимым зрелищем на Земле. Никто на Земле, от ее правителей до самых низших сословий, не был не знаком со всеми аспектами жизни на отдаленной планете. Имена Аоз Руна, Шей Тал, Ври, Лэйнтала Эй были у всех на губах. С тех пор, как умерли земные боги, другие фигуры заняли их места.

Люди принимали Аоз Руна как своего современника, пусть и живущего в другом мире. Люди заполняли аудитории, шаркая обутыми в сандалии ногами. Слухи о страшной болезни, о затмениях распространялись вокруг земли, как они расползались вокруг Олдорандо.

Люди, наблюдавшие за Геликонией на экранах больших телевизоров, забывали о том, что эта планета находится от них страшно далеко. И даже те ученые на Авернусе были отрезаны от планеты, которую они изучали. Они были отрезаны и от родной Земли. Ведь они передавали сигналы на Землю в то время, когда эти аудитории еще даже не были построены, а нынешние зрители еще не родились. Сигналы долетали до Земли только через тысячу лет, а за это время менялась не только Геликония.

И те, кто сейчас, затаив дыхание, смотрел на огромного Аоз Руна, пьющего воду, смотрел, как с его бороды стекают капли и падают в реку, даже не задумывался о том, что смотрит на человека, находящегося от него в тысяче лет времени и в тысячу световых лет расстояния.

Все, что они сейчас наблюдали, это было технологическое чудо, физическая конструкция. И только метафизики могли сказать, что существует в данный момент: Аоз Рун или те, кто смотрит на него. И все же не требовалось большого ума, чтобы сделать вывод о том, что макрокосмос и микрокосмос взаимосвязаны, объединены такими например явлениями, как геллико-вирус. Такие явления объединяют макрокосмос и микрокосмос в одно целое, заставляя их проникать сквозь игольное ушко выживаемости. Понимание шкалы малого и большого может помочь разумным существам ощутить бесконечный порядок в бесконечной Вселенной.

Люди смотрели, и их воображение функционировало, а геллико-вирус, несущий смерть людям на далекой планете был только плодом их воображения.

Два йелка неслись вперед, вытянув шеи почти горизонтально. Ноздри их раздувались, бока были покрыты пеной.

Их всадники были в высоких сапогах с завернутыми голенищами и длинных плащах из серой материи. Лица их были суровыми и серыми, окаймленные небольшими бородками. Каждый признал бы в них сиборнальцев.

Каменистая тропа, по которой они ехали, находилась в тени горного хребта. Стук копыт йелков гулко разносился по пустынной равнине.

Это были разведчики войска воина-жреца Фестибариатида. Они наслаждались скачкой, вдыхая свежий воздух, изредка обмениваясь замечаниями и зорко следя, нет ли поблизости врагов.

А за ними шли пешие сиборнальцы, ведя с собой группу пленных протогностиков.

Толпа привела их к реке, на другом берегу которой виднелась горная страна. Остроконечные утесы громоздились тут и там, на их склонах виднелись скрюченные низкорослые деревья. Это была граница страны, которой правил Фестибариатид.

Разведчики нашли брод и переправились через реку. Йелки здесь пошли осторожно, выбирая путь среди острых камней. Это были животные северных долин, и им не нравились горы. Это были предки тех животных, которых привели с собой переселенцы с севера. Именно поэтому северные животные находились так далеко на юге.

В арьергарде пешего отряда сиборнальцев шли пленные мадис, среди которых находились и Катхаарнит-он и Катхаарнит-она. Оба они все еще чесались, хотя находились в плену несколько недель.

Подбадриваемые уколом копий, они перебрели через реку и пошли по каменной тропе среди гор в селение, которое называлось Новый Акиштон, основанное Фестибариатидом.

Именно сюда, в это опасное место через несколько недель пришел и Лэйнтал Эй. Но это был уже Лэйнтал Эй, которого с трудом могли бы узнать даже его ближайшие друзья. Он потерял треть своего веса, кожа его посерела, в глазах было странное выражение. Он походил на ходячий скелет. Из-за изменения веса он и двигался теперь по-другому. Лэйнтал Эй пережил костную лихорадку.

Покинув Олдорандо, он пошел на северо-восток, в направлении, куда ушла Шей Тал со своим кортежем. Он заблудился и потерял тропу. Страна, которую он знал с детских лет как снежную страну, белое безмолвие, теперь утопала в зелени.

То, что когда-то было пустыней, теперь было полно опасности. Он двигался вперед, скрываясь от всех и опасаясь всех — людей, полулюдей, фагоров, зверей. За каждым поворотом его мог ожидать враг, отовсюду за ним следили глаза врага, уши врага прислушивались к каждому его шагу.

Голд очень нервничал в лесу. Хоксни были животными открытых равнин. Он стал упрямым, и Лэйнталу Эй пришлось спешиться и с ворчанием вести его за собою.

Наконец он выбрался к каменной башне, стоящей среди непроходимого леса. Он привязал Голда к дереву. Вокруг все было спокойно. Лэйнтал Эй вошел в башню. Он чувствовал себя бесконечно усталым. Наконец собравшись с силами, он поднялся на вершину башни и тут он узнал окрестности. Он уже бывал здесь в своих одиноких скитаниях.

Он спустился с башни, вышел на улицу. Чувствуя утомление, он опустился на землю, потянулся и тут же понял, что не может опустить руки. Костная лихорадка нанесла свой удар внезапно и Лэйнтал Эй изогнулся так, как будто он хотел сломать себе спину.